Николь Берд - Видение в голубом

— Да, обожаю, точнее, обожала, так по крайней мере мне казалось, — со вздохом произнесла Луиза. — В прошлом году, когда между нами произошла размолвка и мы на какое-то время расстались, я очень скучала по нему. По ночам даже плакала. А сейчас… думаю, что мне просто хотелось, чтобы рядом со мной кто-то был. После кончины отца мы с Лукасом не расставались. Я не беспокоилась, что останусь одна. Мне больше нравилось быть любимой, чем самой любить. Ведь мы выросли вместе. Порой мне кажется, что он относится ко мне как к сестре, а не как к возлюбленной.

Джемма хотела было напомнить, что у нее нет ни малейшего представления о том, как должен вести себя брат по отношению к сестре, но затем передумала.

— В самом деле? Луиза кивнула.

— Он целуется со мной только украдкой. — Она покраснела. — Сегодня поцеловал меня в лоб, словно ребенка. Меня удивляет, что…

— Ты не должна выходить за него замуж, если не уверена в своих чувствах к нему, — заявила Джемма. — Луиза, ты не останешься без куска хлеба, если не выйдешь за него замуж. На твое счастье, у тебя вполне достаточно денег благодаря стараниям твоего отца.

— Да, в этом смысле мне повезло. Но в прошлом году я разорвала помолвку, Джемма. И не могу снова так поступить!

Джемма во все глаза смотрела на нее. Луиза ей об этом не говорила. Оно и понятно. Светское общество строго судило тех, кто нарушал брачные клятвы.

— Я не сомневаюсь, что у тебя были на то веские причины.

— Да, были, — вздохнула Луиза. — Но я не могу обмануть еще одного джентльмена!

Глубоко взволнованная, Джемма пристально посмотрела на подругу:

— Но, Луиза, речь идет о твоей жизни…

— Я не могу! — упрямо повторила Луиза. — Мне остается лишь надеяться на лучшее. Какие бы чувства я ни испытывала к нему, я буду ему верной и заботливой женой. А может, он вовсе не безразличен ко мне? Я молю Бога, чтобы именно так и было.

Она вытерла слезы. Джемма полагала, что брак без любви не бывает счастливым, но говорить об этом не стала. Луизе стоило бы подумать об этом самой, без чьей-либо указки.

Джемма протянула ей руку, и Луиза тут же схватила ее. Они обе молчали. Немного погодя Луиза встала.

— Я знаю, как ты устала. Спи, я ухожу, — сказала она и вышла.

Джемма вздохнула, проводив ее взглядом, дотянулась до свечи у кровати и задула ее. Вряд ли кто-нибудь уснет нынешней ночью. Джемме не давали покоя мысли о капитане Фаллоне, у Луизы был свой повод для волнений. Джемма вспомнила тот день, когда они приехали в Лондон, преисполненные легкомысленных надежд и блестящих планов.

Но город так и не признал их своими. Она натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза.

Мэтью проскакал большую часть дня, меняя по мере необходимости лошадей. Несколько раз он задерживался и спрашивал направление и лишь перед самым закатом солнца приехал в Клапгейт. Местечко оказалось совсем крохотным, в нем была одна улица, и та не мощеная, несколько домишек и две лавки. Между лавками находилась таверна. В конце улицы, где по обеим сторонам вытянулись приземистые лачуги, прямо в небо уходил церковный шпиль, который отливал золотом в лучах заходящего солнца.

Фаллон подъехал к таверне и слез с лошади, чувствуя, как от долгой езды онемели ноги и спина. Он смертельно устал и подумал, что слишком долго он предавался безделью, после того как оставил военную службу.

Он передал поводья слуге, который возник откуда-то из-за таверны, и велел дать лошади побольше овса, так как было очевидно, что другой лошади здесь ему нанять не удастся.

Чтобы войти в таверну, Фаллону пришлось пригнуться. Внутри стоял резкий запах человеческих испарений, грязной одежды, дыма от очага и пищи, отчего у Фаллона заурчало в животе. Столь малые неудобства не могли вызвать раздражение у человека, который долгое время привык жить в тесных и скученных корабельных помещениях, тем более что еда пахла очень вкусно. Фаллон подошел к стойке:

— Вы не могли бы предоставить обед и дать пинту эля усталому путнику? Есть ли у вас также комната, где можно было бы переночевать?

Человек за стойкой кивнул:

— Все это есть, господин. Я угощу вас лучшим блюдом на всем побережье, тушеной бараниной. Да и комната у нас отличная.

— Это только потому, что она у тебя единственная, — произнесла за спиной у Фаллона только что вошедшая старая женщина. Она усмехнулась своей шутке и обратилась к Фаллону: — Но я бы на вашем месте тщательно проверила все простыни.

— О, бабка Пул, ты, как всегда, насмехаешься, — спокойно ответил хозяин таверны, однако бросил на старуху злобный взгляд. — Лучше попридержи свой язык. Твой домишко тоже не помешало бы хорошенько убрать.

Хозяин подал Мэтью полную кружку эля.

— Наш лучший местный эль.

Мэтью отхлебнул чуть-чуть. Действительно неплохо. Он кивнул в знак одобрения и спросил старуху:

— Можно мне угостить вас кружкой эля, бабушка? Она широко улыбнулась беззубым ртом:

— Да, сэр, благодарю вас.

Хозяин принес еще одну кружку и поставил перед старухой. Затем повернулся и вышел в заднюю дверь, ведущую на кухню, при этом бросив через плечо:

— Я только на минуточку приглядеть за мясом. Старуха с одобрением оглядела Фаллона.

— Вы хороший парень, да-да. Но что привело вас в нашу дыру?

— Я ищу кое-кого и могу поспорить, что вы знаете всех местных жителей в округе.

— Само собой, знаю. — Она ухмыльнулась. — Кого вы ищете?

— Юную леди, которая могла попасть сюда лет пять-шесть назад, — ответил он. — В то время ей было лет двенадцать.

Сердце у Фаллона забилось быстро-быстро, он затаил дыхание в ожидании ее ответа. Старуха задумалась, потом сказала:

— Не припомню никого похожего. Племянница викария приезжала погостить три года назад, но ее никак нельзя назвать нездешней.

— А как выглядела племянница викария? — спросил Мэтью.

— Крепкого телосложения, с узкими глазами, каштановыми волосами и широким задом, — ответила старуха. — Но ей уже минуло двадцать два, а вовсе не девятнадцать, как она говорит.

— И никого больше? — с отчаянием спросил Мэтью.

Старуха покачала головой:

— Твоя возлюбленная убежала от тебя? Глупая девчонка. Будь я на тридцать лет моложе, я не бросила бы тебя, красавчик. — Старуха осклабилась.

Фаллон с отвращением посмотрел на нее:

— Вы очень любезны. Расскажите мне о деревушке и ее жителях.

Она стала перечислять имена местных владельцев лавок, фермеров, живших рядом или неподалеку от местечка, однако они не могли иметь отношения к его сестре.

— Вы не знаете никого по имени Темминг, кто жил бы в вашей местности? — помолчав, спросил Мэтью.

— Никогда не слышала такого имени, — ответила старуха, глотнув эля из кружки.

— А не живет ли здесь какой-нибудь сквайр или фермер, похожий на джентльмена? Может быть, здесь есть какой-нибудь большой дом?