Сара Беннет - Благовоспитанная леди

Вспомнив, что за дверью ее ждет Себастьян, она ощутила покалывание во всем теле. Они стояли на пороге нового общего приключения, и вот теперь оно начинается.

Франческа открыла дверь и, войдя, замерла.

Комната Бахуса была похожа на лес: стены ее были украшены рисунками, изображавшими деревья и виноград, разноцветные драпировки свисали с потолка, из-за чего было трудно разглядеть что-либо дальше двух шагов. На полу лежали подушки разного размера; цвета были подобраны так искусно, что Франческе почудилось, будто она потерялась в лесу.

Выбирая, куда идти, она подняла голову и увидела странную фреску, изображавшую мужчину, или, скорее, наполовину мужчину. Вместо ног у него были копыта, а из длинных волос торчали рога. Поскольку он стоял боком, она видела, как он возбужден. Неужели это сатир?

Франческа отступила и, столкнувшись с кем-то, подкравшимся к ней сзади, вскрикнула.

Незнакомец обнял ее, коснулся губами шеи…

– Ага, женская плоть!

Франческа тут же поняла, кто это, и дала волю фантазии.

– Мистер Сатир, пожалуйста, не делайте мне ничего плохого.

– Франческа…

Она хихикнула:

– Не надо имен. Давайте лучше поиграем.

Он крепко обнял ее.

– Откуда ты знаешь, что я не сатир, пришедший за тобой?

Франческа откинулась назад.

– Мне всегда казалось, что сатиры пахнут, как козлы, а ты пахнешь чистым бельем и пеной для бритья. – Она повернулась к Себастьяну и улыбнулась. – Не переживай, я все равно предпочитаю тебя сатиру.

– А как тебе нравится наше сходство?

– Да? Сходство?

Себастьян кивком указал на фреску, и Франческа расхохоталась.

– Ты смеешься надо мной, женщина? Что ж, берегись! – Он рывком опустил ее на подушки и принялся раздевать, осыпая поцелуями.

К тому времени, когда он сам начал раздеваться, Франческа уже сходила с ума от желания.

– Ты был прав, сходство с сатиром действительно есть.

Себастьян зарычал и потянулся к ней. К удивлению Франчески, он перевернул ее и провел губами по ее коже, а потом подложил под нее подушку.

Франческа удивилась, но не встревожилась.

– Разве сатиры так делают, Себастьян? Ты снова стал сатиром?

– Конечно! Как ты думаешь, зачем они подкрадываются к смертным женщинам?

– Чтобы напугать их?

– Чтобы лаской добиться согласия.

– Но женщина все равно знает, что это не обычный мужчина.

– Может быть, а может быть, и нет. Когда она поймет это, ей будет уже все равно… – Он пустился на колени, и Франческа почувствовала, как он наполнил ее собой. Себастьян крепко взял ее за бедра, а когда Франческа оглянулась, глубоко вошел в нее. Он будто заполнил ее, и при виде того, как он это сделал, Франческа пришла в возбуждение.

Так вот почему в клубе зеркальные потолки! И как это здорово – смотреть на себя, занимаясь любовью!

Его горячая грудь скользила по ее спине, жесткие волосы на груди раздражали кожу.

– Когда смертная женщина оказывается во власти сатира, он может наслаждаться ею, сколько ему угодно, – прошептал Себастьян ей на ухо. – Она бессильна против его чар, когда с ней король сладострастия.

Движения его были приятными, но Франческа не ощущала того уровня возбуждения, какой испытывала до этого.

Видимо, понимая ситуацию, Себастьян скользнул рукой между ее ног и принялся поглаживать кожу.

– Ах!

Другой рукой он дотронулся до груди, мягко теребя соски, наслаждаясь тем, как они двигались в такт его движениям.

Франческа подняла голову, постанывая от удовольствия, и уткнулась взглядом во фреску.

Неужели сатир и правда усмехался? Он был безобразен, но абсолютно точно мужествен. Воображение нарисовало Себастьяна в таком образе. Конечно, она будет девушкой, пробирающейся через чащу, а потом он окажется перед ней и она не успеет понять, как он…

Ласковые пальцы вознесли ее на вершину блаженства.

Казалось, фантазия и реальность слились воедино, отчего это мгновение стало еще волнительнее и слаще. Себастьян застонал, совершая мощные движения, и тут Франческа решила, что это – правда.

Он был ее личным сатиром.

А потом он наклонился, поцеловал ее за ухом и, обняв, перевернул.

– Мне тебя… так не хватало.

Франческа вздохнула:

– А я злилась, что ты ушел с бала. Это было ужасно.

Себастьян привстал, опираясь на локоть, взглянул на раскрасневшееся лицо, взлохмаченные волосы и остановился на губах.

– Тогда мне хотелось приподнять Уильяма Тремейна и сунуть его головой в фонтан.

– Я рада, что ты этого не сделал, но мысль неплохая. Я знаю, ты думаешь, что за мной следует присматривать, как за твоей сестрой Барбарой, но мне этого не надо. У меня, как и у сестер, сильная воля, и я никогда не позволю человеку вроде Леона обидеть меня.

Себастьян хмыкнул.

– Думаешь, я действительно хочу охранять тебя?

– Почему нет? Ты мужчина, который всегда будет заботиться о тех, кого считает слабее себя.

– Неужели?

– Да. Ты настоящий герой.

Франческа обхватила его шею руками и поцеловала.

Себастьян заправил ей волосы за ухо и тихо произнес:

– Я не герой. Я делал и видел такое, что не хотел бы разделить с тобой, но теперь обрел искупление за свои проступки. Я люблю тебя. Думаю, я полюбил тебя с того самого дня, когда ты вытащила меня из трясины и мы шли вместе сквозь страшную грозу. Ты вернула меня из того ада, в который я постепенно погружался, и придала мне силы понять, кто я и что я должен делать.

Франческа рассмеялась:

– Ты меня любишь? Я думала, мной владеет всепоглощающая страсть, а насколько мне известно из поэзии, страсть всегда оканчивается отчаянием или сумасшествием.

– Поверь, у нас все будет иначе. Наша всепоглощающая страсть окончится долгим и счастливым браком. Ты ведь выйдешь за меня замуж?

– Ах, Себастьян, я тоже люблю тебя. Я поняла это в вечер бала у леди Эннир.

Он погладил ее по щеке.

– Жизнь графа не столь опасна, как жизнь мистера Торна, но если бы не ты, я никогда не осмелился бы вернуться к прошлому. Франческа, ты изменила меня. Ты исцелила меня. Я буду вечно холить и лелеять тебя.

– Ты не нуждался в исцелении. Ты и так совершенен.

Себастьян усмехнулся:

– Пожалуйста, никогда не забывай об этом. Я хочу, чтобы ты каждый день говорила мне эти слова перед завтраком.

– Но я еще не сказала, что выйду за тебя замуж, – с улыбкой напомнила Франческа.

– Хм… Чем еще тебя соблазнить? У меня есть очень большое поместье, и по нему так прекрасно бегать без одежды. Особенно это подходит для сатиров и дев.

– Да, – быстро ответила Франческа.

– Франческа, дорогая, больше всего на свете я хочу жениться на тебе и жить с тобой. Мы можем объявить об этом на балу, если, конечно, я приглашен…

– Да. Дядя Уильям не будет против – в последнее время он очень изменился.