Кэтрин Смит - В ночи

– Ты очень самонадеянный.

– Да, конечно. – Зачем отрицать очевидное? – К тому же очень надеюсь на тебя.

Ее глаза стали узкими. Казалось, она пытается проникнуть в его сознание. Он мысленно пожелал ей удачи пробиться через его дубовый лоб.

– Можешь поклясться, что будешь честен со мной?

– Дай Библию, и я поклянусь на ней. Принеси бумагу, и я подпишу клятву, если хочешь, кровью.

– В этом нет необходимости. – Несмотря на улыбку, на ее лице было странное задумчивое выражение. – Я поверю тебе на слово.

Непонятно, по какой причине, но от ее слов по спине побежали мурашки. То ли от страха, то ли от удовольствия, он не мог точно определить.

– Итак, ты позволяешь мне соблазнить тебя?

Рука на его груди оттолкнула его, когда он снова потянулся за поцелуем.

– Можешь попытаться.

– Отлично, – улыбнулся Уинтроп.

– Но не сегодня. – Она снова отстранила его и улыбнулась, как мать ребенку – ласково, сердечно и непреклонно. – Сейчас тебе пора идти.

Спорить не было причины, и он не хотел, чтобы она чувствовала, будто на нее давят. Чтобы она уступила ему, сознавая, что у нее нет выбора. У нее вообще не должно быть выбора.

– Согласен. – Они поднялись. – Когда я снова увижу тебя?

– Через два дня, – откликнулась она. – Я пригласила на обед Октавию и Норта. Можешь присоединиться к нам.

Присутствие свидетелей не входило в его планы.

– Тогда до встречи.

Он поцеловал ее быстро, но крепко. Как же дождаться новой встречи с ней?

Дверь за ним затворилась, Уинтроп постоял в оцепенении, глядя на нее какое-то время. Похолодало. Крупные хлопья снега падали, скрывая траву. Он торопливо прошел через сад на улицу, а потом туда, где его ждал экипаж. Кучер сидел внутри, как и приказал Уинтроп. Совсем не нужно, чтобы человек замерз насмерть, если его хозяин забрал себе в голову такое, что и клином не вышибешь.

– Джон, домой.

– Да, сэр.

Какое-то время домом был Крид-Мэнор, где выросли он и его братья. Это, кстати, было недалеко от нынешнего жилья Мойры, в пределах богатого района Мейфэр. Теперь он разместился в апартаментах на Графтон-стрит, более подходящих его общественному положению холостяка. То есть он жил достаточно близко к Мейфэру, что было модно, с одной стороны, а с другой – достаточно далеко от этого района, чтобы не чувствовать себя рыбой в садке. Квартира была удобной. Камердинер следил за его внешним видом. Раз в неделю приходила женщина, чтобы навести порядок. Он питался когда и где хотел, как правило, в доме у Норта. Он жил по собственному времени и по своим правилам. Его образу жизни мог позавидовать любой.

Но если бы они знали, как смертельно одиноко ему бывало по временам!

В кабинете горела лампа. Сердце замерло. У него гости.

– Привет, парнишка.

Уинтроп закрыл глаза. Неужели опять?

– Мне и вправду нужно поменять замки.

– На земле нет замка, который я бы не сумел открыть.

– По крайней мере один есть. В тюремной камере на Боу-стрит, например.

Дэниелс предпочел проигнорировать его колкость.

– Туда легко попасть и просто выйти оттуда, мальчик мой.

– Совсем нет.

– Покровители твоего братца сгорят со стыда, когда узнают, что это он приложил руку, чтобы из бумаг на Боу-стрит вычеркнули твое имя. Невзначай вы вместе окажетесь в одной камере в Ньюгейте. А тут еще маркиза Уинтер, которой наверняка не понравится, что ее сестра вышла за брата грязного вора.

Дэниелс был прав.

– Я тебя прикончу.

