Валерия Вербинина - Синее на золотом

Вдали отрывисто и грозно рявкнул гром, дождь полил сплошной стеной. Лошади замедлили ход. Уже в нескольких шагах на дороге не было ничего видно.

– Луи, что происходит? – крикнула Амелия.

– Вы что, не видите? – крикнул Луи в ответ. – Надо возвращаться!

– Нет, – отозвалась молодая женщина, – едем вперед!

– Куда? – рассердился Луи. – Мы все равно не доедем до Реймса сегодня! Слишком далеко!

– Поезжайте вперед, – повторила Амелия. – На вершине горы я видела какой-то замок.

Луи приподнялся на козлах и вгляделся, но сквозь белесые струи ничего не смог разглядеть.

– Там ничего нет! – крикнул он, отчаявшись привести упрямицу в чувство.

– Нет, есть! – настаивала Амелия. – Я заметила, когда мы были в долине!

– Делайте что вам велят! – поддержала хозяйку Ева.

Проклиная непогоду, скверную дорогу, ледяной дождь, Луи хлестнул лошадей. Дождь, словно обрадовавшись тому, что его жертвам некуда деться, перешел в мелкий град.

– А, чтоб тебе провалиться! – вырвалось у Луи.

Под стук градин карета прокатилась еще несколько сотен метров и неожиданно оказалась во дворе замка. Луи в изумлении поперхнулся.

Это было небольшое шато, всего в два или три этажа. Возможно, когда-то оно наводило страх на все окрестности, но сегодня смотрелось лишь как сильно обветшавшее, унылое жилище. Черные камни тускло блестели, омытые дождем.

– Интересно, кто тут живет? – буркнул Луи себе под нос, спускаясь на землю.

Он постучал в дверь, но никто не ответил. Луи постучал сильнее. Град прекратился, но дождь свирепствовал по-прежнему. Амелия с помощью Евы выбралась из кареты и подошла к Луи.

– Внутри никого нет, – сказал тот. – Ни одно окно не светится.

Он проследил за взглядом молодой женщины и увидел, что она смотрит на маленькую черно-белую кошечку, которая показалась из-за угла. Завидев незнакомых людей, кошка поджала одну лапку, но стоило Луи сделать к ней шаг, как она опрометью метнулась в какую-то щель.

– Там кто-то есть, – проговорила Амелия.

– Это вы из-за кошки так подумали? – спросил Луи. – Но она может быть и одичавшей.

– Нет. Это ухоженная домашняя кошка, за которой кто-то смотрит. Так что внутри точно живут.

Ева успела уже изрядно промокнуть, и к тому же ей наскучили препирательства. Она подошла к двери и налегла на нее всем телом. Та со скрипом подалась.

– Ничего себе! – вырвалось у Луи.

– Кажется, конюшня с той стороны, – сказала Амелия, щурясь сквозь пелену дождя. – Займитесь каретой и лошадьми, а потом идите в замок. Если внутри кто-то есть, мы заплатим за ночлег, потому что двигаться дальше по такой погоде нет смысла… Ева! Забери вещи из кареты.

…Наконец женщины переступили через порог.

Внутри замок оказался таким же, как и снаружи, – старое, мрачное, запущенное здание. Ступени лестницы немилосердно скрипели под ногами, где-то в подполе попискивали мыши.

– Никого, – прошептала Ева, которая шла следом за госпожой.

– Похоже на то, – рассеянно подтвердила Амелия.

Они вошли в большую комнату, должно быть, гостиную. Амелия скользнула взглядом по портретам на стенах, подошла к очагу, потрогала. Очаг был холоден и пуст.

– Похоже, наш друг оказался прав, – проговорила она. – В этом доме давно никто не живет.

Из гостиной они перешли в соседнюю комнату, которая оказалась библиотекой, полной книг. Вытянув из шкафа томик Стерна – французский перевод «Сентиментального путешествия», – Амелия взглянула на дату издания. M.DCC.XC, 1790 год. Стало быть, еще два года назад здесь кто-то жил и даже покупал книги.

– Наверное, они уехали, оставив здесь то, что не смогли увезти, – сказала служанка.

– За границу? Наверное, ты права.

Дверь отворилась, Ева вздрогнула от неожиданности, но это оказался Луи. Его волосы были мокры, плащ блестел от дождя. Он вытер лицо, обеими руками откинул назад волосы и поглядел на Амелию.

– Конюшня пуста, – сказал он. – Здесь точно никто не живет. А это что, библиотека? Много же у них было книг.

– Да, хорошее собрание, – подтвердила Амелия. – Сенека, Платон, Плутарх, Цицерон, энциклопедия, мадам де Севинье, романы, – она поглядела на книгу, которую держала в руках, – Стерн…

– А кто это такой? – не удержался Луи.

– Хороший писатель, – отозвалась Амелия, ставя том обратно на полку. – Большой оригинал… Здесь Лабрюйер, Руссо… Монтескье… опять Руссо… – И совершенно будничным тоном: – Мой отец с ним переписывался, помнится, даже ездил к нему в Швейцарию.

– Правда? – пробормотал Луи, глядя на нее во все глаза.

– О, отец много с кем переписывался. С Руссо, Вольтером, Д’Аламбером… А что тут? – Она обернулась к другому шкафу. – Много мемуаров… стихи… О, а вот и «Вертер». – Она улыбнулась, но ее глаза, как и всегда, когда она улыбалась, оставались серьезными. – Надо же, а я только утром его видела.

– Кого?

– Автора, господина Гёте, – пояснила Амелия. – Он тоже приехал в Верден.

– Зачем? – удивился Луи.

Амелия пожала плечами.

– По его словам, война – это такое событие, которое нельзя пропустить. Он сказал, что пишет сейчас небольшую пьесу для театра [9]. Очень любезный господин.

– Так это он был тогда на мосту? – догадался Луи.

Надо же, знаменитость, европейская величина, а с виду – самый обыкновенный человек. Луи был разочарован. Подумать только, ведь он тоже читал «Вертера», и вот – мало того, что автор ничего особенного из себя не представляет, так еще и не поленился притащиться во Францию, чтобы своими глазами увидеть, как она потерпит поражение.

– Вы нас видели на мосту? – вмешалась Ева. – Так вы что, следили за нами?

Луи ответил ей красноречивым взглядом, который без обиняков говорил, что если бы он и стал следить, то уж точно не за ней.

– Сударыня! – воззвала Ева к хозяйке, оскорбленная до глубины души.

– Хватит ссориться, – вмешалась Амелия. – Нам надо разжечь огонь, приготовить еду и высушить одежду. Ева, ты займешься провизией.

– А он что будет делать? – возмутилась служанка.

– А он пойдет искать дров для очага.

– Лошадей тоже надо накормить, – напомнил Луи, и тут из двери библиотеки потянуло ветерком. Луи машинально оглянулся – и увидел согбенного, дряхлого старика, который стоял на пороге, с любопытством переводя взгляд с одного непрошеного гостя на другого. Возле его ног крутилась черно-белая кошечка.

Первой опомнилась Амелия.

– Ради бога, простите, сударь, за наше вторжение, но с кем имею честь беседовать?

Старик вздохнул. Это был очень просто, почти бедно одетый человек с лицом, изрезанным морщинами. На голове у него был старомодный парик, какие теперь мало кто носил.

– Я Леон, сударыня… Просто Леон. Слуга в этом замке, почитай, уж столько лет… – Он задумался и пожевал губами. – Много, – сказал он наконец.