Оксана Зиентек - Второй встречный [СИ]

— Наша госпожа, оказывается, та еще сластена. — Смеялся Тилль, неся за мной мое богатство.

— Коврижки- это для детей. — Возразила я. — Ну, почти все, я только попробую. И для Арвида отложу.

— Для Арвида можешь не откладывать. — Рассмеялся Тилль. — Ешь с чистой совестью.

Наверное, надо было и правда потратить деньги с умом, а я купила то яблоко. Теперь носилась с ним на палочке, стыдясь есть на ходу, словно крестьянская девочка-подросток. Может, конечно, я и не устояла бы перед искушением, но меня узнал какой-то стражник и с торга пришлось быстро уходить.

Так и получилось, что, кроме сладостей, я почти ничего не купила. Только пару мотков тонких ниток на кружево. Да еще торговец отказался брать деньги за ту ленту, к которой я приглядывалась в тот момент, когда меня обступили стражники и начали дружно восхищаться и благодарить. Арвид, когда я рассказала ему эту историю, только посмеялся.

— Ребят можно понять, ты им жизни спасла. Представь, как я первые дни ходил по городу, и перестань ворчать.

Я старательно представила. Потом вспомнила, какими глазами смотрела на меня та девушка — стражникова невеста — и ворчать перестала.

Дома нас ожидали кладовые, полные всякой всячиной, нужной и не очень. Кухня, завешанная пучочками тимьяна (умничка Хедвиг постаралась). Крестьяне, которые после красочных рассказов Вита и Радогаста не знали, на какую ногу ступить в нашем присутствии. И наши люди, которые ни дня не сидели без дела, тренируясь под строгим надзором Хойгера.

Вечером, когда все разошлись по своим домам, договорившись поговорить о делах завтра, я с удовольствием поерзала на привычных простынях, не таких тонких, как в доме наместника, зато своих. Глядя, как неспешно раздевается Арвид, готовясь ко сну, я поделилась с ним мыслью, которая крутилась у меня в голове с самого приезда домой.

— Знаешь что, Арвид?

— Что, родная?

— Давай в следующий раз, если что-то понадобится, дождемся местной ярмарки. Ну его, этот город!

Утром, обойдясь нехитрым завтраком, почти все мужчины убежали на тренировку. Почти, потому что Яна пока еще приходилось очень сильно беречь. Я уже начала бояться, как бы мальчишка не надорвался совсем. Но Арвид успокаивал, говоря, что такое видно сразу и целитель бы от него скрывать не стал. Надо просто выждать время.

Ну, надо, значит, надо. Поэтому Айко, как бы ему не хотелось остаться дома и помучить Яна расспросами, пошел тренировать. А Ян, как бы ему не хотелось быть сейчас вместе со всеми, остался сидеть дома. Он принес из своей комнаты какую-то книжку и, устроившись в большой комнате у окна, что-то там выискивал. Мне было очень интересно, что он надеется там найти, но допекать парня расспросами не стала, занялась своими делами.

Подключив к работе свою маленькую помощницу, взялась разбирать кладовую. Арвид сказал, что от подарков он отказывался, где только мог. Тем не менее, две деревянных кубышки отличного меда, большой кувшин льняного масла и прочие запасы внушали надежду не просто на сытую, а даже на изобильную зиму. Возможно, даже наши престарелые овечки не сразу окажутся в солдатских котлах, подумала я, отрезая кусок от подвешенного к потолку окорока, чтобы заправить похлебку.

Опять же, пока нас не было, Хойгер организовал наших людей и в той же кладовой стояло несколько корзин с репой и морковью. Надеюсь, и у мужчин в их доме тоже остались какие-то запасы. Все же, остальные крестьяне в этот год на урожай не жаловались.

Кроме как едой, добрые горожане одарили нас с Арвидом еще кучей всякой всячины. Особенно порадовали разномастные коврики и половички, которые можно было постелить на полу и на лавках. Хотя, разномастными я назвала их не просто так. Начав выбирать среди них те, что уже сегодня станут украшать нашу парадную комнату, я поняла, что двух одинаковых среди них не найти. Были там обычные дорожки, такие и мы дома ткали, и даже получше. Был там пушистый коврик, поражавший глаз пестрыми узорами (его я решила оставить для спальни, очень уж приятным оказался на ощупь). Были там коврики разных цветов и от разных мастериц. Увлекшись выбором, мы не заметили, как пролетело время. В итоге, в комнату я велела занести три более-менее подходящих по цвету коврика, лавки покрыть. А остальное решила упаковать на будущее.

Арвид, вернувшись к обеду, только добродушно посмеивался, глядя, как я перебираю свои богатства. И загадочно перемигивался с остальными. Как оказалось, засидевшись (точнее, залежавшись) в городе, я упустила из виду, как подошли сроки. И сын старосты (тот самый мастер-столяр, что так любовно украшал свои работы) сделал нам две кровати. Одну, согнав с насиженного места Яна, он как раз после обеда пришел собирать в большой комнате.

— Арвид, — спросила я мужа, когда он вслед за мной вышел за чем-то на хозяйственную половину, — а почему не нашу кровать — сперва?

— Не знаю. — Муж пожал плечами довольно равнодушно, словно не видел особой разницы. — Я сказал ему сделать кровати для нас, для мальчишек и две — в гостевую, на всякий случай. А с чего начинать- не сказал. Думал, это и так понятно.

— Наверное, ему как раз и понятно. — Я улыбнулась, представив, как этот здоровый детина рассуждал о важности той или другой кровати. — Разве может быть что-то главнее, чем в поставить добротную мебель в парадную комнату?

— Действительно. — Арвид одобрительно закивал головой, а потом не выдержал и рассмеялся. — А хозяева и на сене поспят, им не впервой.

Новой мебели я искренне обрадовалась, но, тем не менее, уже через час убежала из дома к Марьяне. Надо было проверить, как там поживает наша маленькая героиня. Но, если честно, больше всего мне хотелось сбежать от постоянного стука, сопровождавшего работу мастеров. Марьяна приняла меня радушно, хотя я и не без оснований опасалась ее гнева.

— Ты на нас не сердишься, что Хандзю с моста не прогнали? — Не выдержав, спросила я, когда травяной отвар был готов и мы уселись за столом поговорить.

— Поначалу сердилась. — Марьяна вздохнула и подперев рукой щеку засмотрелась в угол, где как раз играли дети. — Но потом, когда поостыла, чуть волосы себе не повыдирала. Это ведь не Вы Хандзю на мост потащили, это я не досмотрела. А потом уже понятно, не до того там было, чтобы еще за моей непоседой присматривать.

— Зато теперь у вас королевская грамота есть. — Попыталась утешить я женщину, прекрасно понимая, впрочем, что никакой грамотой пережитый ужас не покроешь.

— Грамота есть. — Марьяна говорила как-то без особой радости. Скорее, с подозрением. — Только что король потом за эту грамоту потребует?

— Не знаю. — Я растерялась. — Я думала, это награда. А что он может потом потребовать?