Кэтрин Смит - В ночи

– Нет. – Он отрицательно покачал головой. – Я как раз клал ее на место.

Он думает, она поверит ему?

Гнев, вспыхнув, подстегнул ее решимость не останавливаясь двигаться дальше.

– А все расспросы, где я держу мои драгоценности? Тебя совершенно не беспокоила моя безопасность, тебе было нужно узнать, как туда залезть.

Он кивнул едва-едва:

– Да.

Она знала, какой будет ответ, но как же больно было услышать это из его уст!

– Все время, которое ты проводил здесь, было рекогносцировкой на местности, так? – Господи, все поцелуи, все разговоры, в которых было так много смысла, которые изменили ее…

Он заглянул ей в глаза, и это было как прямой удар под ложечку.

– Нет, не все.

Даже если бы она поймала его на слове, так или иначе это означало, что, когда они были вместе, он придумывал, как обокрасть ее. Воображаемый кинжал, вонзенный в ее горло, повернулся.

– Ты планировал все с самого начала? – Голос сел. – С того первого момента, когда мы встретились?

Его взгляд был умоляющим, но тон – твердым.

– Нет, Мойра, все было не так.

Она сильнее прижала одеяло к груди. Несмотря на его защиту, она чувствовала себя голой. Больше, чем когда была в ванне. Как чудовищно обнаружить, что ошиблась… Именно теперь.

– Всё, что ты говоришь, не заслуживает доверия.

– Нет, это не так. – Его голос был на удивление усталым и тихим.

Она не обратила на него внимания.

– Господи, это хуже любого пари. Тебе не нужно было пари, тебе требовался главный приз.

Он протянул к ней руку, словно мог дотронуться до нее с другого конца комнаты:

– Мойра…

Слезы выступили на глазах, горло перехватило.

– Ты пришел украсть, ведь так? Я-то думала, что ты здесь ради меня, а тебе была нужна тиара.

Он опустил руку и не сказал ни слова. Слова были лишними.

Слезы потекли из глаз, обжигая щеки.

– Ты занимался со мной любовью за побрякушку.

– Нет! – заявил он непреклонно, сделав шаг в ее сторону. – То, что было между нами, не имеет никакого отношения к этому. – Он показал на сейф.

– Все имеет отношение к этому! – Гнев охватывал ее. Она вытерла бегущие по щекам слезы. – Почему все надо было обставить таким вот образом? Лучше бы ты несколько недель назад просто вломился ко мне в дом! Зачем ты заставил меня довериться тебе?

– Я никогда не думал, что так получится. Мы уже встретились с тобой, когда мне пришлось продумывать, как украсть тиару.

Ничего другого он не скажет, конечно. Сейчас он готов заявить что угодно, лишь бы заставить ее колебаться.

– Зачем она тебе? В обществе есть более впечатляющие драгоценности.

Свободную руку он запустил в волосы. Ему стало не по себе? Отлично.

– Она мне не нужна. Ее требует человек, на которого я работаю.

– Работаешь? – Как долго он этим занимался? Наверное, много лет. Если он может брать чужое так легко и не задумываясь, тогда он определенно не тот человек, о котором она мечтала.

Он кивнул.

– Это долгая история, которая имеет мало отношения к нынешней. Единственное, что важно, – я делал это не по своей воле. Ты должна мне поверить.

– Поверить? – Дыхание перехватило. – Почему я должна верить всему, что ты говоришь? Пока я убеждаюсь, что все, что сходит с твоих губ, – ложь.

Он выставил палец:

– Я никогда не лгал тебе, ни в чем важном.

Она посмотрела на него, открыв рот, и скорчилась от смеха.

– Ты считаешь это не важным?

– Я не обманываю тебя.

– Да ну? На кого ты работаешь?

Он зажал переносицу большим и указательным пальцами.

– Лучше тебе этого не знать.

Мойра подавила в себе остатки сочувствия к нему.

– Зачем ему нужна моя тиара?

– Он собирается продать ее кому-то еще.

– Кому? – Кому она была настолько нужна, что потребовалось отрядить человека, чтобы стащить ее? Вещь была красивая, но не стоила так дорого.

Той же рукой он вытер подбородок.

– Я не знаю.

Не знает, или такого человека просто не существует?

– Зачем она так нужна ему?

– Не имею представления.

– Почему тебя попросили украсть ее? – Если он опять скажет, что не знает, она запустит в него чем-нибудь.

– Мне приходилось работать на него. Поэтому ему известно, что я гожусь для такого дела.

Господи Боже, да ведь он похваляется перед ней! Или ей кажется? Он, разумеется, примитивный вор и мерзавец, но все-таки он мужчина, а они все любят кичиться своей доблестью и геройством.

Ее пальцы стиснули простыню.

– Что он предложил тебе взамен?

– Это важно? – безразлично осведомился он. Очень странно, конечно, важно.

– Да, очень. – Она должна знать, что он выручит за ущерб, который нанесет ей, в чем его выгода.

Чуть ли не надменно он вскинул подбородок. Как будто у него были все права так вести себя с ней. Она готова была ударить его.

– Он шантажировал меня. Он угрожал расправиться с теми, кто мне небезразличен. Это все, что тебе нужно знать.

Еще один поворот воображаемого ножа. Как все-таки мало она для него значит!

– Итак, ты не желаешь лгать мне и не говоришь всю правду.

Он был непоколебим, явно безразличный к ее обвинениям.

– Не собираюсь посвящать тебя в то, что может тебе повредить.

Очень смешно. Его даже не волнует, верит ли она, что он заботится так о ком-то. Особенно, после того как сказал, что ей известно все необходимое.

– Ничего из того, что ты станешь говорить, уже не ранит меня еще сильнее.

Наверное, не нужно было признаваться, как глубоко она страдает от его предательства. Но она ничего не могла с собой поделать. Она хотела, чтобы он знал это.

Когда он двинулся в ее сторону, его лицо отражало бурю эмоций. На миг она вдруг поверила, что он действительно не желал ей зла. Но всего минуту назад он был так холоден! Она совсем растерялась.

– Мойра, я согласился украсть тиару, потому что мне казалось, что нет другого выхода.

Мольба в его голосе пронзила ее до глубины души. Каким искусным лжецом он был!

– Ты уже достаточно наговорил.

– Но когда подоспел удобный случай забрать ее, до меня дошло, что выход на самом деле есть. И я предпочел положить ее назад.

Он говорил взволнованно и расстроено. Он действительно мучается, что она не хочет верить ему!

– Ты положил ее назад, потому что я застала тебя! Если я вздумаю обратиться к властям, не сомневаюсь, ты заявишь, что я обвиняю тебя в отместку за то, что ты отверг меня.

Ему хватило выдержки разыграть из себя оскорбленного.

– Ты на самом деле думаешь, что я могу поступить таким образом?

Господи, как она устала и как ей грустно! Оскорблена, растоптана. Иллюзии ее разбиты.

– Еще полчаса назад я не смогла бы поверить, что ты можешь обворовать меня. Сейчас я понимаю, что ты способен на все, что угодно.

– Мойра, пожалуйста.

Нет, она больше не будет его слушать. Она уже давала ему возможность объяснить все, но он не сказал ничего заслуживающего доверия и прощения.