Арина Теплова - Крепостная

— Отчего же? Вы, Аграфена Сергеевна, так восхитительны, что у меня прямо нет слов! Мне было бы приятно прогуляться с вами наедине.

Груша, смутившись, опустила глаза и нервно затеребила пальчиками кончик оборки на талии.

— И отчего вы смущаетесь? — вымолвил Пазухин. — Вам это совсем не идет. Вы молчите?

— А что вы хотите от меня услышать? — спросила она, подняв лицо.

— Ну, что я нравлюсь вам, и вы бы мечтали о свидании со мной, — без предисловий вымолвил Сергей и уставился на губы девушки развязным взором.

— Не думаю, что это возможно. Я совершенно не знаю вас.

— И что же? — заметил цинично поручик. — Ваше смущение очень странно, милая. Неужели вы не знаете, как надобно понравиться мужчине?

— О чем вы говорите? — растерянно вымолвила она, внезапно поняв, что они находятся в конце липовой аллеи, недалеко от высоких кустарников, за которыми уже видна река. Первоначальное желание Груши пройти через увитую зеленью арку, ведущую к реке, которая находилась впереди между плотным рядом деревьев и кустарников, вмиг испарилось, поскольку она боялась, что Пазухин последует за ней в это пустынное место.

— Вам и делать ничего не надобно, — продолжал развязно Пазухин. — Ибо ваш ротик сам простит о поцелуе.

В следующую секунду он придвинулся к девушке и, цепко схватив ее за локоть, притиснулся вплотную.

— Отпустите! — выпалила испуганно Груша, еще никто не осмеливался так нагло обращаться с нею.

— И не собираюсь! Вы, любезная, должны радоваться, что я прикасаюсь к вам, а не кочевряжиться, — вымолвил Сергей нагло, кода Груша стала вырвать из его цепкой ладони локоть. — Приходите сегодня вечером ко мне в комнату, обещаю, довольны останетесь!

— Пустите! — уже в истерике воскликнула Груша.

— Еще чего, — уже сквозь зубы процедил Пазухин, разозлившись оттого, что эта наглая крепостная девка посмела сопротивляться. — Ну хорошо, не хотите в мою спальню, тогда к реке приходите. Мы и там хорошо позабавимся, на бережку. Я денег вам дам, и немало.

Груша не поняла, что значит позабавиться, но отчего-то ей подумалось, что Пазухин говорит об интимной близости. Эти гадкие намеки и наглое поведение Сергея в конец напугали девушку. Она начала уже с силой отталкивать поручика, желая только одного — немедленно убежать от него. Именно в этот момент из-за зеленой арки со стороны реки на дорожке появились Татьяна и Константин. Едва увидев Пазухина, который уж больно близко стоял к Груше, а рука поручика бесцеремонно сжимала локоток девушки, Урусов нахмурился. Он заметил, что та очень бледна и испугана. Едва Сергей заметил Урусовых, он нехотя отпустил локоть Груши. Отчего-то Константин отчетливо понял, что тут происходило до их появления. Он без промедления приблизился к Сергею и Груше, практически волоча на локте сестру, и воскликнул:

— Серж, приветствую тебя, еще не виделись сегодня!

Пазухин зло взглянул на Грушу, которая тут же отошла от него на безопасных три шага, и медленно перевел взор на Урусова, улыбнувшись князю.

— Доброго дня, Константин. Доброго здравия и вам, Татьяна Николаевна, — галантно произнес Пазухин.

Княжна глупо захихикала и, кокетливо посмотрев на поручика, проворковала:

— Такой чудесный день, как раз для прогулок! Не правда ли, Сергей Романович?

— И я об этом говорю! Но Аграфена Сергеевна не согласна! — воскликнул Пазухин, бросая недовольный, алчный взор на Грушу. — Я приглашал Аграфену Сергеевну на прогулку к реке, а она никак не хочет, — вымолвил поручик, как-то плотоядно ухмыляясь. Двусмысленная фраза Сергея с гнусным намеком мгновенно разозлила Константина. К тому же он заметил быстрый затравленный взгляд Груши, брошенный на Пазухина. Утвердившись в своих предположениях, Урусов помрачнел и властно произнес:

— Не думаю, что в сию пору стоит идти к реке. Там сильный ветер. — Константин увидел, как Груша с благодарностью посмотрела на него. Он тут же расцвел, понимая, что правильно понял ситуацию, отчего явно выглядел в глазах девушки спасителем. — Татьяна, ты же хотела показать Сергею оранжерею?

