Оксана Зиентек - Гроза над озером [СИ]

Замок держался который день. Вначале они еще надеялись, что очередной отряд заксов сразу уберется восвояси, как обычно, пощипав по дороге пару-тройку деревень. Однако, вскоре стало ясно, что на замок наткнулся не очередной разбойничий отряд, а настоящее войско. И что пришло оно сюда надолго.

Когда стало понятно, что заксы не отступят, старый воевода Межамир хотел вывести из замка хотя бы немногочисленных женщин и детей. Пусть отсидятся в лесу, пока князь Мешко соберет войска. Заксы не в первый раз тянули руки к землям лужичан, но до сих пор князю всегда удавалось отстоять свое. Если боги помогут, не оплошает он и в этот раз. Но пара молодцев, посланных Межамиром разведать выходы из потайного хода, вернулась с плохими новостями. Низинка у реки, до которой был прокопан ход, кишела заксами, которые что-то искали.

А, что можно так упорно искать в узкой ложбине между рекой и лесом? Правильно, только подземный ход. Заксы откуда-то узнали, что ход из замка ведет именно туда, так что оставалось только ждать, когда они найдут скрытый корнями старого дерева выход. С тяжелым сердцем Межамир велел парням обрушить ход, выбив деревянные подпорки, удерживающие свод. Пусть теперь никто не выйдет из замка, но зато никто не войдет в него не званным темной ночью. А держать дополнительную охрану еще и здесь Межамир не мог, в замке и так почти не осталось воинов.

А если говорить точнее, в замке почти и не было воинов. С тех пор, как несколько недель тому назад княжич Лешек именем князя увел отцовский отряд в два десятка воинов, замок охранял от силы с десяток человек. Еще с десяток — мужики и парни из соседней деревни, это если совсем уж сопляков не считать. Времена, когда замок грозной силой возвышался на холме между рекой и озером, давно сплыли за водой.

Много лет не подновлялись стены, срубленные из могучих дубов, земляные валы начинали осыпаться… В последние годы обитателям замка едва хватало урожая, чтобы заплатить непомерные подати. Вглядываясь со стены в темноту, где горели многочисленные костры заксов, старый Межамир качал головой, поглощенный своими мыслями. Пока жива была боярышня Милена, князь еще хоть иногда наведывался если не к бывшей возлюбленной, так хоть к дочери. А как Милены не стало, так обложили поселение такими податями, что не продохнуть. Князю заплати, княжих воинов накорми…

Вот спрашивается чего ради было кормить двадцать здоровых мужиков в спокойное время? Сидели они тут якобы для защиты княжны, а от кого ее было защищать, когда в округе каждый камень еще помнит ее предков? И толку от этой защиты, если стоило только заксам появиться в округе, как бравые дружинники бросили и крепость, и княжну?

Спросил бы кто Межамира, так сказал бы старый воевода, что не просто так увел княжич дружину. И князь, может статься, и не знает, что дружина ушла без дочки. И заксы не просто так искали потайной ход там, где он точно был. Не простила княгиня мужу очередной младшей жены. Не зря, видать, болтают люди, что младшие княжьи жены долго в столичном граде не живут. То хворь какая-то приключится, то беда… Но Милену давно уже не достать, а вот княжна Громница осталась тут одна.

Каждую ночь выходил тайком Межамиров друг Мирко из крепости, чтобы слушать землю. И каждую ночь приносил старый маг воеводе одну и ту же весть: молчит земля, далеко князь Мешко с войском, дольше одного дня пути. Сегодня, как раз перед тем, как Межамир поднялся на стену, старики обсуждали, стоит ли им и дальше пытаться удерживать замок.

Если бы получилось вывести людей, Межамир сам бы приказал его сдать. А там пусть князь с сыном и королем заксов сам разбирается, где чье добро и по какому праву. Но Межамир ошибся, понадеявшись на князя, и теперь у воинов просто не оставалось другого выхода. Только держаться, пытаясь выиграть еще один день, и еще один… Пока посланный вестник долетит, наконец-то, до князя. Пока вспомнит Мешко, что живет еще где-то на границе его кровиночка, память о любимой когда-то Милене.

Межамир тяжело вздохнул. За себя он давно уже не боялся. Наверное, с тех пор, как тридцать лет тому назад унесла горячка его Ладу вместе с детьми. Но молодых было жалко. Страшно умирать преданным, брошенным своими же на расправу, без цели и без толку. Уходя со стены, Межамир наткнулся на Мирко. Старый друг стоял босиком на земле, устремив лицо к небесам, а его губы шевелились в такт движениям рук.

Приглядевшись, воевода чуть не ахнул, старческие пальцы сплетали из волос, нитей, травы и еще чего-то паутину, несущую древнее проклятие, вкладывая в него не только магию, но и жизненную силу мага.

— Мирко, ты чего творишь, дурак старый? — Напустился на друга воевода, когда тот соизволил отвлечься от своего волхования.

— Можно подумать, ты не видел. — Проворчал в ответ тот.

— Совсем сдурел на старости?! Силу на такое переводить?! Что тебе Боги скажут?!

— Не нуди, Межамир. — Вяло отмахнулся старый маг. — Куда мне силу беречь, если замок хорошо если еще два дня продержится? И сколько там той силы осталось? Мага заксы не пощадят, сам знаешь, да и не собираюсь я сдаваться. Кто умрет здесь рабом, тому и в Нави рабом быть. Не для того я жизнь прожил.

— Но, Мирко, одно дело — умереть в бою, а другое…

— А что — другое? Что — другое, Межамире? Не просто так заксы здесь оказались. И не говори, что сам уже не думал о этом. Так пусть и предатель получит свое. Я его, пса, и из Нави достану. А там перед Триглавом уж как-нибудь отвечу. Может, не отринет, я ему верно служил.

Рано утром заксы начали штурм, который удалось отбить с большим трудом. Осматривая повреждения в перерыве между атаками, Межамир понял, что время вышло. Где бы сейчас не был князь с войском, сюда он уже точно не успеет. Коротко кивнув мужикам и бабам, пытающимся балками и мешками с землей укрепить худые места, Межамир поспешил в терем, куда еще до начала штурма отослал княжну с малолетками, чтобы не зацепило шальной стрелой.

В тереме его встретила княжна Гримница, серьезная и сосредоточенная. По ней и не скажешь, что сидит она не у отцовского войска за спиной, а в разваливающемся замке. Только дрожь в тонких пальцах выдает ее страх, и княжна, понимая это, изо всех сил сжимает пальцами платок. Встретившись глазами с воеводой, княжна кивком отослала за дверь жмущихся к ней девушек, и лишь потом просила.

— Плохо, дядька Межамир?

— Совсем плохо, княжна. — Без прикрас ответил старик. — Если заксы не угомонятся, до вечера не продержимся. И так до сих пор стоим только потому, что им со стороны озера заходить несподручно.

— Когда уходить будем? — Девушка восприняла новость на удивление спокойно, казалось бы, даже равнодушно, хотя Межамир видел, что в глазах ее плещется страх. Если раньше воеводе и случалось переживать, что после смерти Милены девочка вела себя так, словно окаменела, то сегодня он возблагодарил за это всех богов.