Джо Беверли - Возвращение повесы

Дженси старалась успокоиться, но тщетно. Она постоянно думала о Дакре и о том, что он собирался предпринять. Что, если он уже в Лондоне? Что, если он донесет на нее? Она вздрагивала от каждого стука в дверь и тут же ругала себя за малодушие.

После обеда в дверь опять постучали, но это пришел Хэл: он сказал, что обо всем позаботился.

– Корабль уже в Лондоне. Мы какое-то время наблюдали за Дакром. Они с женой в этой же гостинице. Хочешь встретиться?

– Нет времени, – ответил Саймон. – Как я понял, ты знал про Марлоу и Остри.

– Если бы ты узнал раньше, ничего бы не изменилось.

Саймон молча кивнул, потом пробормотал:

– Хотелось бы вернуть рисунок.

– Стивен в городе. Он придумает, как это сделать.

– Придумает?

– Не сомневайся. Стивен любого сумеет перехитрить. Ведь еще есть старые помощники Николаса.

– Кто?

Хэл засмеялся.

– Я все забываю, что ты долго отсутствовал. Не волнуйся. Обшарить номер гостиницы – сущий пустяк.

Воровство? Дженси почувствовала, что должна протестовать, однако промолчала.

– Кто из наших еще здесь? – спросил Саймон. – Может, собрать всех?

В этот момент раздался стук, и тут же в комнату стремительно вошла необыкновенно красивая женщина в сапфировом плаще с капюшоном. Она тотчас же откинула капюшон за спину, и Дженси чуть не вскрикнула от удивления, увидев необычайно сложную прическу из белокурых волос; ей даже сначала показалось, что это парик.

– Вот ты где!.. – воскликнула незнакомка, обращаясь к Хэлу. – Ох, слава Богу! Я боялась, что ты опять сбежишь, прежде чем я тебя найду.

– Сбегу? – Хэл едва заметно нахмурился.

Дженси украдкой разглядывала незнакомку. Это могла быть только Бланш, что означает «белая». Возлюбленная Хэла, о которой рассказывал Саймон.

Бланш в смущении улыбнулась и проговорила:

– Не сердись на меня, Хэл. Я не могу это вынести. Ты победил. – Она приблизилась к нему почти вплотную. – Ах, эти месяцы… месяцы вдали от тебя были самыми худшими в моей жизни.

Он вдруг прижал ее к себе одной рукой и тихо сказал:

– О Господи, и для меня тоже!

Дженси покосилась на Саймона, которого любила так же беззаветно и которого страшилась потерять. И оба стали медленно отступать в смежную комнату.

– Нет, не уходите. Мы извиняемся. – Хэл и Бланш смотрели на них и улыбались. – Простите, что смутили вас, – продолжал Хэл. – Но нас можно поздравить.

Саймон и Дженси переглянулись, а Бланш сказала:

– Любимый, ты должен был им рассказать. Видите ли, я актриса. Некоторые называют меня Белой Голубкой из «Друри-Лейн». Мое прошлое… Я не очень-то подходящая жена для Хэла. Этот человек сошел с ума.

Саймон подошел к ней и, взяв ее руку, обтянутую белой перчаткой, поднес к губам.

– Поверьте, я в восторге от знакомства с вами. Но я думал, что Белая Голубка не носит цветных нарядов.

– Что?.. Ах плащ?.. Это для маскировки. – Ее глаза смеялись. – К тому же белое непрактично, особенно в холода, когда повсюду угольная сажа. Не знаю, говорил ли вам Хэл…

– Говорил, – кивнул Саймон. Повернувшись к жене, сказал: – Дженси, любимая, подойди сюда. Познакомься с невестой Хэла.

Дженси подошла. Она была несколько озадачена такими формальностями, но потом поняла: представляя ее Бланш, он признавал актрису за равную. Джейн почувствовала, что вовлечена в какой-то танец, фигуры и па которого она не знала, но, как всегда, доверилась Саймону.

