Дайна Джеффрис - Жена чайного плантатора

– Увидишь.

Навина пошла впереди, освещая им путь мерцающим огоньком свечи, вниз по лестнице, по коридору, в обувную кладовку. Гвен услышала щелчки и треск, увидела сквозь окошко оранжевое зарево в небе, прежде чем ее глазам предстал пожар.

В панике она протолкнулась мимо Верити с Навиной и отперла боковую дверь во двор. Облака сизого дыма валили от крыши примыкавшего к дому флигеля. Гвен схватилась рукой за горло. Огонь успел выйти из-под контроля, густой дым не давал увидеть, что́ горит. Раздался громкий треск, за ним – грохот: балки крыши над сыроварней проломились, вверх взметнулись искры и мелкие угольки, огромный клуб черного дыма вырвался наружу и устремился в бледное утреннее небо. Из глаз Гвен покатились слезы от едкого запаха горящего сыра, который распространился по двору; дышать стало невозможно.

Шум не стихал. Стены бывшей кладовой были сложены из камня, а пол забетонирован, так что для этого здания худшее осталось позади. Теперь опасность состояла в том, что пламя может по деревянным потолочным балкам перекинуться на кухню, в комнаты слуг, а потом охватит и весь дом. Ужаснувшись этой мысли и беспокоясь о сыне, Гвен выбежала вперед, прикрыв рот и нос, однако, несмотря на эту предосторожность, захлебнулась дымом и, дико махая руками, зашлась кашлем.

Верити вышла за ней:

– Восхитительно, правда? Смотри, аппу и кухонные кули уже тушат огонь. Мальчики с другой стороны.

Мужчины носились туда-сюда, отдавая друг другу команды. Глаза Верити засверкали, она двинулась к огню, а Гвен, наоборот, отступила от жара.

Огонь продолжал пожирать крышу, мужчины плескали на пламя воду из глиняных горшков, лили из шланга. Раздавались шипение и звуки, похожие на плевки. Постепенно пламя стало угасать. Гвен следила за этим с облегчением, но потом вдруг рыжие языки снова выбились наружу, заполыхали, как будто пуще прежнего, и она опять в ужасе отшатнулась, чувствуя свою беспомощность. Ветер относил завивавшийся спиралью ядовитый черный дым к озеру, огонь не унимался.

Наконец он выдохся и сдался, остатки пламени мужчины затушили, бросая на обугленные рухнувшие балки мокрые коврики. Гвен задышала свободнее и вытерла слезящиеся от дыма глаза. Справившись с огнем, мужчины стали пожимать друг другу руки. Аппу проверял, не загорится ли еще что-нибудь. Над двором густой пеленой висел дым.

Верити крикнула ему что-то на тамильском.

Повар кивнул и ответил. Гвен ничего не поняла.

– Что он говорит? – спросила она.

– Ничего особенного. Просто подтверждает, что пожар потушен.

Все вокруг было покрыто пеплом. Гвен чувствовала будто он на ней везде – в волосах, на одежде.

– Хорошо, что ты меня разбудила, – сказала она, стряхивая с себя рассыпавшиеся в пыль сизые хлопья.

В темных глазах Верити стояли слезы.

– А как же иначе. Хью так много значит для меня. Я защищала бы его любой ценой.

Они вместе вернулись в дом. Гвен пошла наверх, в комнату Лоуренса, чтобы быть рядом с Хью. Глаза щипало от дыма, и она содрогалась от мысли, что могло бы случиться, если бы огонь не заметили так рано. Ее беспокоили не причиненные им разрушения – сыроварню можно привести в порядок, – а те, которые могли быть причинены. Она вытерла лицо. В комнату осторожно пробирался утренний свет. Гвен свернулась калачиком на кровати и погладила сына по щеке. Слава богу, он в безопасности!

