Николь Берд - Видение в голубом

Луиза была довольна, что вокруг царила темнота. Иначе ее подруга заметила бы, как у нее от удивления широко раскрылись глаза. Боже, какая история! Этот рассказ был столь же необычен, как и те повести, которые она читала тайком от своей тети, которая считала, что в это время послушная племянница занимается спряжением французских глаголов.

— Как выдумаете, он обрадуется? — спросила Джемма.

— Несомненно, — быстро проговорила Луиза, стараясь выкинуть всплывший в памяти образ рассерженного лорда Гейбриела Синклера. На ее глазах это случилось однажды, при исключительных обстоятельствах, но разве можно было забыть такое? Он едва не убил человека в тот День.

— Но вы на самом деле очень смелы, — не унималась Луиза. — Отправиться в такую одиссею, и к тому же в полном одиночестве… Неужели у вас нет служанки, которую вы могли взять с собой?

Луиза почувствовала, как Джемма отрицательно покачала головой.

— В школе служанка не нужна. И хотя я кое-что сберегла, зная о том, какие дорогие гостиницы в Лондоне, тем не менее я понимала, что не смогу оплатить два места в почтовой карете и стол на двоих. Вместе с тем я надеялась, что мой брат, лорд Гейбриел, наверное, предложит мне остаться. Мне пришлось учесть и то, что он мог еще не приехать в Лондон, да и мало ли какие могли возникнуть осложнения.

«Это безрассудно смелый поступок, даже геройский», — подумала Луиза и сказала:

— Совсем недавно моя горничная покинула меня, чтобы выйти замуж за друга своего детства. По прибытий в Лондон я собиралась нанять какую-нибудь девушку с хорошими манерами, умеющую вести себя в обществе. Кроме того, к моим услугам мисс Поумшак, так же как и дорогой Лукас.

На какой-то миг Луиза умолкла, ей стало ужасно любопытно, каким образом отреагирует лорд Гейбриел Синклер на появление доселе неизвестной ему сестры. О, как ей хотелось присутствовать там в этот момент! И вдруг ее осенило.

— Вы должны поехать вместе с нами, мисс Смит! — проговорила она.

— О нет, мисс Крукшенк, вы и так слишком много для меня сделали, — запротестовала было Джемма, хотя перспектива путешествовать в женском обществе, а значит, в относительной безопасности, ее успокоила.

— Зовите меня Луиза. Мы почти родственники. Поверьте, я просто обязана помочь родственнице лорда Гейбриела выйти из затруднительного положения. В свое время он оказал мне услугу, а долг платежом красен, — промолвила Луиза. — Право, вы можете провести несколько дней у меня в Лондоне, если вам неудобно сразу ехать в дом брата. У него действительно поместье в Кенте, и хотя я надеюсь, он непременно будет в городе во время лондонского сезона, вполне вероятно, что они с женой еще не приехали.

— Вы так великодушны, — вздохнула девушка с облегчением, как показалось Луизе. — Пожалуйста, называйте меня Джеммой. Уж это точно мое имя, — не без юмора произнесла мисс Смит.

Луиза улыбнулась:

— Какая удача, что мы теперь вместе! Этот первый наш с тобой сезон будет просто восхитительным.

Она обрадовалась, услышав, как Джемма рассмеялась. Луиза осмотрительно не высказала до конца все, о чем думала: они обе могли бы приподнять таинственный покров с прошлого Джеммы, и кто знает, к чему бы это привело.

После неожиданного предложения Луизы Джемма еще несколько минут разговаривала со своей новой подругой, исполненной самых честолюбивых планов насчет своего первого лондонского сезона, до тех пор, пока Луиза не уснула. Тлеющие угли в камине освещали темную спальню мерцающим светом. Рядом с Джеммой раздавалось легкое дыхание спавшей Луизы, а с кушетки, стоявшей в отдалении, недалеко от камина, доносилось звучное похрапывание мисс Поумшак. Но эти свистящие громкие звуки не беспокоили Джемму: в пансионе некоторые девушки громче храпели.

Наконец Джемма заставила себя закрыть глаза и расслабиться. Только теперь она поняла, каких усилий ей стоило в одиночку отправиться в Лондон.

Ее пригласила мать, которую она никогда в жизни не видела. И это приглашение, неожиданно озарившее ее окутанное глубокой тайной детство, воодушевило Джемму, придало ей силы.

На протяжении многих лет Джемму мучила загадка, кто она на самом деле. Она не знала ни своих родителей, ни своего происхождения, ни к какому сословию принадлежала. Может быть, она просто самозванка, которая выдавала себя не за ту, кем была на самом деле, когда сидела в классе вместе с девочками из респектабельных состоятельных семей или с дочерьми мелкопоместных дворян. Кто знает, может быть, при выходе из пансиона ей предстоит мыть полы вместе с прислугой, или доить коров на какой-нибудь молочной ферме, или продавать на улице коврики, или заниматься чем-то совсем уж непристойным?

Кто она такая? Чем старше становилась Джемма, тем больше ее мучила эта загадка, и то, что она неожиданно узнала, имело для нее жизненно важное значение — она родилась в почтенной семье. Полученное ею письмо стало для нее словно даром небес.

Письмо было написано вскоре после ее рождения, стало быть, более двадцати лет тому назад. Почему с тех пор ее мама не общалась с ней? Что, если после того, как она написала письмо, у нее пропало желание встречаться с дочерью? Джемма вспомнила, в каком виде пришло письмо: сломанная восковая печать и никаких объяснений поверенного относительно его содержания, а также по поводу столь неимоверно длинной задержки. Джемма постаралась выбросить из головы эти ужасные мысли.

Девушка подумала о потертом листке бумаги с выцветшими чернилами — этот листок она бережно завернула в самый красивый носовой платок и положила в ридикюль вместе с немногими сбереженными монетками. Это письмо было единственным, что у нее сохранилось от мамы, оно свидетельствовало о том, что кто-то позаботится о ней. Поэтому Джемма не чувствовала себя совсем одинокой в этом пустом и бездушном мире.

Она не могла объяснить Луизе, что означало для нее это письмо. Луиза как-то упомянула о том, что потеряла родителей, но ведь она по-прежнему жила, окруженная родственниками. Волны житейского моря не пытались утащить ее на самое дно нищеты, страданий и горя. Поверенный в делах Джеммы находился где-то далеко и существовал в ее жизни только в виде подписи, расположенной в конце сухо и коротко написанной бумаги. Она была искренне благодарна за ту денежную поддержку, которую он ей оказывал, несмотря на то что ни в какую не соглашался назвать источник, когда Джемма попросила его об этом.

Скоро она увидится со своей мамой, которая объяснит, почему отослала ее от себя совсем крошечной, не способной запомнить, кто ее родные и где ее дом. Это не значит, что ее родители не заботились о ней. Раз от нее отказались, значит, есть тому какое-то логическое объяснение. Сколько раз Джемма повторяла себе эти слова, когда чувствовала себя всеми покинутой, когда ей было страшно, когда девочки дразнили ее, или в приюте — самое страшное в ее памяти время? Значит, была причина, должна была быть причина, почему ее оставили. Все равно кто-то любил ее, даже находясь где-то далеко-далеко.