– Очень приятно познакомиться, миледи.

Белая Голубка засмеялась:

– О, тогда без «миледи». Я Бланш, Бланш Хардкасл. – Она покосилась на Хэла: – Скоро, видимо, буду Бланш Боумонт, безумный ты человек.

Он поднес к губам ее руку.

– Нет-нет, я не безумец. Но если бы ты не сдалась, то я, наверное, сошел бы с ума.

– Только пусть это будет скромная свадьба, без помпы, – сказала Бланш.

– Раз мы поженимся, все остальное мне безразлично.

– Возникнут трудности. И не говори, что я тебя не предупреждала. – Бланш повернулась к Джейн: – Я вела не очень-то праведную жизнь, и это еще мягко сказано. Вы должны это знать.

Дженси захотелось рассказать ей про Хаскеттов, но она, конечно же, сказала совсем другое:

– Для меня все это не имеет значения. Я желаю вам обоим счастья.

Бланш улыбнулась:

– Саймон Сент-Брайд, вам повезло. – Она повернулась к Хэлу: – Но что нам делать с твоими близкими? Как же мать, сестра и ее семья?

– Если они откажутся нас принимать, будем их избегать. Но у меня есть туз в рукаве. – Он потрогал свой пустой рукав. – Они одобрят почти все, чтобы облегчить мое трагическое положение.

Бланш промолчала, и Хэл, чуть покраснев, проговорил:

– Прошу прощения, но мы бы хотели уединиться. – Он положил руку на плечо Бланш, и она тоже покраснела.

– Да, конечно, – кивнул Саймон. – Я хотел бы задержаться в Лондоне, чтобы отметить это событие, но меня ждут дома.

– А насчет Дакра не беспокойся…

Тут снова раздался стук в дверь. Саймон тотчас же открыл, впустив визитера. В комнату вошел представительный седоволосый мужчина.

– Рад вас видеть, мистер Саймон, – сказал он. – Хорошо, что вы наконец-то вернулись.

– Как видите, Гриллинг, вернулся. Проходите же.

Оказалось, что мистер Гриллинг был лондонским нотариусом Сент-Брайдов. Когда его представляли Бланш, он едва заметно нахмурился; узнав же, что Бланш – невеста майора Боумонта, нотариус взглянул на жениха с удивлением, но тут же перешел к делу:

– С сожалением сообщаю вам, сэр, что сегодня я получил известие: состояние лорда Остри резко ухудшилось. Откровенно говоря, он при смерти.

– И никакой надежды? – спросил Саймон.

– Все в руках Божьих, но… Думаю, никакой.

Саймон со вздохом кивнул. Нотариус же, сообщив последние новости, откланялся. Хэл и Бланш ушли следом за ним, и молодые супруги остались наедине.

– Дорогая, ты выдержишь, если мы сегодня же поедем дальше? – спросил Саймон. – Тогда уже завтра будем в Брайдсуэлле.

– Выдержу, – ответила Дженси, хотя ей ужасно хотелось спать.

Переложив все свои заботы на Хэла, они при свете луны помчались на север. Измученные, остановились в Уэре, тут же повалились спать, а с первыми лучами солнца отправились на север. Потом повернули на восток, к Лауту, и дальше – к морю.

Когда они по извилистым улочкам проезжали Монктон-Сент-Брайдс, было уже совсем темно, и Дженси видела только тени и освещенные окна. Она догадалась, что они приехали в Брайдсуэлл, только после того, как экипаж замедлил ход и свернул под арку.

Не успела карета остановиться, как Саймон соскочил на землю, подал жене руку, и при свете каретных фонарей она увидела, что он улыбается. Какие бы печальные новости его ни ждали, он приехал домой.

Тут парадная дверь распахнулась, и на ступеньки высыпали люди. Какая-то молодая женщина закричала: «Саймон!» – и кинулась ему на шею. Дженси догадалась, что это Мара – у нее были черные волосы с проблесками рыжины.