Айлин Вульф - Лорд и леди Шервуда. Том 3

…злые все-таки обладают так называемым могуществом; пусть так, но ведь их могущество проистекает не из их силы, а скорее из бессилия.

Северин Боэций

Народная привязанность – вот щит

Чудесный для высокого ума,

Который зависти бежать велит

В тот самый хлев, откуда, как чума,

Она и вышла. Вся страна стоит

За правого, любуясь им сама.

Джон Китс

– Леди Марианна, милорд! – повторил Хьюберт, стоя за спиной Марианны. – Ваш приказ исполнен.

Мгновение Марианна и Гай молча смотрели друг на друга. Губы Гая дрогнули и, глядя на оцепеневшую от неожиданности Марианну, он сказал:

– Здравствуй, принцесса! Рад видеть тебя живой и в добром здравии.

Марианна стремительно обернулась, готовая опрометью броситься из собора, но Хьюберт не сдвинулся с места, преграждая ей путь, и отрицательно покачал головой, с усмешкой глядя в ее широко раскрывшиеся глаза. Потом он посмотрел поверх ее головы на Гая спокойным взглядом человека, который правильно исполнил возложенный на него долг и теперь ждал следующих приказаний.

Снаружи послышались лязг металла и громкие крики. Гай вопросительно вскинул бровь и посмотрел на Хьюберта.

– Скарлет, – ответил Хьюберт на безмолвный вопрос в его глазах.

– Некстати! – воскликнул Гай, слегка помрачнев при имени брата лорда Шервуда, и Хьюберт поспешил успокоить его:

– Он один и ранен, милорд. Это вопрос нескольких минут для ваших ратников.

– Один и ранен?! – Марианна задохнулась от гнева при виде безмятежного лица Хьюберта.

Прежде чем он или Гай успели остановить ее, она резко ударила Хьюберта в пах и с неженской силой отбросила Гая. Хьюберт согнулся пополам от боли, а Гай, не удержавшись на ногах, упал на спину, повалив на себя две тяжелые скамьи. Не медля ни мгновения, Марианна бросилась к двери. На этот раз дверь открылась легко, и Марианна выскользнула наружу.

Там, окруженный ратниками, словно волк стаей охотничьих собак, стоял Вилл с двумя мечами в руках. Три ратника неподвижно распростерлись на земле у его ног. Остальные, не спуская глаз с Вилла, не осмеливались приблизиться к нему, но и не отступали. Численный перевес был не в пользу Вилла, у которого к тому же на правом плече куртка взмокла от крови. Но весь его облик и громкая слава искусного воина, которая была хорошо известна дружине Гая Гисборна, свидетельствовали о том, что Вилл способен сразить еще нескольких противников, прежде чем его сумеют одолеть.

Занятые Виллом, ратники не заметили Марианну, и она, слетев со ступеней входа в собор, подбежала к привязанной лошади. Взмахом ножа перерезав повод, удерживавший коня на привязи, она вскочила в седло и ударила лошадь пятками по бокам. Рослый жеребец запротестовал против незнакомого и непривычно легкого всадника, прижал уши к голове и вскинулся на дыбы, но был вынужден смириться под твердой рукой Марианны. Конь заржал, и вот теперь ее все заметили – и Вилл, и ратники.

– Немедленно в лес! – крикнул Вилл.

У нее была возможность поднять коня в прыжок и уйти в сторону леса, оставив ратников позади. Но разве она могла бросить Вилла одного, даже если бы это не она втянула его в опасность? А ведь именно она виновата в том, что Вилл сейчас в шаге от гибели или плена. И Марианна заставила коня сделать с места длинный прыжок, но не к лесу, а навстречу ратникам, попытавшись пробиться сквозь их заслон к Виллу.

Раздалось пение спущенной тетивы, и конь захрипел, повалился на бок, придавив собой всадницу. Вилл громко выругался и одновременно отбросил ударом ратника, который решился атаковать его, попытавшись воспользоваться общим замешательством. К трем убитым ратникам присоединился четвертый, сраженный безжалостным мечом Вилла.

Не дав Марианне опомниться от падения, ее резко выдернули из-под бока коня, который бил ногами в воздухе и захлебывался кровью. Ухватив за волосы, ей запрокинули голову и стали связывать руки. Одновременно к ее шее приставили холодное лезвие ножа.

– Вилл! – раздался над ее головой властный голос Гая. – Ты вправе сделать выбор: сдаться мне или с почетом умереть в бою. Если ты выберешь второе, то сначала увидишь, как я перережу ей горло.

Вилл посмотрел Гаю в глаза, и тот в подтверждение своих слов сильнее прижал голову Марианны к своим ногам и, едва прикасаясь к ее шее, сделал скользящее движение ножом.

– Вилл, не верь ему! – крикнула Марианна. – Он не убьет меня сейчас!

– Хочешь проверить, кто из нас прав: она или я? – усмехнулся Гай, не сводя глаз с Вилла.

Тяжело дыша, Вилл мгновение смотрел на кровь, струйкой сочившуюся по шее Марианны из-под ножа Гая, и швырнул оба меча на землю. Ратники немедленно окружили его, и Вилл, не сопротивляясь, позволил связать ему руки. Торжествующе хмыкнув, Гай убрал нож от шеи Марианны.

– Обыщите его со всей тщательностью! – приказал он ратникам, которые связывали Вилла. – Мне не нужны неприятные сюрпризы!

Ратники вытащили из-за пояса Вилла нож, нашли еще два – один под курткой, другой в сапоге, отбросили их в сторону и отошли от пленника. Гай удовлетворенно кивнул, рывком поднял Марианну на ноги и небрежным сильным движением толкнул ее в спину так, что она, пролетев несколько шагов, чуть не упала, если бы Вилл, сделав шаг в сторону, не поймал ее своим плечом. Она прижалась лбом к его шее и скрипнула зубами от бессильного гнева на саму себя. Вилл опустил на нее глаза и еле слышно сказал Марианне на ухо:

– Ты сейчас поднимешь голову, повернешься к ним лицом. В твоих глазах не должно быть слез, а на лице – страха. Поняла?

– Да, – шепнула в ответ Марианна и, вскинув голову, посмотрела ему в глаза.

Он на миг сомкнул веки в знак того, что пора. Она резко обернулась, встав рядом с ним плечом к плечу, и Гая одинаковым холодом встретили две пары глаз – янтарные и серебристые. Не смущенный их взглядами, он уперся кулаками в бока, осмотрел поле боя и высокомерно усмехнулся.

– Итак, чтобы захватить беременную женщину и раненого Скарлета, понадобилось потерять четырех человек и мою лучшую лошадь!

Гай обвел гневным взглядом ратников, которые поспешно опускали глаза, едва лишь встретившись с мрачными глазами своего господина, и негромко добавил:

– Славное у меня войско! Нечего сказать!

– Ведьма!

Хьюберт стремительно подошел к Марианне, схватил ее за ворот куртки и замахнулся.

– Не смей! – сквозь зубы приказал ему Вилл, и одновременно с его возгласом Гай перехватил руку Хьюберта со словами:

– Как ты смеешь, простолюдин, поднимать руку на знатную леди?

Хьюберт крепко стиснул губы и, не выдержав его пронзительного взгляда, покорно склонил голову и, выпустив Марианну, отступил на шаг назад. Гай между тем обстоятельно и неторопливо рассматривал Вилла.