Дайна Джеффрис - Когда начнутся дожди [litres]

Но все же девушка развернулась и кинулась в другую сторону – туда, где огонь еще не разгорелся в полную силу. Однако находившийся возле костра мужчина занес саблю, и девушка шарахнулась обратно – туда, где поднимались языки пламени. А огромная толпа стояла и молча наблюдала за происходящим. Элизе отчаянно хотелось броситься туда и вытащить девушку из огня, но тут Джай вырвался и опять попробовал дотянуться до вдовы, но было уже слишком поздно: в эту секунду желтые языки огня подобрались к ногам молодой женщины. Ее юбка вспыхнула, потом загорелась дупатта, и огонь перекинулся на волосы. Пламя горело так ярко, что смотреть на него было невозможно. Скоро огонь поглотил девушку целиком. Где в тот момент был Джай, Элиза не видела. Душераздирающие крики становились все громче и пронзительнее.

Облако черного дыма неумолимо поднималось в воздух, а вместе с ним запах, который навечно врезался в память Элизы. Подул ветер, и языки пламени взметнулись выше в своем смертоносном танце. А крики девушки все неслись вверх к пронзительно голубому небу.

Элиза отпрянула и бросилась бежать, не разбирая дороги: прочь, подальше от этой кошмарной сцены. А потом крики вдовы стихли, и теперь до Элизы доносился лишь треск поленьев. Потрясенная до глубины души, она сжалась в комок. Пелена слез застилала глаза. Вдруг Элиза почувствовала, как ее обхватили руки Джая. Он уводил ее прочь – туда, докуда не добирался запах горелой плоти.

– Вы не должны были этого видеть, – произнес Джай.

Элиза высвободилась и принялась молотить его кулаками в грудь.

– Зачем это нужно?! Для чего?!

Джай снова обхватил ее, на этот раз крепче. Элиза заметила, что его рука обожжена.

– У вас ожог.

– Так, пустяки.

– Я видела, как вы пытались вытащить девушку из огня.

Принц покачал головой:

– Я опоздал. Надеялся их отговорить. Они нарочно спрятали девушку. Я думал, что время еще есть.

Джай обнял Элизу за плечи и помог ей забраться в коляску мотоцикла. Ее сердце до сих пор колотилось в том же бешеном ритме, что и барабаны, под звуки которых вдову вели на смерть. Элиза разразилась рыданиями. Немного успокоившись, поглядела на Джая. Тот сидел, положив руки на руль и опустив на них голову. Сердце Элизы разрывалось от боли. Она готова была выть так же громко и отчаянно, как и несчастная вдова.

– А ведь совсем молоденькая… – только и произнес Джай.

Элиза не ответила: она задыхалась и лишь отчаянно глотала ртом воздух.

– Домой не поедем. Отвезу вас в мой дворец. Он всего в часе езды от крепости в Джурайпуре, но там можно спокойно поговорить без посторонних ушей.

– О чем тут говорить? – с трудом произнесла Элиза сквозь сдерживаемые рыдания, вот-вот готовые вырваться с новой силой.

– О многом, но сначала вам нужно прийти в себя после увиденного. Я не в первый раз становлюсь свидетелем подобной сцены.

В дороге они не разговаривали. Примерно через час они подъехали к дворцу, былое великолепие которого несколько поблекло с годами. Джай провел ее через широкие ворота в длинной высокой стене, и Элиза оказалась в живописном дворе, с трех сторон окруженном зданиями из золотистого камня. Двери с двух сторон выходили во двор.

– Здесь комнаты слуг, конюшни и кладовые, – пояснил принц.

Напротив ворот по всей длине старинного трехэтажного здания тянулась веранда с колоннами. Элиза догадалась, что где-то здесь есть источник воды, потому что, в отличие от всех остальных мест, в которых они сегодня побывали, двор оказался на удивление зеленым. В вазонах, расставленных по краям, пышно цвели розовые и красные петунии. Посреди двора росло высокое дерево с вытянутыми листьями, покрытое желтыми цветами. В тени его раскидистой кроны стояли две скамейки.

– Это сенна сиамская, – пояснил Джай. – В высоту они могут достигать шестидесяти футов. Эта пока маленькая. Ее древесину используют ремесленники, из нее изготавливают мебель. В садах растут еще несколько.

Джай указал куда-то за колоннаду.

Когда они шли через здание, затем по открытой галерее и террасе, раскинувшейся за наружной лестницей, Элизе представилась возможность рассмотреть обширные сады и фруктовые деревья. До нее доносился аромат трав, и она с удовольствием вдохнула благоуханную свежесть зелени. Хотя ужас только что увиденной отвратительной сцены не выходил из головы, Элиза подумала: Джай правильно сделал, что привез ее в это тихое убежище. На секунду она остановилась и поглядела вдаль. Справа земля шла чуть под уклон.

Джай провел Элизу в спальню на втором этаже.

– Когда будете готовы и жара спадет, спускайтесь на террасу.

На прощание он крепко сжал ее руку и произнес:

– Буду ждать вас.

Элиза легла на кровать, на которой, похоже, давно не спали. Пахло нафталином, однако Элиза уловила и аромат благовоний, сразу напомнивший ей о Лакшми. Может быть, мать Джая когда-то жила в этой комнате? За стеной располагалась маленькая гостиная – дари-хана . Пол был застелен широким ковром, на нем лежали несколько подушек. Элиза пыталась отвлечься, но в ушах снова и снова звучали крики девушки. В чужой стране Элиза надеялась встать на ноги и обрести равновесие, но только глубже увязала в трясине. В этом мире Элиза не может чувствовать себя спокойно: ни она, ни любая другая женщина. Невольно закралась мысль: а что, если и ей грозит опасность? Она ведь тоже вдова. Какая мучительная смерть: жар пламени, боль, ужас, невообразимая, варварская жестокость!

Между тем солнце клонилось к закату. Небо окрасилось сиреневым, потом розовым. Элиза отправилась на поиски Джая и обнаружила его на арочной террасе, выходившей во внутренний двор, выглядевшей гораздо скромнее и уютнее, чем величественная терраса с колоннами, тянувшаяся вдоль фасада. Принц сидел в плетеном кресле со стаканом виски в руке. Он с угрюмым видом убрал с лица растрепавшиеся волосы и потер лоб. Элиза заметила на его руке черную копоть от костра.

– Раньше этот дворец был нашим постоянным домом, – проговорил принц и махнул забинтованной рукой, указывая одновременно на все вокруг. – Не желаете выпить?

Дворецкий принес Элизе виски, и она опустилась в кресло напротив Джая. Стемнело, всходившая луна заливала сад серебристым сиянием. Пахло землей и какой-то ароматной растительностью. Элизе хотелось погрузиться в приятное тепло этого вечера и ни о чем не думать, но тут Джай нарушил молчание.

– За две недели до смерти моего деда бабушка перестала есть и пить. Она заботилась о муже, ухаживала за ним, но однажды поздно ночью я проснулся оттого, что бабушка нараспев повторяла: «Рам-Рам». Дед только что умер, кремация должна была состояться утром, и бабушка сразу объявила, что намерена стать сати. Она считала, что пережить мужа – позор для жены.