Кэтлин Морган - Колдовская любовь

Он наклонился вперед, вцепившись в подлокотники.

— Теперь ты видишь, почему я не могу взять ее с собой? Почему хочу отдать ее тебе? Разорвать наши связи, пока не поздно? Ведь даже если я выживу и вернусь, я, вероятнее всего, уже не буду прежним.

— Уже слишком поздно, — неожиданно раздался нежный голос.

Головы друзей повернулись к двери. Там стояла Брианна с подносом в руках.

— Это уже давно слишком поздно, Эйдан, — продолжала она, подходя ближе и ставя поднос на столик около его кресла. — Поздно было уже с того дня, когда ты спас меня от разбойников. Тогда впервые переплелись наши судьбы, и теперь ты так же нужен мне, как я тебе.

— Ты не нужна мне, Брианна, — рявкнул он. — Мне никто не нужен!

— Я тебе не верю. Вспомни, что произошло в Виндермире, в гостинице. Забыл? Дэйн быстро встал с кресла.

— По-моему, разговор становится слишком личным. Я, пожалуй, пойду. Всего хорошего. Эйдан мрачно уставился на него.

— Что, оставляешь меня одного сражаться с этой фурией?

Его друг только ухмыльнулся в ответ:

— Думаю, это уравняет шансы. В ее пользу.

— Ты так считаешь? — крикнул Эйдан вслед Дэйну, поспешно отступавшему к двери. — Я могу сражаться против вас обоих! Вам меня не сбить с толку! Но Дэйн уже выскочил из комнаты. Веселый смешок. Эйдан обернулся к Брианне.

— Что смешного? — бросил он, свирепо глядя на нее.

— Ничего, милорд, разве что вы напоминаете мне лося, попавшего в западню, который отчаянно ревет о своей беде.

— Ни в какой я не в западне! И вовсе я не реву!

— Нет так нет. — Она пожала плечами и указала на поднос. — Вот тушеная говядина. Тут картошка, лук и морковь. А вот свежеиспеченный хлеб. А на сладкое пирог с черной смородиной. — Она невинно посмотрела на него и спросила: — Ну как, есть здесь что-нибудь по вашему вкусу?

— Нет, — буркнул Эйдан. — Нам надо поговорить. Насчет моего завтрашнего отъезда, насчет того, что произошло между нами в гостинице Виндермира, — он показал ей на кресло, на котором только что сидел Дэйн. — Сядь… Пожалуйста.

Брианна уселась и стала тщательно разглаживать складки изумрудно-зеленого шелкового платья, которое ей подарил Дэйн. Хоть он ничего ей не говорил, но слуги рассказали, что платье принадлежало его покойной жене. Оно подходило ей по росту и размеру, словно они были с этой женщиной близнецами.

При мысли об этом в ней шевельнулось сочувствие к их благородному хозяину.

Она подняла глаза на Эйдана:

— Ты сказал насчет завтрашнего отъезда. Это слишком рано.

Губы раздраженно дернулись.

— Четыре дня, Брианна. Я выполнял все, что ты велела, целых четыре дня. Больше я не могу здесь оставаться!

Она сделала протестующее движение, но он поднял руку, призывая ее к молчанию.

— Обещал я или не обещал, но завтра я отправляюсь в дорогу.

Брианна быстро сообразила, что выбора у нее почти нет.

— Будь по-твоему. Я приготовлю все к нашему путешествию. Надо собрать еду, коней подготовить…

— Девочка, — ласково перебил ее Эйдан. — Я хотел сказать, именно то, что сказал. Ты со мной не едешь.

Она улыбнулась:

— А вот в этом ты ошибаешься. Дэйн не станет держать меня здесь против воли.

— Ты в этом уверена? Я ведь подробно объяснил, что может произойти, когда я встречусь с Морлохом. Думаю, он понял, какая серьезная опасность грозит тебе.

— А как насчет серьезной опасности для тебя? — спросила она, начиная сердиться. — Это ему, что, безразлично?

— Нет, конечно, но он знает, что для меня он ничего сделать не может.

— Тогда вы оба не видите дальше собственного носа! — Брианна опустилась на колени около него и взяла его руки в свои. — Эйдан, нам суждено вместе встретить эту опасность. Издавна! Если ты признал то, что ты сын Морлоха и что Кэрлин заключен в твоем мече, почему же ты не хочешь признать все остальное?

Он упорно смотрел на дверь.

— Я… я не сказал, что признал себя сыном Морлоха. Мне тошно от одной этой мысли!

— А мне нет! — настойчиво продолжала Брианна. — Мне все равно, чей ты сын. Ты можешь быть хоть крестьянским сыном, и все равно я буду тебя любить!

Эйдан вдруг замер.

— Что? Что ты сказала, Брианна?

Она покраснела, смущенная своей смелостью.

— Ты ничего мне не должен, Эйдан. Нет так нет. Не говори ничего. Со своим чувством к тебе я сама справлюсь.

Он высвободил руки из ее ладоней и, наклонившись вперед, схватил ее за плечи.

— Что ты сказала?

При виде его огорчения и недоверия у Брианны перехватило дыхание. Святая Матерь! Почему ее простые слова о любви так его расстроили?

— Я… я люблю тебя, — заставила она себя повторить.

Его пальцы впились в нее, словно хотели раздавить.

Она еле сдержала крик боли.

— Эйдан, пожалуйста. Ты делаешь мне больно!

Он резко отпустил ее.

— Эйдан, что с тобой? — Брианна не сводила с него глаз, сердце ее забилось часто-часто. — Я сделала что-то не так?.. Я тебя оскорбила?

— Нет, — он яростно затряс головой. — Ты меня не оскорбила. Просто я никогда не думал… — Он, вздохнув, втянул в себя воздух. — Это не важно. Я не могу этого допустить.

Наконец-то Брианна поняла, о чем он говорил. Радость охватила ее. Значит, ей удалось как-то тронуть его своим признанием.

Она протянула руку и погладила его по щеке.

— Почему нет? Можешь. Я твоя жена. Я тебя люблю и хочу быть твоей во всех смыслах. Во всех. — Робкая улыбка затрепетала на ее губах. — Ты говорил тогда у озера, что хочешь меня. И тогда, в гостинице… Твое желание еще не пропало, Эйдан?

Он поймал руку, которая задержалась около его рта, нежно обводя его пальчиком.

— Не надо. — Слова слетели с его губ хриплым выдохом.

— Почему же? — потребовала ответа Брианна, ободренная волнением, которое слышала в его голосе, видела в напряжении, сковавшем его тело.

Ей нечего было терять: если завтра он уезжает, сегодня ночью у нее последний шанс соблазнить его. Пусть она несведуща в женских уловках, пусть, пусть покажется бесстыжей, но выхода не было. Никакого. Она решила добиваться его любым способом.

— Почему же нет, Эйдан? — повторила она, склоняясь к нему и обвивая руками его шею. — Мы с тобой муж и жена. Нам давно пора исполнить наш брачный обет.

— Ты считала наш брак незаконным, — прохрипел он. — Поэтому так все и вышло.

— Возможно, — дрогнувшим шепотом отозвалась Брианна. — Но хоть я и считала тебя двоюродным братом, но мечтала, чтобы это было не так. Теперь это не стоит между нами.

— Ты не можешь знать этого наверняка. Оленус может ошибаться или лгать. Он постоянно хитрит. Изворачивается…

Она улыбнулась медленной неосознанно вызывающей улыбкой.

— Возможно. Ведь ты никогда ему не верил насчет пророчества, а теперь и я не верю. — Она придвинулась ближе и теперь стояла почти вплотную, прижимаясь к нему.