Гвен могла довериться только мнению Лоуренса о том, насколько серьезна сложившаяся ситуация. Она подумала о нем, вспомнила день его отъезда. Ей захотелось заплакать. Разрыдаться. Перед глазами всплыл образ Кристины, садившейся в машину у отеля «Галле-Фейс», луч света упал на столик, где лицо Кэролайн сияло из серебряной рамки. «Хотелось бы мне поговорить с тобой, – подумала Гвен. – Может, ты дала бы мне совет, что делать».

Утро разгорелось яркое, полное нежного света, над озером голубоватой дымкой стлался туман. Казалось странным, что после такой ужасной ночи на берегу озера все так спокойно и обычно: деревья дышат влажной свежестью, трава покрыта росой. Однако запах горелого сыра продолжал висеть в воздухе рядом с домом и над засыпанным пеплом, разоренным двором, где кули наводили порядок. Гвен не отпускала от себя Хью и напряженно ждала появления Макгрегора.

В гостиную вошла Верити:

– Один из кухонных кули пострадал во время пожара.

– Сильно?

– Я не знаю. Аппу не сообщил подробностей. Пойду поищу Макгрегора и спрошу, что ему известно.

– Скажешь мне?

– Конечно.

Как раз когда появилась Флоранс Шуботэм – она привезла флан с беконом, – Гвен заметила на верхней террасе сада Макгрегора: он, размахивая руками, говорил с Верити. Гвен отклонилась назад, чтобы видеть их, но самой остаться незамеченной. Однако трюк не удался – Макгрегор выхватил ее взглядом из тени и мрачно уставился на нее. Гвен напряглась. Именно этого она и ожидала.

Флоранс была последним человеком, которого она хотела бы видеть, но в каком-то смысле присутствие гостьи было на руку Гвен, так как избавляло ее от нападок Макгрегора хотя бы на некоторое время. Скоро они поговорят, а пока она не станет сама искать с ним встречи.

– Я приехала, как только смогла, – сказала Флоранс, сочувственно тряся подбородками. – Говорят, боковое крыло вашего дома выгорело целиком.

– Нет. Пострадала только сыроварня.

– Мне грустно слышать это.

Гвен пришлось остаться с гостьей и занимать ее. Дворецкий по приказанию хозяйки принес чай в лучшей фарфоровой посуде и трехъярусную подставку с пирожными. Флоранс принялась за угощение, от которого лишь слегка припахивало дымом, а Гвен тревожилась все сильнее. Рано или поздно ей придется спросить Макгрегора о пострадавшем при пожаре.

– Будем ли мы иметь счастье видеть вашу милую кузину Фрэн в ближайшее время? – спросила Флоранс.

– В ближайшее время – нет, хотя она обещала как-нибудь приехать.

– Вы, конечно, скучаете по ней и по своему супругу. – Миссис Шуботэм изобразила сочувствие на лице и понизила голос. – Надеюсь, с Лоуренсом все в порядке. Я слышала, он потерпел большие убытки во время краха Уолл-стрит.

– Не беспокойтесь, Флоранс. С Лоуренсом все в порядке, и со мной тоже. – Гвен показалось, миссис Шуботэм с трудом скрыла разочарование, что слухи не материализовались в том красочном виде, на какой она рассчитывала. – Мы с нетерпением ждем его скорого возвращения, – продолжила Гвен.

Она не упомянула ни о телеграмме, которую Лоуренс сегодня утром прислал своему агенту в Коломбо и в которой сообщал, что, вероятно, пробудет в отлучке дольше, чем рассчитывал, ни о том, что сама она не известила его о ночном пожаре.

После отъезда Флоранс Гвен открыла окно, однако запах гари все еще отравлял воздух, и она быстро закрыла его вновь, после чего отправилась искать Верити и Хью. Она собиралась держать сына рядом с собой, но во время визита Флоранс мальчик ускользнул на улицу. Гвен шла между кустами и деревьями по саду и звала его, потом остановилась на нижней террасе, глядя на разбросанные по озеру островки. Над водой еще держалась тонкая полоска тумана, свежий ветер холодил кожу. Она услышала звук шагов и голос Хью, обернулась и увидела приближавшегося Макгрегора, который вел мальчика за руку.