Эмилия Остен - Шелк для истинной леди

Посыпались еще вопросы, журналисты расспрашивали о детстве Пола, Элиза что-то сочиняла, но все это было теперь безопасно. За давностью лет никто не может точно свидетельствовать, что Пол – незаконнорожденный, что его мать была квартеронкой, а не креолкой… Сплетни удастся остановить, об этом случае поговорят и забудут. Элиза чувствовала невероятное облегчение: с каждым новым вопросом она убеждалась, что репортеры поверили ей. Значит, теперь все будет хорошо. Она спасла Пола.

Она не видела, что Спенсер стоит неподалеку, за углом, и слушает все, что она говорит, с улыбкой.

Вчерашний скандал, утихший, не успев толком разгореться, привлек во «Все для леди» еще больше покупателей, магазин был просто переполнен. Пол, весь день просидевший у себя в кабинете, больше не мог оставаться на месте. Он сам не заметил, как пошел по галереям. Он настолько погрузился в себя, что не замечал толпы, окружавшей его. Кто-то приветствовал Спенсера, он не отвечал на поклоны. Когда он наконец очнулся, он обнаружил, что вернулся в ротонду. Здесь он остановился и стал смотреть на выходивший из магазина народ. Закатное солнце окрасило стеклянный купол ротонды в миллионы оттенков розового. Пол стоял, глядя перед собой и не видя абсолютно ничего. Победа. Перед ним лежал завоеванный Бостон и покоренная Женщина, но зачем это ему? Пол почувствовал такую слабость, словно вчерашний скандал все же разразился в полную силу и он потерял все, что имел, был повержен и растоптан. Она, Элиза, спасла его. Подхватила уже над пропастью, помогла устоять. Это он должен был спасать ее, охранять и оберегать в благодарность за то, что сделал для него Стив Уивер. А он оказался подлецом, никчемным негодяем, который только лишь смог осмелиться предложить Элизе свое покровительство.

То, что рассказал ему вчера Буден, не имело больше никакого значения. Пусть так. Но во всем виноват только он, Пол Спенсер. Его равнодушие, невнимательность – неважно, что именно – заставили Элизу столкнуться с Бостоном один на один.

Решайся. Что имел в виду тогда Шиммер? Да что угодно. Нужно просто это сделать. Решить, что для него правильно, что его достойно, что достойно Элизы и памяти Стива Уивера.

Оставалось только одно, только одно могло стать непреодолимым препятствием: Элиза любит другого. Еще месяц назад Пол отмахнулся бы от этого, как от назойливого комара. Буден не соперник – победа останется за Полом Спенсером. Теперь же он не был уверен ни в чем. Элиза, стойкая и верная Элиза. Если она любит, она останется верна своему чувству. Только убедить ее остаться, тогда надежда будет. Тогда… Нет, Пол не хотел строить никаких планов. Он просто откроет перед Элизой душу – и пусть мисс Уивер решает сама.

Элиза попрощалась со своими подчиненными, закрыла отдел и уже направилась к лестнице, когда ее перехватил один из кассиров и сообщил, что мистер Спенсер вызывает ее к себе в кабинет. Элиза так надеялась, что сможет просто забрать причитающиеся ей деньги в кассе – и тихо уйти. Нет, придется выдержать еще одну встречу с Полом.

Когда Элиза подошла к кабинету Спенсера, оттуда выходил старший кассир. Постучав, Элиза открыла дверь, не дожидаясь ответа.

Пол сидел за столом, а перед ним громоздилась огромная куча из пачек купюр разного достоинства. Элиза замерла, это выставленное напоказ немыслимое богатство шокировало и даже оскорбило ее.

– Элиза.

Пол встал ей навстречу, не обращая внимания, что деньги водопадом посыпались со стола на пол.

Элиза молчала, не в силах даже пошевелиться. Зачем он позвал ее? Чтобы похвастаться этим богатством? Чтобы в очередной раз сделать непристойное предложение?

– Присядь, Элиза. – Пол прошел к двери и запер ее на ключ, который спрятал в карман. – На этот раз ты не убежишь, пока не выслушаешь все, что я хочу тебе сказать.

Элиза попыталась протестовать, но Пол, не дав ей договорить, усадил в кресло, а сам отошел на несколько шагов.

– Просто выслушай меня. Я не прошу ответа, не прошу ничего.

Элиза не понимала, чего же он хочет.

– Когда ты появилась в Бостоне, я был чудовищно невнимателен, – заговорил Спенсер. – За это я прошу у тебя прощения. Кроме того, я еще раз приношу свои извинения за то, что тебе пришлось вынести в доме Сюзан. А самое главное, и за это ты имеешь полное право не извинить меня никогда, я прошу простить меня за то предложение, что я сделал в этом кабинете. Я не знаю, сможешь ли ты, но хочу, чтобы ты знала, что мне невыносимо стыдно.

Элиза стиснула руки, но молчала.

– Я не привожу это в качестве смягчающего обстоятельства, но это правда. Я люблю тебя. Люблю безумно и безрассудно. Несмотря ни на что.

Элиза с трудом осмысливала его слова. «Несмотря ни на что»? Что он имеет в виду? Это прозвучало так, словно ему есть в чем ее упрекнуть.

– Мистер Спенсер…

– Элиза, пожалуйста, умоляю! Пол. Мое имя Пол.

– Пол. Твои извинения приняты.

– Элиза… – Пол шагнул к ней, оказавшись совсем близко от кресла.

– Нет, постой. – Сердце Элизы трепетало, а голова закружилась от недостатка воздуха. Корсет в который уже раз едва не довел ее до обморока. – Несмотря ни на что?

– Я… Я знаю, как тебе удалось выжить после увольнения. Знаю, что это за «друг». – Пол произнес эти слова с неимоверным усилием.

– Ты имеешь в виду Пита? – уточнила Элиза.

– Пита? – Пол представления не имел, о ком Элиза говорит.

– Пита Свона. Это он помог мне устроиться помощницей модельера в «Элегантность».

– Кто такой этот Пит Свон? – проговорил Пол. – Сын Отиса Свона?

– Да. Он работает здесь курьером.

Элиза так и не могла понять, о чем они тут вообще разговаривают. Пол запустил пальцы в волосы и привел свою прическу в окончательный беспорядок.

– Я его убью.

– Господи! – Элиза вскочила, но ноги ее не держали, так что она опять рухнула в кресло. – Я ничего не понимаю!

– Элиза, пожалуйста, расскажи мне все, что произошло между днем твоего увольнения и возвращением во «Все для леди».

– Пол, если можно, перестань бегать туда-сюда. У меня кружится голова. Я сейчас упаду в обморок.

Спенсер замер на мгновение, потом подошел к креслу и опустился рядом с ним на колени, коснувшись юбок Элизы.

– Позволь мне.

Не в силах шевельнуться, возразить или сопротивляться, Элиза смотрела, как он расстегивает пуговички лифа, потом развязывает шнурки корсета и расслабляет шнуровку. Пол казался таким спокойным и отстраненным, что это интимное действие утратило всякий налет непристойности.

– Расскажи мне, – попросил он снова, пряча руки за спину.

– Я устроилась на работу в «Элегантность» по рекомендации Пита Свона. Он… друг моей подруги Селины.

– Ах вот как. И все?

– Да. Я проработала там все время, пока не вернулась во «Все для леди».