Анн Голон - Анжелика и король

Посла очень заинтересовали слова Анжелики, и он засыпал ее вопросами. Анжелика как могла описала ему все красоты Версаля. Посол был изумлен и через отца Ришара выразил упрек Сент-Амену за то, что тот еще не ознакомил его с этим великолепием.

— Да разве в этом дело? Величие короля Франции исчисляется не роскошью его дворцов, а его славой. Красивые безделушки могут занимать лишь детский ум.

— Для дипломата вы, кажется, забыли, что имеете дело с представителем Древнего Востока, — сухо сказал иезуит. — Во всяком случае, маркиза несколькими словами оказала Франции большую услугу, чем вы за десять дней.

— Так-так! Уж если вы, человек духовного сана, так носитесь с этим владельцем гарема, то мне, представителю дворянства, не о чем с вами разговаривать. Я удаляюсь.

С этими ядовитыми словами Сент-Амен вышел. Вслед за ним удалился и священник.

Мохаммед широко улыбнулся Анжелике, и на его лице сверкнули белоснежные зубы.

— Отец Ришар знает, что мне не нужен переводчик, когда я разговариваю с дамой.

Он поднес ко рту трубку и пустил кольца, не спуская глаз с Анжелики.

— Мой астролог говорил, что среда — мой день. И вот вы пришли… Скажу вам… мне нелегко в этой стране. Ваши обычаи кошмарны и запутаны для меня.

Он приказал слуге принести шербет, фрукты и халву.

Анжелика осторожно заметила, что не понимает, отчего его превосходительству так тяжело во Франции. И что такого необычного во французских обычаях?

— Эти феллахи… или как вы их называете… обрабатывающие землю…

— Крестьяне?

— Да, они. Какая наглость! Ни один не коснулся лбом земли. Наверное, ваш король хочет, чтобы я приехал к нему как преступник… в повозке со стражей по бокам. И этот маленький человек сказал мне: «Торопитесь, мы едем в Версаль!» — будто я ишак, которого нужно подгонять. А я бы в знак уважения к вашему монарху вовсе не стал торопиться. Но почему вы смеетесь… вы, чьи глаза блестят ярче драгоценных камней?

Она попыталась объяснить ему, что во Франции не принято падать ниц ни перед кем, что мужчины кланяются, а женщины делают реверанс. И она тут же продемонстрировала свое искусство к удовольствию перса.

— Понимаю… похоже на танец… неторопливый и ритуальный. Мне очень нравится. Я обязательно научу своих жен таким же поклонам. Все-таки король подумал обо мне, раз послал вас. Вы первый человек во Франции, который развлек меня. Французы очень скучные люди.

— Скучные?! — искренне изумилась Анжелика. — Ваше превосходительство ошибается. Французы слывут веселыми и жизнерадостными людьми.

Анжелика собралась прощаться, и разочарование посла было очевидным. Она прибегла ко всякого рода объяснениям и метафорам, дабы он понял, что женщина во Франции занимает определенное положение в обществе, что она не рабыня и не проститутка, и что любовь женщины во Франции нужно заслужить.

— Я буду называть вас «фирюза» — ханум… мадам Бирюза… приятнейший из всех драгоценных камней, эмблема древней Мидии в Персии. А в нашей стране самый любимый цвет голубой.

И, прежде чем она смогла вымолвить слово, он снял с мизинца массивное кольцо и надел его ей на палец.

— Мадам Бирюза… это выражение моего восхищения, которое охватывает меня, когда я смотрю в ваши глаза. Этот камень обладает способностью менять свой цвет, если человек, который его носит, начинает лгать.

Он повернулся к ней с ласковой и немного насмешливой улыбкой, которая очаровала ее. Она не могла отказаться от подарка и только бессвязно бормотала слова благодарности, глядя на сверкающий на своей руке камень.

Шурша шелковыми тканями, Бактериари Бей поднялся. Его движения напоминали кошачьи — ловкие, полные скрытой силы, выдававшие в нем искусного атлета и наездника.

— Вы научитесь персидскому языку очень быстро. Скажите, а много ли при дворе короля Франции таких красавиц, как вы?

— Столько, сколько волн в океане.

Анжелика порывалась уйти.

— Я должен отпустить вас, раз уж в вашей стране существует такой странный обычай — посылать подарки, а потом забирать их обратно. И почему только король Франции так обращается со мной? Шах Персии очень могуществен! Он может изгнать из страны всех французских подданных и закрыть все двадцать миссий. Он может отказаться продавать вам шелк. А где же еще ваш король сможет найти шелк такого качества, как наш? Такие тутовые деревья с белыми ягодами растут лишь в Персии, и только ими выкармливают шелковичных червей, способных вырабатывать тончайший шелк. Расскажите обо всем, что услышали, королю Франции. А сейчас я иду советоваться со своим астрологом. Идемте!

Иезуит и два француза ожидали в вестибюле. Бактериари Бей прошел мимо них, но вскоре вернулся с безбородым стариком, на голове которого был тюрбан со звездами Зодиака, и с чернобровым юношей, отличительной чертой которого был большой нос. Юноша бегло говорил по-французски.

— Меня зовут Агобян. Я армянский католик и купец, друг и поверенный его превосходительства. А это его духовный наставник и астролог Хаджи Сефид.

Анжелика шагнула вперед, намереваясь сделать реверанс, но остановилась, увидев, что астролог отпрянул и забормотал что-то по-персидски.

— Сударыня, вам не следует приближаться к нашему почтенному исповеднику. Он очень праведен во всем, что касается женщин. И он пришел к нам лишь для того, чтобы осмотреть вашу лошадь и узнать, нет ли тут какой-нибудь связи с неблагоприятным расположением светил.

Астролог был очень худ — кожа да кости, обтянутые полотняным кафтаном, подпоясанным металлическим поясом. Его длинные ногти были окрашены в ярко-красный цвет, такого же цвета были и ногти на ногах, обутых в деревянные сандалии. Казалось, он не ощущал ни холода, ни снега, когда они шли по саду, направляясь в конюшню.

— Каким секретом вы владеете, что не ощущаете холода? — спросила Анжелика.

Старик закрыл глаза и ничего не ответил. Затем вдруг неожиданно молодым и мелодичным голосом произнес несколько фраз. Армянин перевел:

— Наш астролог говорит, что секрет очень прост. Необходимо полное воздержание от всех земных удовольствий. Он отвечает вам, хоть вы и женщина, только потому, что вы не приносите зла. Тем не менее ваша лошадь находится под подозрением. Хотя это и странно, ибо нынешний месяц — время для этого необычное.

Покачивая головой, старик обошел вокруг лошади, затем снова заговорил. Агобян переводил:

— Самый несчастливый месяц может оказаться благоприятным для того, кто искренне молится и кому благоволят звезды. Всевышний принимает молитвы страждущих. Старик говорит, что печали ложатся не морщинами на лицо, а шрамами на сердце. Вы на пути спасения…

Едва астролог пробормотал эти слова, как лицо его внезапно изменилось. Густые брови нахмурились, бледные глаза засверкали. На лицах всех персов мгновенно отразилось то же выражение — гнев.