Дженнифер Доннелли - Зимняя роза

– Замерли! – прошипел Сид.

Его люди послушно застыли. Ящики, которые они держали, тоже застыли в воздухе. Сид находился на площадке пятого этажа. Положение его было крайне уязвимым. Если бы он догадался сказать Ронни, чтобы не запихивал пистолеты в мешок, а раздал бы ребятам. Пистолеты не были заряжены, но сторож об этом не знал. Теперь мешок находится на шестом этаже вместе с Дези. С кувалдами, ломами и курткой Сида, где лежал его нож. При нем – ничего. Даже гвоздя нет. Ошибка новичка. Как он мог так сглупить? Если сторож потащится наверх, если увидит их, Сиду с Фрэнки придется бросить ящик и бежать за ним. Сид этого не хотел. Не хотел ни лишнего шума, ни тем более крови. Он планировал операцию совсем не так.

Сид задумал устроить пожар, чтобы отвлечь сторожа и чтобы исчезнувших винтовок хватились только через несколько дней. А может, и недель. Этого времени О’Нилу хватит, чтобы беспрепятственно приплыть в Дублин. Пристанет где-нибудь в устье Лиффи, сдаст груз и будет попивать «Гиннесс» в своем любимом пабе. А лондонские полицейские еще и не почешутся.

Но если сторож на них наткнется, это осложнит дело. Придется вышибить из него дух и связать да еще постараться, чтобы он не увидел их лиц. Утром его найдут, или жена помчится в полицию сообщать, что муж не вернулся домой. Когда сторожа развяжут, он все выложит копам, и тогда жди погони.

Сид ждал и вслушивался. От тяжелого ящика, который они держали на весу, все его мышцы напряглись. И ведь некого упрекнуть в дурной затее. Идея целиком принадлежала ему. Дези пытался его отговорить.

– Забудь про это, хозяин. Схлопочешь билет прямехонько в тюрягу, – говорил Дези. – К докам с крыши не подобраться. Двери, как крепости. Стены пять футов толщиной. Как ты думаешь, почему его назвали «Крепостью»?

– По той же причине, по какой подаваемая тобой моча называется пивом. Принятие желаемого за действительное, – ответил Сид. – Стены имеют пятифутовую толщину только у основания. Чем выше, тем они тоньше. На шестом этаже их толщина всего фут.

– Откуда ты знаешь? – угрюмо спросил Дези, пропустив мимо ушей замечание о пиве.

– Смотрел чертежи.

– Не заливай, хозяин. Где?

– В ратуше. Можешь спросить у Фрэнки. Мы с ним нарядились в лучшие костюмы, отправились в ратушу и назвались архитекторами. Теперь слушай, как мы это провернем. Проникнем на Лондонские доки со стороны реки, поднимемся на шестой этаж и там пробьемся через стену в «Крепость». Заберем товар, заметем следы – и ищи-свищи.

– Черт тебя побери, хозяин, да ты настоящий гений! – восторженно произнес Оззи, когда Сид разложил сделанные рисунки. – Ратуша, архитекторы… Кто бы еще до такого додумался? Это дельце по нам. Деньжонок огребем на нем по полной.

А если все сорвется, они окажутся в тюрьме.

Перед мысленным взором Сида мелькнула картина. Серый вихрь, наполненный черными и белыми пятнышками. Каменный пол в тюрьме Уормвуд-Скрабс. Гранитный, успел подумать Сид, и в то же мгновение его голова ударилась о пол. Потом была только обжигающая боль. Это Уиггс въехал ему по ребрам. Столько лет прошло, а пронзительный смех надзирателя до сих пор звучал в ушах Сида.

Внизу, в «Крепости», продолжали раздаваться шаги. Кто-то поднялся на первый марш, проскрипел по площадке, поднялся на второй. Теперь голоса слышались отчетливо. Один был женским. Говорили о пожаре. Женщина хотела посмотреть на пожар из окон склада. Сид слышал каждое ее слово. К этому времени женщина поднялась на второй этаж. Еще немного – и они столкнутся нос к носу.

