Сабрина Джеффрис - Ночь с принцем

От избытка чувств у Кристабель перехватило дыхание. Она нежно погладила Гэвина по щеке:

— Скажи мне правду, любимый. Если бы я отказалась стать твоей женой, ты согласился бы помочь мне и папе?

— Да, — неохотно признался Гэвин и, заметив, что Кристабель улыбается, поспешно добавил: — Но только потому, что надеялся уговорить тебя позже.

— Ерунда, — поддразнила его Кристабель. — Просто, что бы ты ни говорил, у тебя все-таки есть совесть. И душа.

— Тебе виднее, — снисходительно заметил Гэвин. — Но если ты надеешься, что я начну прощать игрокам их долги и ходить в церковь…

Кристабель прервала его тираду поцелуем. Однако, когда в ответ Гэвин обхватил рукой ее грудь, Кристабель вырвалась и прошептала:

— Пора остановиться. У нас будет еще много времени для этого.

Она села и, отыскав свою сорочку, надела ее.

— А теперь расскажи, как мы будем добывать папины письма.

Со вздохом Гэвин перевернулся на бок и подпер голову рукой.

— Хорошо, милая. Мой план, конечно, не идеален, но вот что я придумал…

Заходя вместе с Кристабель в кабинет Стокли следом за хозяином, Гэвин старался выглядеть как можно спокойнее. Он должен казаться этому человеку, который так хорошо его знает, совершенно уверенным. Иначе…

Никаких «иначе». Он должен убедить Стокли. Гэвин взглянул на Кристабель. Глаза ее блестели от волнения, а рот был плотно сжат. Он не может подвести ее. Хватит с нее и того, что сделал Хавершем.

— Так в чем дело, Берн? — спросил Стокли, усаживаясь за стол. — Ты говорил о каком-то предложении?

— Я хочу выкупить у тебя письма.

Стокли не дал себе труда притвориться, что не понимает, о чем идет речь.

— А почему я должен продавать их тебе, если отказался взять деньги у Принни?

— Потому что, если ты этого не сделаешь, я постараюсь, чтобы они стали для тебя совершенно бесполезными.

— Каким образом? — прищурился барон.

— Мы с Кристабель расскажем газетчикам, что существуют некие поддельные письма, в которых утверждается, что у миссис Фицгерберт якобы был сын от Принни. Она заявит, что письма были состряпаны ее мужем, который таким образом хотел оплатить свои карточные долги. И тебе больше нечем будет шантажировать Принни.

Стокли вскочил со стула с выражением холодной ярости на лице:

— Вы не осмелитесь. Стоит вам хотя бы намекнуть на то, что такой ребенок существует, и на вас набросится вся свора газетчиков. Они перетрясут всю жизнь генерала Лайона и его дочери. Они все равно докопаются до правды, и поэтому принц никогда не позволит так рисковать.

— Мне наплевать, позволит он или не позволит. Я хочу уничтожить его. Как ты думаешь, зачем мне нужны эти письма? Я опубликую их, и Принни никогда не сможет стать королем.

Стокли лучше других знал, как сильно Берн ненавидит принца, но этого было недостаточно, чтобы он поверил.

— Я сомневаюсь, что леди Хавершем согласилась бы принять участие в плане, в результате которого пострадает ее отец.

— Вы сами говорили, — вставила Кристабель, — что папа может просто не возвращаться в Англию.

— Если вас действительно не волнует судьба отца, — повернулся к ней Стокли, — почему же вы не приняли моего предложения?

Предложения, за которое Гэвин с удовольствием придушил бы его. Особенно если учесть, что Кристабель скорее всего скрыла от него самое худшее.

Однако сейчас не время сводить счеты. Когда письма будут у них, Гэвин заставит этого негодяя расплатиться за все.

Стокли смотрел на Кристабель с подозрением.

— Вы никогда не позволите Берну рассказать в прессе о ребенке Принни, раз это может погубить вашего отца. — Он вышел из-за стола и зло уставился на Гэвина. — А тебе, может, и наплевать на принца, но не наплевать на нее. Я не дурак. Вы блефуете, и не особенно искусно. — Стокли направился к двери. — Письма не продаются — ни сейчас, ни в будущем.

Похоже, пришло время для экстренных мер.

— В таком случае, боюсь, мне придется вызвать тебя, чтобы защитить честь леди Хавершем, которую ты оскорбил сегодня.

— Нет, Гэвин! — в отчаянии выкрикнула Кристабель. Гэвин не предупредил ее о том, что задумал на крайний случай, зная, что Кристабель ни за что не согласится. Но в конце концов, если Стокли будет мертв, он уже не сможет шантажировать принца.

К сожалению, в ответ Стокли лишь рассмеялся:

— Дуэль из-за шлюхи? Ты шутишь?

Гэвин в ярости рванулся к нему, но Кристабель повисла у него на руке.

— Может, вы предпочтете другой вид дуэли, лорд Стокли? — торопливо спросила она. — Дуэли, которая больше соответствует вашим склонностям? И нашим тоже.

Гэвин изумленно взглянул на Кристабель. Что она задумала?

Как бы там ни было, но Стокли уже не пытался покинуть комнату. Кажется, Кристабель удалось заинтересовать его.

— Ну, продолжайте, — бросил он с деланной небрежностью.

— Почему бы не присоединить письма к главному призу? При том, что мыс Берном откажемся от денег. Вы с леди Кингсли получите их, даже если проиграете, но если мы выиграем, то получим письма. А если выиграете вы, то получите все.

Гэвин сдержал улыбку. Похоже, полковник Кристабель выбрала правильную стратегию, чтобы перехитрить Стокли.

— Но у вас даже нет гарантий, что вы будете играть в последнем раунде, — заметил барон.

Значит, он и правда обдумывает предложение. Отлично.

— У тебя их тоже нет, — возразил Гэвин.

— Но мы с леди Кингсли все время заметно опережали вас.

— Так что с того? — усмехнулся Берн. — Тем более стоит согласиться, раз ваши шансы на выигрыш предпочтительнее наших. Но разумеется, если вы не пройдете в финал, мы все-таки должны получить письма в качестве приза. А если мы пройдем, то я откажусь еще и от тысячи фунтов, на которую мы поспорили. Только подумай: выигрываем мы или проигрываем — ты все равно получаешь главный приз и тысячу фунтов в придачу. Неплохой утешительный приз.

— Это то же самое, как если бы ты купил у меня письма, — нахмурился Стокли и перевел взгляд на грудь Кристабель. — Вот если бы на кону стояла… гм… привязанность леди Хавершем, я мог бы…

— Это исключено, — резко оборвал его Берн. — На нее мы играть не будем. — Видит Бог, с каким удовольствием он вырвет гадкий язык Стокли за то, что тот осмелился предложить такое. Когда все будет кончено.

— Однако, — опять вмешалась Кристабель, — я могу предложить дополнительное вознаграждение. Если мы проиграем, я согласна подтвердить подлинность писем. Ведь именно этого вы от меня и хотели, не так ли?

— Не только этого, — криво усмехнулся барон.

— Получишь только это, — отрезал Берн, а когда Стокли недовольно поморщился, прибавил немного вежливее: — Согласись, что ты получишь почти все, чего добивался.