Николь Джордан - Повелитель желания

— Тогда я поклялся отомстить за смерть родителей, — тихо продолжал он, — даже если для этого потребуется весь остаток жизни.

Алисон молчала, не зная, что сказать. Джафар рассеянно провел рукой по лбу, вспоминая те события, что произошли потом, события, навеки изменившие его жизнь. Когда священник узнал о благородном происхождении его матери, Джафара отослали на ее родину, в Англию, к деду-герцогу. Это дало Джафару еще одну причину ненавидеть французов. Они заполонили его родину, убили родителей и соплеменников, изгнали мальчика в холодную, ненавистную страну. Но Джафар поклялся когда-нибудь вернуться и убить французского генерала, приказавшего зверски умертвить людей, которых он любил.

Наконец, отрешившись от горьких воспоминаний, он спокойно объяснил:

— Имя генерала — Луи Огюст де Бурмон.

Алисон громко охнула и уставилась на Джафара, вглядываясь в его лицо, снова превратившееся в непроницаемую маску. Глаза холодно блеснули.

— Эрве — сын генерала, — выдавила она.

— Да, Эрве — его сын. Сам генерал мирно умер в постели от какой-то обычной болезни или старости, — брезгливо бросил Джафар.

— Но… — медленно начала Алисон, безуспешно пытаясь следовать его дикарской логике. — Эрве не имеет ничего общего с гибелью твоих родителей.

— Но в его жилах течет кровь предателя-отца.

Этого достаточно. Отравленная кровь убийцы. Джафар сказал так тогда в саду. Но и это не оправдывало еще одного преступления.

— Разве справедливо убивать человека за то, что сделал его отец? — воскликнула Алисон.

— Справедливо. Кровная месть — это обычай моего народа. Это мой долг, моя обязанность. Даже не дай я обета, законы племени повелевают расправиться с убийцей твоего отца.

Алисон в смятении нахмурилась, вглядываясь в неумолимые глаза похитителя.

— Утешься, красавица моя! Полковник де Бурмон — солдат, и я дам ему шанс защищаться и погибнуть с честью. Это будет кровавая битва, сражение не на жизнь, а на смерть — его отец не предоставил моему подобной возможности. И кто знает? Полковник может одолеть меня в поединке… если так захочет Аллах. Ну, а теперь спи.

Он решительно повернулся спиной к Алисон, оставив ее размышлять о сказанном, одной справляться с конфликтующими эмоциями. Но основным чувством была тоска. Сердце разрывалось от сочувствия к несчастному мальчику, которого вынудили стать свидетелем зверской расправы с родителями. Теперь она могла понять, почему Джафар так стремится отомстить, но не желала смириться с беспощадным приговором Эрве. Какая дикость, какое варварство — убить человека за грехи отца.

Охваченная смятением, Алисон уставилась в потолок шатра. Если раньше сон не приходил, то теперь глаза совсем не желали закрываться. Уже под утро она забылась тревожной дремотой и очнулась лишь от всполошенного крика Махмуда.

— Проснитесь, госпожа! Повелитель приказывает вам одеться поскорее! Мы должны приготовиться к приезду халифа Бен Хамади.

Слишком одурманенная тяжелым сном, чтобы встревожиться, Алисон села в постели. Слыша взволнованный голос Махмуда, она подумала сначала, что на лагерь напали, но тут же поняла, что суматоха вызвана ожидаемым прибытием одного из военачальников султана. Если верить мальчику, Бен Хамади был правой рукой самого Абдель Кадера.

— Скорее! — вопил Махмуд, вот уже в третий раз стараясь развязать ее путы. — Он уже едет!

Алисон еле сдерживала разочарование — ей так хотелось расспросить Махмуда о прошлом Джафара. Но теперь придется обождать. Она поспешила одеться и умыться, не желая, чтобы высокопоставленный араб застал ее врасплох. Надев голубую с красным тунику, Алисон накинула на голову и плечи хаик и уже через несколько минут встала рядом с Джафаром у входа в шатер.

Джафар молча оглядел девушку. Заметив холодный блеск его глаз, Алисон вспомнила ужасающий рассказ о мести и убийстве и с новым испугом ощутила нахлынувшую волну сочувствия и сострадания к одинокому мальчику, каким он был семнадцать лет назад.

Она гадала также, почему Джафар снова не связал ее. Наверное, за это следует благодарить гостя. Но времени на расспросы не осталось. Вдалеке поднялось облако пыли. Несколько десятков арабов мчались по направлению к лагерю. Уже через несколько минут всадники картинно осадили коней у входа в шатер. Предводитель, восседавший на могучем белом жеребце, оказался совсем коротышкой и определенно арабом, с черными, как обсидиан, глазами, оливковой кожей и ястребиным носом. Нижнюю часть лица скрывала густая черная борода. Он был одет как остальные богатые шейхи, виденные Алисон в Алжире, — в джеллабу из дорогой алой шерсти, поверх которой красовался снежно-белый бурнус, и куфью — арабский головной убор в виде квадратного куска ткани, который удерживался на голове плетеной золотой лентой.

Арабский вождь позволил лошади несколько минут рыть копытом землю и нервно перебирать ногами, пока сам он с видимым удовлетворением обозревал лагерь. Как только он спешился, Джафар шагнул навстречу и, прижав правую руку к груди, поклонился.

— Мир тебе, Хамади-бей. Да возвеличит тебя Аллах…

Внимательно прислушиваясь, Алисон сумела понять первую часть цветистого приветствия Джафара, но остальную речь пришлось переводить Махмуду.

— И тебе мир, Джафар эль-Салех. Пусть Аллах вознаградит тебя вечным процветанием и осыплет своими дарами…

Закончив сложный традиционный ритуал, Джафар отступил, позволяя соплеменникам приветствовать высокого гостя. Берберы приближались к халифу уважительно, с почтением, вставая на колени и целуя подол его джеллабы. Алисон не удивилась, поняв, что Бен Хамади говорил с каждым, как со старым знакомым, называя его своим братом и светом очей. Она уже слышала, что для араба каждый соотечественник — брат и друг. Однако Алисон немного испугалась, когда Джафар неожиданно сделал ей знак подойти. Девушка настороженно приблизилась, и Джафар, взяв ее за руку, представил халифу.

— Это мисс Алисон Викери, ваша светлость, — сказал он по-французски, чтобы Алисон поняла.

— Ах да, англичанка, — ответил Бен Хамади, с трудом выговаривая французские слова. — Счастлив познакомиться, мисс Викери. Надеюсь, с вами хорошо обращались?

Алисон смотрела в бездонные темные глаза полководца, не зная, как отвечать на такую непривычную вежливость. Он наверняка не желает слушать об обстоятельствах ее похищения, и, кроме того, нет смысла проклинать или жаловаться на Джафара этому могущественному человеку, особенно потому, что ее судьба, по-видимому, в руках Бен Хамади. Остро сознавая, что рука Джафара властно покоится на ее талии, Алисон выдавила учтивый ответ:

— Так хорошо, насколько можно было ожидать в подобных обстоятельствах, ваша светлость.