Арина Теплова - Крепостная

— Ну и что? — капризно заметила Татьяна. — Согласна, он беден, но он все же дворянин! А коли уговорить Константина, то я бы своим богатым приданным составила счастье Андрея. Как ты думаешь?

Груша молчала, печально думая о том, что зря размечталась о Елагине. Как-никак она была крепостной, а он дворянином, как напомнила ей княжна. Конечно же, как и сказала Татьяна, Андрей более подходил в мужья как раз княжне Урусовой, чем ей Груше. Наверняка никогда ни один дворянин не влюбится в крепостную девку и уже тем более не женится на ней. И именно поэтому Груша почти болезненно желала стать свободной. Ведь после этого она могла предполагать, что Елагин обратит на нее внимание и, может, она сделается его женой.

— А может, и правда устроить нам званый вечер? — спросила вдруг княжна. — Например, в эту среду? Как ты думаешь, Груша?

— Наверное, лучше в субботу, Татьяна Николаевна, — осторожно предложила Груша. — До среды всего пять дней осталось, не успеем подготовиться.

— Отчего же? Сейчас велю Агафье, чтобы девки дворовые генеральную уборку дома сделали и непременно все окна вымыли. Хочу, чтобы в гостиных светло было. Думаю, двух дней им хватит. Да и на кухне надо будет распорядиться, чтобы все сготовили. Ах, правда, надо меню банкетное составить. Но ты мне поможешь?

— Конечно, — кивнула Груша, в душе жалея дворовых девушек, поскольку весь помпезный особняк с окнами и лестницами возможно было вымыть не менее чем за неделю, а то и за десять дней. Но, видимо, из-за прихоти княжны дворовые служанки будут вынуждены работать без отдыха, лишь с коротким перерывом на сон. Думая о том, как помочь Агафье с уборкой, Груша почти не слушала княжну и поймала лишь последнюю фразу Татьяны:

— Надо к понедельнику придумать обеденные блюда, и пусть Матрена посчитает, каких продуктов изысканных да фруктов надобно будет. А Андрея Прохоровича пошлем во вторник в Москву, чтобы все привез.

— Но Андрей Прохорович нынче подготовкой к посевной занят. Ему, наверное, некогда будет, — тихо заметила Груша.

— И что же? Неужели эта, его посевная, важнее моего званого вечера? — ощетинилась негодующе княжна. Груша замолчала и более не стала спорить, зная, что Татьяна хоть и относилась к ней с добротой, но все же не любила, когда с ней спорят, а тем более Груша. — Ничего, найдет денек и съездит за продуктами в Москву. А ты не забудь к среде подготовить не менее дюжины романсов. Петь будешь.

— Как скажете, Татьяна Николаевна, — заметила Груша покорно.

Весна уже завладела округой. Из-под земли под вековыми дубами уже пробивались подснежники, и показалась первая медуница. Лед на реке давно сошел, и яркие лучи солнца играли на глади водной бурлящей широкой серой Нары. Птицы заводили свои звонкие весенние трели. Наступил май, и погода стояла на редкость теплая и солнечная.

В этот понедельник поутру, пока княжна спала, Груша решила пройтись до высокого берега реки Нары. Девушка любила эти утренние часы до завтрака, когда природа едва просыпалась и первые золотистые лучи освещали утреннюю чащу. Сегодня уже с утра солнце припекало довольно жарко, и Груша ушла на прогулку лишь в одном летнем платье и легкой ажурной шали.

Спустя час девушка остановилась на высоком берегу реки и с восхищением посмотрела на бурлящий водный поток. Груша стояла, не шелохнувшись, долго, неподвижно, наслаждаясь окружающей ее тишиной и покоем. В какой-то момент она заслышала шаги за спиной. И даже не успела обернуться, как рядом раздался приятный баритон Елагина:

— Утро доброе, Грушенька…

Молодой человек уже оказался сбоку от нее, в двух шагах, и девушка обернулась. Увидев на лице Андрея приветливую белоснежную улыбку, которая сделала его лицо невероятно приятным, Груша смутилась и, опустив взор, ответила:

— Здравствуйте, Андрей Прохорович.

— Вы позволите? — спросил Елагин властно и протянул ей руку. Она согласно кивнула и приняла его ладонь, ощущая, как сердце трепетно застучало. Андрей быстро склонился и легко прикоснулся губами к ее пальчикам. Груша, смотря на его темноволосую склоненную голову, подумала о том, что он единственный мужчина, который целует ей руку. Потому что деревенские парни не умели этого, а дворяне явно считали это ниже своего достоинства. Молодой человек проворно выпрямился, и его взор прилип к личику девушки.

Елагин происходил из семьи потомственных военных. Его отец и дед славно служили в армии и только в старости вышли в отставку. И Андрей не мыслил для себя иной судьбы. Уже в шестнадцать лет он поступил простым корнетом в конный лейб-гвардии полк, который дислоцировался в Санкт-Петербурге. И сразу же в числе добровольцев был переведен на Кавказ, где три года спустя, уже в звании подпоручика, отличился особо мужественным поступком, сумев вывести свой отряд из окружения чеченцев около аула Кутиши. За это Елагин был удостоен Георгиевского креста четвертой степени. В 1849 году со своим полком он участвовал в подавлении мятежа в Венгрии, а позже во время Крымской войны нес службу по охране побережья Финского залива на случай высадки англо-французского десанта. Его покойный отец, выйдя в отставку, пристрастился к игре в карты и довольно скоро промотал и так небольшое состояние семьи. Умерев, родитель Елагина оставил лишь долги. Мать Андрея, чтобы удовлетворить всех кредитов, была вынуждена продать их имение и большой особняк и перебраться в маленький съемный домик на окраине Петербурга. Таким образом Андрей оказался единственным кормильцем в семье. Потому все свое небольшое военное жалование молодой Елагин посылал матери в столицу на проживание, а также на содержание младшего брата. К тому же Андрей постоянно помогал деньгами и своей свояченице, жене покойного старшего брата, которая также нуждалась в деньгах.

В начале 1853 года Елагин вновь участвовал в военных действиях на Кавказе и был тяжело ранен в плечо и колено. Пуля, попавшая в ногу Андрея, раздробила часть кости. Елагин перенес две сложнейшие операции, но доктора удрученно прогнозировали, что молодой человек не сможет ходить. Около четырех месяцев Андрей лечился во Владикавказе на минеральных источниках, хотя ни один врач не мог дать утешительного прогноза. Но молодой человек не собирался сдаваться и навсегда оставаться инвалидом. Его упорство, желание вновь встать на ноги, каждодневные нагрузки и тренировки сделали свое дело, и уже через полгода молодой человек не просто встал, но и начал безболезненно ходить, практически не ощущая своей немощи. Конечно, хромота осталась, но это, по мнению Елагина, было пустяком, ведь изначально доктора пророчили ему кресло инвалида.

Военное министерство выдало бумагу о том, что Елагин навсегда комиссован по состоянию здоровья на основании заключения лечащих докторов. Больное колено уже через год перестало доставлять молодому человеку неудобства, и постепенно нога приспосабливалась к нагрузкам и постоянному напряжению на работе, а хромота становилась все менее заметна. Уйдя в вынужденную отставку, Андрей решил поступить на службу управляющим. Именно так в начале 1854 года он попал в усадьбу князей Урусовых.