Потом раздался ворчливый, недовольный голос сторожа:

– Помилосердствуйте! Неужели вы решили подниматься на самый верх? Отсюда видно ничуть не хуже, чем с последнего этажа.

– Вы уверены? Я же не зря заплатила деньги. Мы условились: за четыре пенса я могу смотреть с любого места.

– Тогда поднимайтесь одна. Мне на этих поганых ступеньках недолго и шею сломать.

– А крысы тут есть? – вдруг спросила женщина.

– Само собой.

– Ой, почему сразу не сказали? Терпеть не могу крыс!

Сид услышал дробь каблуков, выбиваемую по скрипучим ступенькам. Женщина спускалась вниз.

Уходят. Сид ждал, напрягая слух, чтобы убедиться в этом. Потом до его ушей донеслось сопение, кряхтение и несколько еще таких же звуков. Облегченно вздохнув, Сид повернулся к Фрэнки. Можно двигаться дальше. И вдруг он с тревогой увидел, что Фрэнки дрожит. Наверное, от напряжения. Как-никак они держали на весу тяжеленный ящик. Но вскоре Сид понял: парень трясется от смеха. Боясь, что его услышат, Фрэнки предусмотрительно закусил губу. Его щеки блестели от слез.

– Как ее вообще сюда занесло? – прошептал он.

– Нечего болтать. Шевелись! – бросил ему Сид.

Фрэнки подал сигнал тем, кто был впереди, и они продолжили подъем. Порой Сид сомневался, есть ли у Фрэнки нервы. Оружие – это тебе не драгоценности, не серебро или картины. Из него стреляют и убивают, поэтому к тем, кто переправлял оружие, судьи относились без всякого снисхождения. Если их схватят, каждому светит по двадцать лет. Толстяк-сторож пыхтел всего этажом ниже, а Фрэнки смеялся. Понятное дело: парень не нюхал тюремной камеры и не попадал в руки таких, как Уиггс. Кроме Дези, никто из его ребят не успел ощутимо посидеть в тюрьме. Сид, как мог, уберегал их от такого опыта.

– Где вы ошивались? Отдых себе устроили? – спросил Дези, когда они наконец вернулись в Лондонские доки. – Видел, как он зашел внутрь. Пытался вас предупредить, но вы уже спустились. О’Нил здесь. Слышал его мотор.

– Все в порядке, Дези. Пришлось подзадержаться. Главное, мы здесь, – сказал Сид, поднимая с пола рубашку и куртку. – Спустись вниз и скажи О’Нилу, что мы сейчас подойдем. Потом возвращайся за барахлом, – добавил он, торопливо одеваясь.

Пока Сид говорил с Дези, двое его парней вернулись в «Крепость», набрали рулонов тканей и завалили пробитую дыру. Затем протиснулись сами и уже со стороны доков поправили рулоны. Вот и ящики с обломками кирпичей пригодились. Ящики поставили возле закрытой дыры, наверх добавили еще несколько, замаскировав следы пролома.

Сид опять посмотрел на часы и выругался. Почти два. Им пора было бы давно свалить отсюда. Допустим, полчаса у них еще есть. Полчаса, чтобы спустить семьдесят два ящика с шестого этажа и погрузить в моторную лодку.

– Нормально, парни. Последнее усилие, – сказал он. – Двигаться быстро и без шума. Отсюда до трюма, как планировали. На причале ничего не оставлять.

Парни кивали. Ронни был весь мокрый от пота. Оззи снял кепку и вытирал лоб. Пит нагнулся, упер руки в колени, успокаивая дыхание. Они уже выдохлись, а их ожидал завершающий и самый трудный этап операции.

Люди Сида снова взялись за ящики. Спускать – не поднимать. Уже легче. Как и в «Крепости», деревянные ступени склада Лондонских доков тоже скрипели у них под ногами. Но если в «Крепости» был сторож, на складе он отсутствовал.