— Ах да! Вы хотели бы, Сергей Романович, посмотреть мои цветники? Подскажите, что еще следует посадить, — улыбаясь, вымолвила княжна.

— Как, Татьяна Николаевна, неужели вы сами, своими нежными ручками высаживаете цветы? — удивленно сказал поручик, устремив взор на княжну. Татьяна зарделась и пролепетала:

— Нет, конечно. Груша и Лукерья присматривают за ними. Им-то делать нечего. А я все время в заботах.

— Да, да, понимаю, — произнес Сергей и добавил: — Я так хочу посмотреть на эту вашу оранжерею. Вы составите мне компанию, Татьяна Николаевна?

— О, конечно же, — прошептала Татьяна, замирая от радости. Поручик галантно подставил княжне локоть, и уже через минуту они удались по аллее в сторону дворца. Едва молодые люди отошли на довольно приличное расстояние, Груша обратила взор на Урусова и тихо произнесла:

— Я так благодарна вам, Константин Николаевич. Месье Пазухин, он столь… — она замялась, не зная, как сказать о наглости поручика.

Константин ласково улыбнулся девушке и, приблизившись к ней вплотную и чуть наклонившись, тихо сказал:

— Ничего не говорите. Я все понимаю…

Он очень долго пристально посмотрел ей в глаза, и уже через миг Груша отметила, как серебристый взор князя переместился на ее губы. Она смутилась и опустила взгляд. Видя ее трогательное смущение, Урусов нахмурился и спросил:

— Вы позволите мне прогуляться с вами, Грушенька?

Чувствуя в голосе князя властные нотки, Груша, как и обычно наедине с Урусовым, не осмелилась сказать нет и вымолвила:

— Как вам будет угодно…

Он подставил руку, и Груша, как будто не решаясь, лишь после его внимательного давящего взора очень осторожно взялась кончиками пальцев за его локоть. Они медленно направились по липовой аллее в обратную сторону от реки. Князь начал что-то говорить о погоде, потом как-то умело перешел на рассказы о Петербурге и его жителях и их нравах. Он говорил много, с чувством, красочно описывая подробности. Груша шла рядом и односложно отвечала.

В обществе князя она всегда чувствовала себя скованно и неуютно. Он был вдвое старше и казался девушке очень зрелым и взрослым. Урусову еще не было сорока, но ей мнилось, что он многое повидал в жизни и знает все об этом мире, что он — богатый, искушенный человек — презирает людей и считает себя господином, которому все позволено. Потому она, сирота, выросшая из милости в доме Урусовых, по сравнению с ним ощущала себя слишком простой и обычной. И Груша никак не могла понять, что именно привлекало в ней князя, и отчего он постоянно искал ее внимания.

Груша отчетливо видела, что Урусов невозможно красив. Но эта красота казалась девушке холодной отстраненной и безжизненной, словно у древнегреческой статуи. Его мужественное лицо с рельефно высеченными высокими скулами, прямым носом, высоким лбом и соблазнительно очерченными губами невольно притягивало взгляд. Большие, выразительные глаза с ястребиным прищуром светились серебром, переходящим в темную окантовку радужной оболочки. В сочетании с темными ресницами и бровями глаза Урусова производили возбуждающий эффект на большинство женщин. Однако взор князя — цепкий, властный, пронзительный и надменный — не нравился Груше. Девушке казалось, что, когда он смотрит на нее, взгляд князя проникает в самую душу и как будто читает человека насквозь. Его густые светлые чуть вьющиеся волосы, которые он собирал в короткий хвост, подчеркивали совершенной формы череп и гордую посадку головы. Его фигура — поджарая, широкоплечая, с узкими бедрами и длинными сильными ногами — не имела и намека на обрюзглость, была подтянута и осаниста. Груша понимала, что князь очень высоко ценит себя и в любом обществе преподносит по-королевски, предлагая собою восхищаться. Но вся эта внешняя привлекательность Урусова и его вызывающая красота совсем не трогали сердца Груши, так как для нее эталоном красоты являлся суровый и молчаливый темноволосый молодой Елагин, с широкоскулым приятным мужественным лицом и добрыми ласковыми глазами.