Ли Бристол - Серебристые сумерки

Иногда в течение дня Анна ловила себя на том, что мысленно гладит пальцами его губы, и тогда воспоминания о том стремительном, как вспышка, поцелуе вновь наполняли ее теплом. Джош поцеловал ее. Он, как коршун на добычу, налетел на нее прямо среди людей, любой мог увидеть их… А потом отбросил, словно ненужную вещь. Однако самое худшее заключалось не в этом. Самое худшее заключалось в том, что это было только начало.

Потому что это был вовсе не поцелуй, а только прелюдия к настоящему поцелую, но и этого хватило, чтобы Анна начала грезить наяву. По ночам или днем, оставаясь одна, она гадала, что испытала бы, если бы Джош по-настоящему поцеловал ее, заключил в объятия, как любовник, впился в ее губы сильно и властно, так, как мужчина и должен целовать женщину. Каково гладить его лицо, волосы, какие его губы на вкус? Фантазии не давали Анне покоя, наполняли грудь теплом.

Разумеется, это были всего лишь мечты, приятные, безобидные, но не имеющие ничего общего с реальностью. Джош Коулман пронесся по жизни Анны как опустошающий ураган: необузданный и опасный, возбуждающий и сводящий с ума. Однако лишь глупец мог бы по своей воле находиться в центре этой разрушительной силы. И вот теперь Анна вновь почувствовала то же смятение, стоило только Большому Джиму произнести его имя.

Анна не была уверена в том, что поступает правильно. Ей следовало еще неделю назад уволить Большого Джима, однако разум подсказывал, что Джош прав, говоря о неприятностях, которые может вызвать это увольнение. Единственная причина, по которой Анна так долго не следовала его совету, как раз и заключалась в том, что ей ужасно не хотелось снова признавать правоту Джоша.

Разумеется, ее расстроило сообщение о драке, но любопытство пересилило огорчение. И пожалуй, недовольство Анны вызвал вовсе не Джош, а Большой Джим. Она начала понимать, что ей не нравится ее управляющий. Наверное, он ей никогда и не нравился, а инцидент с крестовником окончательно подорвал к нему доверие. Мотивы его сегодняшнего прихода тоже были совершенно понятны, отчего Джим еще больше упал в глазах Анны: мужчина должен уметь сам постоять за себя!

Вот Джош Коулман наверняка сам бы справился со своими проблемами.

Анна никогда раньше не заходила к своим работникам, у нее просто не было причин для этого. Поэтому то, как она решительным шагом направилась к мужскому “заповеднику”, вызвало у наблюдавших эту картину настоящий шок.

Дверь была открыта, однако Анна не стала заходить внутрь. До ее появления несколько ковбоев толпились у входа: пользуясь дневным светом, они брились перед зеркалами, развешанными снаружи на стене, чистили сапоги и шляпы, полировали кожаные ремни, на которых носили кобуры с револьверами. Они смеялись, вели оживленные разговоры, пристойные или непристойные, Анна так и не узнала, потому что при ее появлении наступила мертвая тишина.

Те, которые брились, быстро натянули рубашки, от чего мыльная пена размазалась по их лицам, вдобавок в спешке кто-то опрокинул тазик с водой. Тут еще кто-то вышел на крыльцо в нижнем белье и громко поинтересовался, не знает ли кто, как починить сломавшуюся на джинсах молнию. Но, заметив Анну, он тут же, как испуганный кролик, юркнул назад. Будь у Анны более подходящее настроение, она, наверное, посмеялась бы над тем, какой переполох может произвести появление одной женщины в мужском “монастыре”.

Один из ковбоев, которому быстрее других удалось прийти в себя, спросил:

– Мадам? Что-то случилось? Анна огляделась:

– Я ищу Джоша Коулмана.

– Вон он. – Ковбой как-то неуверенно указал куда-то вбок, где между стеной и деревом было натянуто одеяло. – Хотите, я…

– Благодарю вас, – остановила его Анна и направилась туда, куда указал ковбой.

Она почувствовала общее удивление, даже испуг.

– Мадам, вы не можете… – крикнул кто-то.

Анна отбросила в сторону край одеяла и обнаружила Джоша Коулмана, сидящего в деревянном корыте и безмятежно намыливающего руки и грудь. Его волосы и лицо покрывала густая мыльная пена, и когда он увидел в шаге от себя Анну, то вытаращил глаза от изумления.

Анну позабавила эта сцена, впоследствии она часто вспоминала ее. Пена попала в глаза Джошу, его колени торчали из воды… Если бы даже Анна очень старалась, она не смогла бы подгадать худших обстоятельств для разговора. Но сейчас ей было не до этого. Поэтому, отбросив церемонии, Анна сразу приступила к делу:

– Я хочу поговорить с вами.

Наконец Джош вышел из состояния шока. Он с головой погрузился под воду, затем вынырнул, тяжело дыша.

– Леди, вы с ума сошли? – прорычал он, но затем, видимо, понял, что хозяйку привело сюда что-то серьезное. Джош схватил шляпу, висевшую на ручке сломанного кресла-качалки, но отбросил ее, видимо, решив, что не стоит из соображений стыдливости портить отличную шляпу. Тогда он попытался ухватить лежавшие на кресле джинсы, но не дотянулся.

Джош ощущал на себе взгляды десятка пар смеющихся глаз, но после событий сегодняшнего дня у него было отнюдь не веселое настроение. Погрузившись еще глубже в воду, он спросил:

– Зачем вы пришли?

Анна сделала вид, что ей нет никакого дела до того, в какое неловкое положение попал Джош. Когда она заговорила, голос ее звучал спокойно:

– Насколько я знаю, вы сегодня уволили одного из моих работников.

Вспомнив о полотенце, тоже лежавшем на кресле, Джош схватил его. Обвязываясь под водой полотенцем, он с любопытством наблюдал за Анной.

– Это правда.

– Так вот, прежде чем я выставлю вас вон, я хотела бы выслушать ваше объяснение этой истории.

– Ох, как это благородно с вашей стороны… – Джошу удалось завязать полотенце вокруг талии, и он почувствовал себя гораздо увереннее. – А не может этот разговор подождать, пока я надену штаны?

– В этом нет необходимости. Я просто хочу знать, что произошло.

Джош попытался принять более удобную позу, но у него ничего не вышло. Зато полотенце слегка приподнялось, и он торопливо одернул его.

– Я не одобряю пьянство на работе, – ответил Джош – было совершенно ясно, что Анна от него не отвяжется, а значит, следовало как можно быстрее все ей рассказать. – Гил был пьян и в тот день, когда скот налетел на буровую площадку, и сегодня успел приложиться к бутылке. Я решил вмешаться, пока он не натворил еще чего похуже. Анна вскинула брови:

– Значит, вы решили, да?

Джош, сидя в корыте, пытался сохранить достоинство. Почти все работники уже высыпали на улицу и окружили их тесным кольцом.

– На самом деле я просто вылил виски из его бутылки, – пояснил Джош. – А ему это очень не понравилось.

– И вы решили успокоить его с помощью кулаков? Джош замялся:

– Не совсем так.

– А как? – В голосе Анны уже слышалось нетерпение. Джош как-то неловко заерзал.