Дебра Дайер - Избранник из мечты [Невеста сердится]

— Скажите, уважаемая леди Геррит, что за план созрел в вашей очаровательной голове? Она пожала плечами:

— Я думаю, настало время помириться с Эмилией.

Саймон почувствовал, как что-то зашевелилось в груди, может быть, надежда?

— Эмилия знает, что вы здесь?

— Я сказала ей, что отправляюсь на несколько дней навестить друга. Он невольно улыбнулся:

— Сомневаюсь, что Эмилии понравится, если она узнает, что вы пытаетесь уговорить меня приехать в Лондон. Я думаю, что меня она хотела бы видеть в последнюю очередь.

— Она тоскует без вас.

— Это она вам сказала?

— Не совсем так.

Саймон вздохнул. Оп смотрел на огонь, скрывая разочарование от несбывшегося.

— В последний раз у нее нашлось много слов.

— Она слишком упряма, чтобы признать, что совершила ошибку.

— Я не думаю, что она совершила ошибку.

— Конечно же совершила. Вы и Эмилия созданы друг для друга. Вам надо приехать в Лондон и доказать ей это.

Саймон вдохнул запах дыма и горящего дерева.

— Приходит время, леди Геррит, и тогда вдруг понимаешь, что битва проиграна. Я не тот идеал, которого искала Эмилия. Боюсь, что я зря пытался стать Шериданом Блейком — это чуть не погубило нас обоих.

— Чепуха! Эмилия влюбилась в вас, еще когда думала, что вы просто охотник за богатыми невестами.

Саймон удивленно взглянул на леди Геррит:

— Она несколько необычно показывает свою привязанность.

— Если вы говорите о том эпизоде с угрозой оружием, то вы должны понимать, — Эмилия хотела избавиться от вас, потому что испугалась своих чувств.

Он тоже боялся — влюбиться в нее. Однако он был готов рискнуть ради нее всем. Он предложил ей свое сердце, но этого оказалось недостаточно.

— И она хотела найти лекарство от своего страха. — Леди Геррит положила ладонь на его кулак. — Саймон, вы еще любите ее. Непытайтесь это отрицать. Я вижу по вашим глазам.

— Да, я люблю ее. Я пытался забыть ее, но не могу.

— Она тоже любит вас. Я знаю! Я вижу это по ее лицу, когда она высматривает вас на балах. Я слышу это по мягким мелодиям ее музыкальной шкатулки, которую она слушает по ночам в своей спальне, — Графиня Уитком сжала его руку. — Вы должны пойти к ней. Расскажите ей о своих чувствах.

Воспоминания больно кольнули ему сердце.

Воспоминания о юном мальчике, который пытался делать все для своего отца, чтобы стать таким, как тот хотел. О мужчине, который боролся, рисковал своей жизнью, чтобы завоевать признание отца. Однако все оказалось напрасным.

— Одной любви недостаточно. Я не стану тратить свою жизнь, чтобы стать чьим-то идеалом. Для меня это невозможно.

— Саймон, вы должны дать вашей любви еще один шанс. Поезжайте в Лондон. Поговорите с ней. Проведите с ней какое-то время. И вы увидите, что все, о чем вы мечтали, — совершенно реально.

Саймон подумал о своих родителях и о горе, которым обернулась их свадьба. Честно говоря, и он не знал, как вести себя в супружестве. Но меньше всего ему хотелось, проснувшись однажды, обнаружить, что жена сравнивает его с тем человеком, который являлся ей в ее снах.

— Все, что нас объединяло, на поверку оказалось простой иллюзией.

Леди Геррит помолчала несколько минут. Саймон тоже молчал, не сводя глаз с камина.

— Как я понимаю, все это значит, что вы отказываетесь приехать ко мне на бал.

— Прошу прощенья, — улыбнулся Саймон. — Думаю, что так для всех будет лучше.

Леди Геррит печально всмотрелась в лицо молодого лорда.

— Жаль, что вы не встретились с моей внучкой в другом месте и в другое время. Похоже, вы упустили то, что могло бы стать смыслом всей вашей жизни.

— К несчастью, желания не всегда исполнимы. — Этот урок он выучил давно. И он никогда не забудет его.

«Семь месяцев, две недели и три дня. Достаточно, чтобы забыть обо всем», — подумала Эмилия. Если, конечно, она собиралась его забыть. Но спустя пять месяцев она начала сомневаться в том, что сможет вытеснить из своих мыслей Саймона. А теперь она точно знала, что это невозможно.

Она стояла у открытого окна в лондонском доме бабушки и вдыхала аромат весны, принесенный теплым весенним ветром. Она смотрела на улицу, на проезжавшие мимо экипажи в надежде, что там мелькнет знакомое лицо.

Прогулка по парку в пять часов была обязательна для всех обитателей света, так же, как балы, обеды и музыкальные вечера, которые занимали приезжающих в Лондон в течение трех недель. Элегантные экипажи, привлекательные мужчины и женщины верхом на лошадях — все прогуливались по дорожкам Гайд-парка, который был местом смотрин для лондонских аристократов и местом, где Эмилия хотела увидеть исключительно одного мужчину.

Саймона.

Мысль о нем рождала в ней страстное желание. Месяцы, проведенные вдали от него, не ослабили воспоминаний. Время не успокоило боль в ее сердце. Ничто не смогло заполнить образовавшуюся внутри нее пустоту, желание принадлежать ему не уменьшилось с течением времени. Каждый прошедший день уносил с собой ее гнев, пока его не осталось вообще.

Остались лишь страстное желание и потребность быть рядом с ним. Эмилия до сих пор помнила все, что случилось в тот последний день. Она была такой разгневанной, такой обиженной! И она обидела его. Он предложил ей свою любовь и надеялся на ее понимание. А она не нашла ничего, чтобы ответить ему.

Пока не стало поздно.

И теперь время наказало ее.

Только теперь Эмилия поняла, что он был единственным мужчиной, которого она будет любить всю жизнь.

Смогут ли они найти дорогу друг к другу? Она приехала в Лондон с бабушкой и Анной в надежде отыскать Саймона. Каждый раз, выезжая из дома бабушки, она надеялась встретить его. Эмилия ждала его на каждом обеде, на каждом балу. Однако прошло уже три недели, а он нигде не появлялся. Она стала сомневаться, приедет ли вообще этим летом «таинственный лорд» в Лондон.

— Эмилия, дорогая, ты готова?

Эмилия повернулась и увидела бабушку в выходном платье, собравшуюся совершить ежедневную прогулку в Гайд-парке.

— Да, я готова.

Леди Геррит нахмурилась, изучающе глядя на внучку и замечая за ее улыбкой глубокую печаль.

— Эмилия, я не могу видеть, как ты каждый день ищешь взглядом Саймона.

Эмилия отвернулась от проницательных глаз бабушки и посмотрела на черную базальтовую вазу, стоявшую на столе из красного дерева. На вазе были нарисованы три ангела на облаке, готовые пронзать стрелами любви сердце смертного.

— Я не думала, что по мне так все видно.

— Я хорошо знаю тебя.

— Да, так хорошо, что заранее предрекла мне день, когда я буду сожалеть о минуте, в которую я отослала Саймона прочь.

— Ты все еще любишь его.

— Больше, чем я думала. — Эмилия закрыла глаза, борясь с накатывающими слезами. Они все равно не смоют боль от потери любимого.