Жюльетта Бенцони - Знатные распутницы

Из четырех детей, благословивших королевскую супружескую неверность, остались только трое: молодой Филипп, который уже был женат на дочери господина Монтлери, двенадцатилетняя Флери и семилетняя Эстасия.

Принц Людовик, таким образом, оказался один с ненавистной ему мачехой. Однако, лишившись всех своих союзников, он образумился и решил держаться от Бертрады как можно дальше, объясняя это увлечением охотой. Кроме того, он знал, что не может рассчитывать на своего отца, который был влюблен, как и прежде, и естественно становился на сторону предмета своего обожания.

Наконец его терпение было вознаграждено. В ночь с 30 на 31 июля 1108 года скончался Филипп I, никем особенно не оплакиваемый из-за своих амурных скандалов.

Сюжер – верный советник и умнейший министр нового короля Людовика VI – позже писал о Филиппе: «После того как Филипп за счет своей законной супруги связался с графиней Анжу, он не сделал ничего, что было бы достойно занимаемого им королевского трона. Одержимый дикой страстью к похищенной им женщине, он больше не заботился о государственных делах и не думал ни о чем, кроме как о предмете своего поклонения. Он наслаждался этими радостями в такой степени, что разрушил из-за этого свое здоровье».

Филипп был похоронен в монастыре Флери-сюр-Луар. Бесконечная борьба между Бертрадой и ее пасынком, наконец, подошла к концу. Как в свое время Берта, графиня была изгнана из дворца и вынуждена искать убежище в монастыре От-Брюйер, где в конечном итоге и умерла в 1117 году. Ей не пришлось стать свидетельницей блестящей карьеры своего первого сына – Фулька Анжу, который несколько лет спустя женился на принцессе Мелизенде из Иерусалима и надел на нее корону земли обетованной.

Что касалось деятельности ее благородных дам, то Екатерина Медичи имела о ней совершенно точное представление. Прежде всего, она проводила их тщательный отбор, пользуясь теми же критериями, которыми сегодня пользуется владелец конюшни скаковых лошадей при подборе своих кобыл: кандидатки должны были быть очень красивы, до некоторой степени интеллигентны и прежде всего легко доступны. Из этих трех добродетелей интеллигентность пользовалась наименьшим спросом. Девушки должны были обладать ею настолько, чтобы правильно понять свою задачу, которую им предстояло выполнить, не задавая при этом лишних вопросов. В качестве компенсации им гарантировались роскошь и элегантность.

Они использовались в качестве инструмента правительственных махинаций и, таким образом, были ценным объектом, поскольку при дворе королевы Екатерины считались лишь с политикой и государственными интересами. Что касалось интеллигентности, то королева оставляла ее полностью за собой…

Ее фривольному дамскому корпусу была присвоена кличка «летучий эскадрон», и при дворе каждый знал об его подлинном предназначении. Было, например, известно, что очарование блондинки мадемуазель де Руше довело слабовольного Энтони Бурбона до того, что он бросил в беде протестантов и перешел на сторону королевы. Это был лишь один пример из двадцати других. Несколькими годами позже очаровательная Шарлотта де Бонн-Самбланоэ толкнула темпераментного Генриха Наварского к совершению величайших глупостей. Он слыл черной овцой Екатерины, которая по отношению к нему выступала в роли деспотичной и опасной тещи.

Это было время, не знавшее сострадания. 1560 год, религиозные войны опустошают страну. Они раскалывают французский народ и аристократию на два непримиримых лагеря, которые безудержно уничтожают друг друга всего лишь из-за вопроса о том, должна ли читаться проповедь на французском или на латинском языке…

Екатерина находилась между молотом и наковальней. Несмотря на предпринимавшиеся ею энергичные действия к сохранению мира, она испытывала большие трудности в сохранении своей королевской власти и остатков единства в империи. Ее первый сын – Франциск II – всегда был слаб здоровьем и умер уже в первый год своего правления. Его супруга, симпатичная и фривольная Мария Стюарт, возвратилась в родную Шотландию. Поэтому Екатерина правила до совершеннолетия второго сына – Карла IX, который, несмотря на болезнь крови, был пугающе темпераментен и спортивен. Она ощущала на своих плечах всю тяжесть этого взбудораженного королевства, однако несла ее многие годы, не проявляя при этом ни малейшей слабости, но совершая кое-какие ошибки, поскольку в конце концов она тоже была человеком. Во всяком случае Варфоломеевская ночь считается самой темной страницей в период ее правления, это кровавое событие посеяло лишь новые раздоры в стране. Тем не менее Екатерина вела себя как великий государственный деятель и правила согласно девизу, что в политике все средства хороши, даже такое отчаянное создание, как ее «летающие эскадроны». Для нее оружие было тем лучше, чем больше оно было ненавистно, а эта группа красивых девушек всегда показывала себя очень действенной.

Однажды утром она пригласила к себе одну из этих благородных дам. Изабель де Лимей была грациозной светлой блондинкой с великолепными серо-голубыми глазами. Ее мягкий шарм и совершенная фигура оказывали ослепляющее действие на мужчин. Кроме того, она была дальней родственницей королевы и происходила по материнской линии из знатной французской семьи Ла Тур д'Овернь. Екатерина очень любила очаровательную Изабель и сделала ее своего рода фавориткой.

Как только дверь в «парфюмерный кабинет» Екатерины закрылась, королева без всякого вступления, как это было ей присуще, перешла в наступление.

– Что ты думаешь о господине де Конде? – спросила она.

– Господин де Конде? Но, мадам, я не знаю…

– Что значит ты не знаешь? Разве ты не была со мной вчера на Бычьем острове? Тебе же известно, что я там вела переговоры с Конде о перемирии. Если ты не обратила внимание на него, то тогда на кого же?

По тону королевы Изабель поняла, что это был не подходящий момент для споров. Она опустила голову и спешно обдумывала, как ей выпутаться из этой истории. В действительности она вообще не обратила внимания на принца, так как ее взгляд был прикован к другому, более достойному внимания предмету. Наугад она сказала:

– Он показался мне очень любезным… и симпатичным… и… Екатерина прервала ее резким движением руки.

– Баста! – сказала она. – Ты действительно глупа и, к сожалению, пытаешься одурачить меня. Если бы тебе пришлось описать «симпатичного принца», ты оказалась бы в очень неловком положении, моя дорогая! Ты думаешь, я не знаю, что ты смотрела во все глаза только на этого Флоримона Робера? Не пытайся это оспаривать! Однако хотя ты и не обратила внимания на Конде, он тебя пожирал своим взглядом. Теперь внимательно слушай, дорогая Изабелла, и хорошенько держи в своей красивой головке, что я скажу. Я должна непременно привлечь принца на нашу сторону! Привлечь полностью, ты понимаешь? Тебе известно, что он является предводителем протестантов. – Голос королевы звучал по-прежнему негромко и был мурлыкающе вкрадчив от типично итальянского акцента, но кто ее знал, отдавал себе отчет, какая железная воля за ним скрывалась.