Кэтлин Морган - Магический кристалл

«Я не устрашусь. Я проявлю силу и мужество. Я не поддамся слабости».

Эти знакомые фразы повторялись в песнопении, приводя Элайю в состояние транса. Да, это правда. Она боится выполнить свой долг, поддавшись слабости. Но ей придется поддержать честь – свою и своей династии, вонзив кинжал в сердце любимого. Элайя взяла кинжал обеими руками и подняла его над головой.

В этот решающий миг между жизнью и смертью она в последний раз посмотрела на Тирена. Казалось, его глаза проникали ей в душу. Любовь этого мужчины открыла ей новые миры. Элайя задыхалась, чувствуя себя тоже на грани жизни и смерти.

Кристалл говорил о смерти и возрождении. И вот смерть готова взять свою жертву. Остается лишь сделать последний шаг.

Пение стало громче: Сестры явно желали укрепить ее дух. Выбор стал неизбежным. О, если бы в ту ночь в пещере Тирен знал, что его жизнь окажется в ее руках!

Элайя снова встретилась с ним взглядом. Тирен понимал, что она чувствует, как страдает, и был готов подчиниться ее решению.

Значит, он все еще любит ее!

– Нет! – закричала Элайя и отшвырнула кинжал. – Нет!

Кинжал скользнул по каменному полу и, ударившись о стену, распался на крошечные осколки. Пение смолкло.

Элайя с вызовом смотрела на Сестер сияющими, как алмазы, глазами.

– Вы не заставите меня убить его. Это несправедливо. Вы ничем не можете оправдать такой поступок. Ничем, слышите!

И, зарыдав, она упала Тирену на грудь. Тепло его тела и биение сердца понемногу успокоили ее. Но тут костлявые пальцы впились в ее плечи и потянули к себе.

– Пойдем, дитя мое, – сказала Верховная жрица. – Ты нездорова. Видимо, рано было требовать от тебя такого поступка. Путешествие на Карцер изнурило тебя больше, чем я полагала. – Она оттащила Элайю от жертвенного камня. – Пойдем со мной, поговорим. То, что я скажу, поможет тебе.

Тирен беспомощно следил глазами, как жрица уводит его любимую из зала. Он силился подняться, ибо боялся оставить девушку в когтях злобной фурии. Ведь в Элайе только что пробудилась совесть, которую так легко усыпить! Но его тело, всегда такое послушное, не повиновалось ему.

Верховная жрица повела Элайю в Святилище, и они молча шли там, где лишь накануне девушка торжественно шествовала с Магическим кристаллом.

Остановившись перед обсидиановым пьедесталом, они обе вгляделись в кристалл, но он был тусклым. Глядя на него, Элайя забыла о любви и страданиях. И вот камень понемногу засиял, хотя и не слишком ярко.

– Видишь, дитя мое, – заметила жрица. – Магический кристалл недоволен тобой. Пока ты не искупишь урон, нанесенный его достоинству, он не станет общаться с тобой.

Элайя озадаченно и печально взглянула на нее.

– Не… понимаю. Чем я и моя династия оскорбили его?

Верховная жрица глубоко вздохнула:

– Я надеялась избежать рассказа о том, как унизительно умерла твоя мать. Я рассчитывала уберечь и тебя от такого позора, в течение долгих циклов занимаясь тобой, но все было тщетно. Ты слишком эмоциональна, а поэтому мне не спасти тебя.

Элайя оперлась о черный каменный пьедестал:

– Так что же случилось с моей матерью? Почему она предала Аранию и кристалл? – спросила она. – Вы уклонялись от этого разговора слишком долго. Теперь вы должны рассказать мне все.

– Хочешь услышать об этом?

Маска холодности внезапно исчезла. Элайя впервые увидела в глазах жрицы зависть и ненависть. Но тут же ее лицо приняло обычное выражение.

Верховная жрица сухо рассмеялась:

– Так узнай же обо всем, хотя это не имеет смысла, если мой рассказ не заставит тебя выполнить долг. Твоя мать, – надменно произнесла она, – покончила с собой.

Увидев ужас девушки, жрица едва сдержала торжество.

– Да, это правда. Твоя мать, которую должны были короновать на царство в Арании, покончила с собой и оставила тебя сиротой.

– Но почему? Почему моя мать сделала это? Ведь я знаю, что она любила меня!

– Потому что Любовь к твоему отцу возобладала в ней над долгом перед тобой и народом. Ну как, тебе знакомы эти чувства?

На глазах охваченной смятением девушки выступили слезы:

– Я не помню отца. Но если он был жив, почему мать решилась на такой поступок?

– Он умер до твоего рождения, ибо твоя мать принесла его в жертву, проходя последнее Испытание Достоинства. Совершив это, твоя мать не нашла в себе мужества жить дальше. Она сделала роковую ошибку, влюбившись в мужчину, предназначенного только для зачатия. Принеся его в жертву, она впала в безумие и покончила с собой. – Верховная жрица помолчала. – Стало совершенно очевидно, – продолжала она, – что твоя мать не может править Аранией. Если бы она не покончила с собой, ее пришлось бы уничтожить. Я стала регентшей, ибо ты была слишком мала, чтобы царствовать. За долгие циклы воспитания я рассчитывала сделать из тебя правительницу, полностью подчиняющуюся мне. Я бы преуспела в этом, не свяжись ты с преступником.

Девушка ощутила негодование:

– Значит, вы никогда не собирались отдать бразды правления в мои руки? Я была бы просто вашей марионеткой? Когда я прибыла с Тиреном, вы поняли, что мы любим друг друга, и решили поскорее нас разлучить. И тут весьма кстати для вас подошло время последнего испытания! А именно это вам и было нужно – избавиться от Тирена! Но как поступите вы теперь, когда я знаю о вашем подлом плане и отказываюсь участвовать в нем?

– Как я поступлю? – усмехнулась жрица. – Очень просто: я исполню то, чего желала давно, – буду управлять Аранией. С тобой или без тебя, решать тебе. Если хочешь со временем надеть Корону кристалла, вернись в Зал жертвоприношений и убей своего возлюбленного. Ну а если нет – ты умрешь сама.

– Кто же позволит тебе причинить зло мне, будущей королеве?

– Закон сильнее любого правителя. Ты согласилась умереть, когда дала согласие пройти последнее Испытание Достоинства. Надеюсь, ты не забыла об этом?

Элайя замерла, вспомнив, как Верховная жрица объясняла ей условия ритуала.

– Итак, вы намерены погубить нас обоих – и Тирена, и меня, верно? Но кто тогда сможет вступить в общение с кристаллом? Ведь оба человека, наделенные этим даром, погибнут!

– Нет, я не уничтожу всех обладающих этим даром! Ты забыла о своем ребенке, который превзойдет тебя, ибо в нем благословенно сольются две королевские династические линии. Я не покончу с тобой немедленно, а подожду, пока ты родишь. После этого я обойдусь и без тебя, взяв кормилицу.

– Вы не посмеете!

– Неужто? Если ты не исполняешь свой долг, я обязана взять все в свои руки. Выбирай! Я оставлю тебя. Подумай о последствиях своего решения и не задерживайся. – В ее глазах промелькнуло что-то вроде сожаления. – Скажи, неужели он для тебя дороже жизни – твоей, ребенка, твоего народа?