– Если через полчаса я не вернусь к себе, Дункану Риду на Боу-стрит будет отправлен пакет, а в нем подробности, как ты участвовал в моей банде и как Шеффилд прикрыл тебя. Откажешься – я уничтожу твою семью, клянусь.

Стиснув зубы, Уинтроп повернулся к своему бывшему патрону, стараясь держать ненависть к этому человеку в узде.

– Если я сделаю, что ты просишь, ты исчезнешь и не появишься больше?

Дэниелс утвердительно кивнул.

– Не терпится дождаться, когда расстояние между мной и Англией будет так велико, как только возможно. Не мне тебе говорить, что здесь у меня врагов больше, чем друзей.

Это была правда. Дэниелс сдал большую часть своих связей в преступном мире, вступив в сделку с властями. Он избежал виселицы, отправив туда других вместо себя. Уинтроп мог предложить ему убраться и навести на него его врагов, но он боялся подставить под удар Норта или Девлина.

– Что я должен сделать? – Обветренное лицо Дэниелса просияло.

– Есть подходящая побрякушка – диадема у одной богатой вдовы. У нее, конечно, еще кое-что найдется.

Уинтроп кивал головой и слушал.

– Она живет в Мейфэре, я так понял?

– Точно. В доме, который она купила, после того как ее муж откинул копыта.

– А ты знаешь, где она держит диадему? – Он не мог поверить себе, что задает такие вопросы. Здравый смысл диктовал ему отправиться за помощью к Норту, но он не мог рисковать, прежде всего потому, что брат тут же пожертвует собой ради него. Норт постарается вмешаться, а Уинтроп не был готов принять такую жертву.

– Нет, не знаю. Ты должен сам ее найти. Эта леди вне круга моих знакомств, именно поэтому я пришел к тебе.

Уинтроп наклонил голову, лицо застыло, словно гранит.

– Зачем тебе это нужно?

– Скажем так, мне предложили столько денег, что я точно могу больше не работать вообще.

– Ты и так не работал ни дня за всю жизнь, – фыркнул Уинтроп.

Старик заулыбался, и вокруг глаз обозначилось множество морщин.

– Может, стоит начать?

Уинтроп рассмеялся бы, если бы не был так зол.

– Итак, я делаю всю работу и ничего не получаю за это.

– Зато ты защитишь свою семью.

Уинтроп кивнул. Раньше тоже было так. Первый раз он украл много лет назад. Ему казалось, что он прочно похоронил прошлое. Но теперь его силком возвращали к той жизни. Но вот другая часть его «я»…

Другая часть его «я» ощутила возбуждение. Не от участия в преступлении, а от предчувствия опасности. Так было всегда, когда нужно было рисковать.

– Кто эта вдова, которой я должен помочь освободиться от побрякушек?

– Виконтесса, – ответил Дэниеле. – Мойра Тиндейл, леди Осборн.

Это шутка, жестокая шутка, которую в другое время Уинтроп встретил бы громким хохотом. Он рассмеялся бы и сейчас, если бы не боялся задохнуться.

– Нет.

– Нет? – удивился Дэниелс. Затем выражение его лица изменилось. Он уже что-то подозревал и просчитывал в уме. – Ты её знаешь.

Черт! Вот что значит говорить не думая. Он тонет сам и тянет за собой Мойру.

– Не очень хорошо, – ответил он нарочито небрежно. – Иногда перебрасываемся парой слов. Мы вращаемся в одних и тех же кругах.

Его слова не убедили Дэниелса.

– Тогда чего же ты мнешься?

– У нее недавно закончился траур по мужу. Так поступать с ней непорядочно. – Как легко полуправда соскочила с языка, и он был этому рад. Дэниелс всегда хорошо относился к нему, когда он был моложе, но старому ирландцу нельзя дать одержать верх, чтобы, используя Мойру, заставить Уинтропа делать, что ему требуется. Надо как следует подумать, чтобы не нанести ей ущерба. Но, в конце концов он вынужден будет сделать это, если придется выбирать – получить то, что он хочет, или нет.