Барбара Картленд - Дар богов

— Очень жаль, тетя Генриетта, — торопливо сказала Пенелопа, прежде чем Алиса успела раскрыть рот, — но завтра мы собирались нанести визит маркизе Конингхем.

Воцарилась тишина. Сестры увидели, как глаза тетки становятся круглыми от удивления.

— Ты сказала — маркизе Конингхем? — переспросила она, в точности как миссис Лалуорт.

— Да, тетя, — ответила Пенелопа. — Наверное, вам известно, что маркиза была близкой подругой маменьки, а у нас с Алисой есть одна памятная вещица, которую маркизе приятно было бы получить.

— Не может быть! — воскликнула леди Ледбери. — Я понятия не имела, что у вашей матери было что-то общее с маркизой Конингхем!

— Она в то время была не маркизой Конингхем, а Элизабет Денисон, — пояснила Пенелопа, — и маменька часто бывала у них дома. Но после того как она вышла замуж и поселилась в деревне, они, естественно, редко виделись.

— Не могу поверить, что ты говоришь мне правду, — отрезала леди Ледбери. — Но даже если так, в настоящее время маркиза не та особа, с которой вам следует заводить знакомство.

Пенелопа удивленно взглянула на тетку.

— Что вы имеете в виду, тетя Генриетта? Леди Ледбери долго молчала, а потом сухо сказала:

— Я не намерена обсуждать эту тему — во всяком случае, не с такими юными девушками. И все же считаю своим долгом всячески воспрепятствовать вашим намерениям.

— Ничего не понимаю, — проговорила Пенелопа. — Если вы знаете про маркизу что-то плохое, не лучше ли рассказать нам, что именно.

— Это не предмет для обсуждения, особенно с девушками вашего возраста, — повторила леди Ледбери и с достоинством удалилась, а Пенелопа с Алисой изумленно переглянулись.

— Что бы это могло означать? — с недоумением спросила Пенелопа.

— Может быть… следует послушаться тетю и… не ездить к маркизе? — робко предложила Алиса.

— Не будь дурой! — моментально взвилась Пенелопа. — Если тетя Генриетта ее не любит, значит, маркиза очаровательная женщина и будет рада нам помочь. — На Алису сей аргумент не произвел ни малейшего действия и, заметив это, Пенелопа ласково коснулась ее руки: — Алиса, не беспокойся. Помяни мое слово, если будешь слушаться тетку, то когда состаришься, станешь как две капли воды на нее похожей.

Алиса представила себя в образе своей тетки и не удержалась от смеха:

— Готова на что угодно, лишь бы этого избежать!

— Я тоже, — согласилась Пенелопа, — и именно поэтому мы нанесем маркизе визит.

Вечером Алиса поднялась в спальню, а Пенелопа осталась внизу. Гадая, зачем ей это понадобилось, Алиса начала готовиться ко сну. В этот момент дверь распахнулась, и Пенелопа вихрем влетела в комнату.

— Я сейчас узнала такое! — воскликнула она, захлопнув за собой дверь. — Ты ни за что не поверишь! Теперь я знаю, почему тетка так не любит маркизу Конингхем!

— И почему же? — спросила Алиса, усаживаясь на кровать и приготовившись слушать.

— Только не падай! — предупредила Пенелопа и, медленно, отчетливо выговаривая каждое слово, объявила: — Маркиза — новая фаворитка короля!

Маркиза Конингхем была толстой, доброй, богатой,набожной и очень любила поесть.

В пятьдесят два года, имея четырех взрослых детей, она и представить себе не могла, что станет новой фавориткой короля Англии.

После двадцати семи лет замужества красота ее значительно поувяла, и хотя маркиза Конингхем по-прежнему способна была вызывать восхищение окружающих, ни остроумием, ни просто умом она не блистала.

Тем не менее она была гораздо проницательнее, чем выглядела на первый взгляд.

Король ее обожал. Он все меньше и меньше уделял внимания леди Хертфорд, а та, чувствуя, что теряет свое влияние на монарха, в отместку распускала о маркизе всякие сплетни.

Больше всего на свете Элизабет Конингхем любила драгоценности. При этом нельзя сказать, что она не любила, например, хорошо одеваться. Любила, да еще как. Но только лишь при виде драгоценностей глаза ее начинали восторженно сиять, а ее благодарность тому, кто ей их дарил, не знала границ.

Узнав об этой ее слабости, король завалил свою новоиспеченную даму сердца бриллиантами, жемчугом и сапфирами.

Всем приближенным было отлично известно, что его величество по какой-то необъяснимой причине всю жизнь тянуло к женщинам, которые кудахтали бы над ним, как наседки над цыплятами, и потакали всем его прихотям, а потому он неизменно влюблялся в женщин старше себя.

Маркиза, правда, наоборот, была на пять лет его моложе, зато обожала общество более старших женщин, отдавая особое предпочтение вдовам. В высшем свете из уст в уста передавались слова внука леди Хертфорд, лорда Бьючемпа, который, увидев однажды в парке короля с маркизой верхом на лошадях, воскликнул:

— Бог мой! Бабушка непременно должна научиться ездить верхом, иначе мы пропали!

Было у маркизы и еще одно преимущество, выгодно отличавшее ее от предыдущих фавориток короля, — семья.

К ее чадам король относился с нежной любовью, а самой младшей внучке маркизы, Марии, даже писал смешные и трогательные письма.

Высший свет поначалу скептически отнесся к новому увлечению короля, потом оно начало всех забавлять.

Король влюбился так сильно, что даже сел на строгую диету, чтобы стать привлекательнее для маркизы, и думал, похоже, лишь об одном — что бы ей еще подарить.

Однако многих эта любовь шокировала и приводила в негодование. В их числе были брат маркизы и Алиса.

Когда Пенелопа сообщила сестре свое сногсшибательное известие, Алиса ей не поверила и презрительно заявила, что все это сплетни, распускаемые слугами.

— Как ты можешь позволить себе обсуждать такие вещи с прислугой? — возмущалась она. — Маменька была бы в ужасе!

— Они единственные живые существа в этом мрачном доме, — защищалась Пенелопа. — И потом, я спросила Марту не прямо, а весьма осторожно, почему тетя Генриетта так неодобрительно отзывается о маркизе, особе весьма уважаемой.

Марта была у леди Ледбери горничной, а заодно — экономкой. Пенелопе было прекрасно известно, что тетка любит посплетничать с ней — видимо, за неимением других собеседников. Она служила у леди Ледбери уже тридцать лет, и, хотя в кое-каких вопросах придерживалась чересчур строгих — даже по мнению Алисы — взглядов, Алиса ее любила. Она помнила, как в детстве тетка, едва стемнеет, отправляла их спать, накормив предварительно отвратительным ужином, который считала чрезвычайно полезным для детского организма, а Марта тайком приносила им всякие лакомства: желе или виноград, а иногда и пару шоколадок.

— Марта говорит, — продолжала тем временем Пенелопа, — что маркиза Конингхем такая же толстая, как король, и карикатуристы только и делают, что рисуют карикатуры на эту парочку. Мы непременно должны на них взглянуть, если представится возможность.