Ли Бристол - Когда не нужны слова

Мадди хотелось возразить ему. Разве он не видит, что не Джек устроил этот бандитский налет, а какие-то другие люди? Джек их прогнал и сейчас был по ту же сторону закона, что и Эш. Но конечно, Эш никогда бы этого не понял. И она не смогла бы объяснить ему, не выдав себя.

Она лишь нерешительно напомнила ему:

— На них была солдатская форма.

— Наверняка краденая. Они снимают одежду с тех, кого убивают. — Он задумчиво взглянул на нее. — Я и не подозревал, что они спускаются с гор так далеко. Мадди, знаешь, я никогда не привез бы тебя сюда, если бы знал, что мы попадем в такую историю.

Мадди была вынуждена сделать еще глоток чая, чтобы не сказать лишнего. Джек был их другом. Это он спас их вчера, хотя Эш об этом не догадывался. А где Джек теперь? Что с ним? Кто остался в живых после этой битвы? Неужели она потеряет Джека, когда почти добралась до него? А если он вернется…

Мысли, перегоняя одна другую, вихрем кружились у нее в голове, но она взяла себя в руки и заставила сосредоточиться на настоящем.

— Что мы будем делать теперь?

— У нас нет выбора. Нам придется вернуться в Роузвуд, хотя это рискованно.

— Когда? — испуганно спросила она. Эш предпочел бы выехать сегодня, но было уже поздно, и ему не хотелось ехать в темноте по незнакомой местности, не зная, что могут предпринять бандиты. К тому же после вчерашних событий — и после прошлой ночи — он был не вполне уверен, что Мадди будет в состоянии пуститься в дорогу.

— Сегодня мы отдохнем здесь, а завтра на рассвете тронемся в путь, — сказал он. — За целый день до наступления темноты мы успеем выбраться из предгорий.

Завтра. У Мадди екнуло сердце. Что бы ни произошло, одно оставалось неизменным: она не могла возвратиться назад вместе с ним. Ей нужно было добраться до Джека и предупредить о надвигающейся угрозе. Там она будет в безопасности… если он еще жив…

Но даже если Джека больше нет, она не могла возвратиться с Эшем, потому что в Роузвуде ее поджидает Крысолов. Умереть медленной смертью от лишений в горах или пасть жертвой бандитов было все-таки лучше, чем попасть в лапы Крысолова, потому что пострадала бы она одна, не подвергая риску никого другого. Но если сейчас возвратиться в Роузвуд, Эшу тоже не избежать кнута Крысолова. Он был так же виновен, как и она, хотя и оказался втянут в эту историю не по своей воле. Если ее не будет рядом, он еще может избежать наказания.

Так или иначе, она должна уйти. Ей придется взять карту и попытаться добраться до лагеря Джека в полном одиночестве, не зная, что ждет ее впереди. И даже если она найдет лагерь, будет ли там Джек? И все равно ей надо уйти от Эша. Она проведет с ним последнюю ночь… и больше никогда его не увидит.

Но как это сделать? Как уйти?

— Мне не хотелось бы создавать для тебя лишние проблемы, — сказала она.

— Проблемы? — удивленно переспросил Эш, пытаясь встретиться с ней взглядом. — Ты не проблема, — тихо произнес он, — ты самое лучшее, что когда-либо случалось со мной. Неужели ты думаешь, что я позволю кому-нибудь причинить тебе вред?

Мадди была вынуждена отвернуться, чтобы не видеть нежность в его глазах. Как ей покинуть его?

Эш заметил странное выражение ее лица и понял, что надо наконец разобраться с тем, что его мучило.

— Ты помнишь, что произошло прошлой ночью?

— Да, — невнятно ответила она.

— И ты меня из-за этого ненавидишь? — тихо спросил он. Она бросила на него взгляд, полный такого страстного желания, что у него захватило дух.

— Я никогда не смогла бы ненавидеть тебя, — сказала она. — Я люблю в тебе все.

От смущения лицо ее медленно залилось краской, но она храбро смотрела на него. Ее большие глаза блестели, губы чуть приоткрылись, и Эш инстинктивно потянулся к ней. Ему захотелось немедленно обнять ее, зарыться лицом в ее волосы, прижаться губами к ее губам. Он не просто испытывал страстное желание — он был очарован, околдован.

Заставив себя отвернуться, он поднялся на ноги.

— Если хочешь освежиться, то за этой кучей булыжников есть ручей, — сказал он. — Я спущусь к дому и принесу какую-нибудь провизию в дорогу. Тебе здесь ничто не угрожает.

Он быстро повернулся и пошел, пока все еще мог уйти. Но не оглянулся на нее. Не осмелился.

Эш отсутствовал недолго. Хотя он понимал, что необходимо раздобыть побольше провизии на дорогу, ему не хотелось долго находиться на месте кровопролития, а бессмысленное разрушение, свидетелем которого он стал, приводило его в ярость. Гнев мешал здраво оценивать ситуацию, а он не мог рисковать, если хотел, чтобы они с Мадди вернулись в Роузвуд живыми.

Он ни на минуту не выпускал из поля зрения холм, на котором была разбита их стоянка, и позаботился о том, чтобы никто не сумел пройти мимо него туда, где находилась Мадди. Ружье у него было заряжено и взято на изготовку, зрение и слух напряжены. Он торопился причиной этого была не только забота о безопасности Мадди: просто он не мог находиться вдали от нее.

Он смотрел, как она возвращается после купания в ручейке. Ее влажные волосы поблескивали, но, подсыхая, уже начинали виться на концах. Она сменила платье, но не успела его застегнуть. Увидев его, она вздрогнула и покраснела, торопливо прикрыв грудь руками. При одном виде мелькнувшей на мгновение нижней сорочки он почувствовал такое напряжение в паху, что ему стало стыдно.

Она робко улыбнулась и, махнув рукой в сторону ручья, сказала:

— Вода холодная.

Эш отвел взгляд в сторону.

— Тебе нужно посидеть на солнце и согреться, — сказал он и принялся выкладывать припасы — сухие фрукты и овощи, хранившиеся в подвале, немного копченой говядины. Хватит, чтобы добраться до дома. — До отъезда нам нужно еще уложить все это. Хочешь поесть сейчас?

— Нет, спасибо.

— Скоро захочешь. Ты не ела со вчерашнего дня, а силы тебе потребуются.

— Ладно. Потом поем.

Разговор был совершенно бесполезный, но он дал Мадди возможность застегнуть платье, а Эшу — взять под контроль свое вероломное тело. Когда он повернулся, она уже застегивала последний крючок у ворота и чувствовала себя гораздо спокойнее. Улыбнувшись ему, она уселась на камне, чтобы высушить на солнце и расчесать пальцами волосы. Эш достал альбом и угольный карандаш и уселся в нескольких шагах от нее в тени эвкалипта.

Он хотел зафиксировать их приблизительное месторасположение, различные подходы к долине и направление, в котором скрылись бандиты. Хотя он безошибочно ориентировался на местности и мог, закрыв глаза, вспомнить каждый камень, каждую заросль кустарника по обе стороны узкой тропинки, по которой они сюда приехали, он никогда не изменял своей привычке фиксировать все увиденное на бумаге. С угольным карандашом в руке он яснее мыслил и надеялся, что с помощью этих набросков ему будет легче представить себе, где могут прятаться бандиты, и опасность не застанет его врасплох.