Сара Беннет - Лилия и меч

Наконец Лили пулей вылетела из комнаты, и дверь за ней закрылась. Радолф вздохнул. Встречей с Анной он рассчитывал упростить дело, но в результате все только усложнилось, и теперь ему предстояло придумать, как выбраться из этой переделки.

Вот если бы где-нибудь вдруг началась война, это сразу упростило бы дело. Порой ему казалось, что для него гораздо проще владеть мечом, чем языком.

Уну Лили обнаружила на кухне: с закатанными рукавами та возилась с огромной горой пончиков.

– Леди, вот эль и теплый хлеб для лорда Радолфа. Надеюсь, он в состоянии есть?

Лили фыркнула:

– Он более чем в состоянии, Уна.

Она начала собирать и укладывать на поднос снедь для завтрака и все, что требовалось для перевязки. В соседней комнате Жервуа отдавал распоряжения солдатам; когда он вежливо поздоровался с Лили, его усталый и озабоченный вид заставил Лили вмиг забыть о своем дурном расположении духа.

Дела обстояли более чем серьезно. Лорд Кентон ни много ни мало обвинял ее мужа в убийстве. Радолф должен защищаться, причем так, чтобы не поставить короля в затруднительное положение, когда ему придется выбирать между своим другом и лордом Кентоном. Можно ли доверять королям в такой ситуации, Лили не очень представляла.

Что станет с Радолфом, если поверят Кентону, а не ему? Неужели его арестуют и бросят в темницу или ему придется сражаться? И каково ей придется, при том, что она только-только открыла в себе любовь к нему? Лучше бы ей совсем не знать столь восхитительных чувств, если ее собираются лишить их так быстро!

Лили поежилась. Мужу ни к чему знать, как она за него боится. Она перевяжет ему плечо, накормит и отправит в путь в хорошем настроении.

Радолф встретил ее ленивой улыбкой, когда, поставив поднос, Лили протянула ему кружку с элем, которую он осушил единым залпом.

Когда он закончил пить, Лили на секунду приложила пальцы к его щеке.

– Лихорадка прошла, – констатировала она. – Теперь я понимаю, почему некоторые считают тебя бессмертным.

– Я тоже.

Пропустив его замечание мимо ушей, Лили разбинтовала плечо. Припухлость в области сустава значительно уменьшилась, хотя кожа еще оставалась болезненно чувствительной. Лили аккуратно наложила припарки и свежую повязку, стараясь сделать ее, как и просил муж, менее объемной и более аккуратной. Радолф тем временем доел хлеб и опустошил вторую кружку эля, после чего спустил ноги с постели.

– Иди и пригласи Жервуа, я хочу надеть доспехи.

У Лили тревожно расширились глаза.

– Радолф, это будет больно!

Он пожал плечами и осторожно повел плечом. Обращенные к ней глаза утратили веселость.

– Лучше немного потерпеть, чем получить клинок в сердце, миледи.

– Неужели может дойти до этого?

Радолф снова пожал плечами и, поморщившись, поднялся с кровати. Нагой, с мускулистыми ногами, широкой грудью и могучими плечами, он почему-то казался массивнее, чем всегда, – исполин из легенды, несокрушимый воин.

– Надеюсь, что нет, но, если Кентон считает меня виновным в смерти своей жены, он может взять дело в собственные руки. – Радолф потянулся за штанами, но замер на полпути и искоса взглянул на жену. В его взгляде блеснули лукавые огоньки. – А разве тебе не все равно?

У Лили сжалось горло, и она в растерянности уставилась на него. Медленно выдохнув из груди воздух, она постаралась прогнать прочь ощущение страха и потери. Не это хочет он от нее услышать; ему нужна невозмутимая скандинавская принцесса.

– Что толку от мертвого супруга? – холодно спросила она. – Тогда придется искать другого.

Радолф рассмеялся, словно ждал такого ответа, и начал натягивать штаны. Упругие мышцы ягодиц сокращались в такт его движениям. Кожа его широкой спины была сплошь испещрена боевыми шрамами, но, несмотря на это, Лили овладело такое непреодолимое желание прикоснуться к нему, что ей даже пришлось сжать руки в кулаки...

– Я приведу Жервуа. – Лили резко отвернулась и вышла.

Услышав просьбу господина, Жервуа поспешно разыскал громоздкие доспехи и отнес их в спальню.

К тому времени, когда Лили вернулась, Радолф был полностью экипирован; его покрытое бледностью лицо ничего не выражало. Если бы она не знала, чего это ему стоило, то никогда бы не поверила, что это тот самый человек, который держал ее ночью в объятиях и поведал ей о своих юношеских страданиях, – его место занял грозный рыцарь Меч Короля.

Когда они вышли к поджидавшим их солдатам, в зале стояла зловещая тишина. Никто не улыбался, не отпускал шутки, не ворчал и не жаловался на тоску по дому. Все ждали, что скажет командир.

– Жервуа, ты останешься здесь с леди Уилфридой. Возможно, меня... схватят, и тогда я сразу дам знать. Если дело примет серьезный оборот, ты отвезешь миледи на юг, в Кревич: там мои люди обеспечат ей безопасность и защитят даже от Вильгельма.

Жервуа склонил голову:

– Я все сделаю, как вы распорядились, лорд Радолф.

Лили в оцепенении смотрела на мужа. Выходит, она не совсем ему безразлична, если ради ее безопасности он даже готов пойти наперекор королю.

Чувствуя на себе ее пристальный взгляд, Радолф тем не менее даже не оглянулся. Не отрывая глаз от капитана, он отчетливо произносил каждое слово:

– Это всего-навсего предосторожность. Возможно, миледи уже носит под сердцем моего ребенка, моего наследника. Без наследника все мое богатство, все мои земли вернутся к королю, так что ее безопасность играет для меня решающую роль.

Сердце Лили успокоилось, и вспыхнувший в нем пожар пошел на убыль.

– Итак, – Радолф окинул суровым взглядом собравшихся, – половину людей я возьму с собой, а ты, Жервуа, обеспечишь выполнение всех моих распоряжений.

Радолф повернулся к жене:

– Если все будет в порядке, я скоро к тебе возвращусь.

– А если не будет?

– Жервуа позаботится о тебе. Не бойся, в Кревиче к тебе будут относиться со всеми необходимыми почестями, Лили. Моя челядь полностью предана мне... то есть нам.

– Ты имеешь в виду своего наследника? – спросила она спокойно.

– Да, именно это.

С этими словами Радолф поднял ее ладонь и прижался губами к безвольным пальцам Лили.

– До свидания, миледи.

– До свидания, милорд, – прошептала она.

Резко повернувшись, Радолф вышел из гостиницы, а Лили еще долго прислушивалась к цокоту копыт, звону оружия и звяканью металла. Внутри ее образовалась какая-то пустота, словно ее лишили чего-то столь же важного, как воздух, чтобы дышать, или вода, чтобы не умереть от жажды. Неужели Радолф и впрямь сумел за столь короткий срок занять в ее сердце столь значительное место? И что с ней станет, если он не вернется?

И неужели она обрела эту великую любовь только для того, чтобы тут же ее потерять?