Николь Джордан - Повелитель желания

— Их поставили здесь, чтобы помешать мне сбежать, — сухо осведомилась Алисон, — или не дать вору украсть коней?

Джафар спокойно пожал плечами.

— У тебя единственной, Эхереш, есть раздражающая привычка удирать на моих лошадях.

И, когда девушка резко вскинула голову, уголки его губ скривились в чисто мужской снисходительной усмешке.

— Говоря по правде, здесь у нас немного воров: слишком суровое наказание их ожидает. Однако человек моего положения должен опасаться убийц.

Потрясенная мыслью о том, что какой-нибудь предатель может лишить жизни этого сильного человека, Алисон замолчала.

— По этой же причине, — добавил Джафар, — я прошу тебя покидать дом только в сопровождении охранников. Махмуд обо всем распорядится.

— Я могу выходить из дома?

— Конечно. Ты здесь гостья.

Девушка недоверчиво уставилась на Джафара.

— Хочешь сказать, что я могу идти, куда хочу, и делать все, что пожелаю?

Джафар еле заметно улыбнулся.

— Да, Эхереш. Тебя будут сопровождать и охранять вооруженные воины, но в остальном ты совершенно свободна. Тебе достаточно лишь попросить.

— Благодарю.

Джафар слегка поклонился.

— Могу сожалеть только, что многочисленные дела помешают развлекать вас, мадемуазель, как подобает гостю. За время моего отсутствия возникло немало проблем, которые требуют моего решения.

Они проходили комнату за комнатой, и Алисон все явственнее ощущала аромат кедра, из которого были сделаны древние потолочные балки. Единственным неудобством оказалось отсутствие света. Здесь всегда царил полумрак, поскольку окна были очень узкими, чтобы не пропускать дневной жары и леденящего холода с гор, но повсюду в изобилии висели глиняные светильники и стояли жаровни на случай прохладных ночей. Чисто выбеленные стены были украшены яркими коврами и шелковыми занавесками. Мебели мало, и лишь самая необходимая — диваны и низкие столики. Зато пол тоже устлан коврами и завален подушками.

Наверху, в переднем крыле, она увидела большой зал, вымощенный узорчатыми изразцами, по всем четырем сторонам которого были комнаты для гостей.

— Это твоя спальня, — сказал Джафар, останавливаясь перед одной из дверей.

— Так ты не собирался запереть меня в женской половине? — удивилась Алисон. На этот раз улыбка была снисходительной и чувственной.

— Я уже сказал, что намерен считаться с твоим английским воспитанием, дорогая. И, кроме того, предполагал, что ты хочешь находиться поближе к дяде. Однако, если предпочитаешь жить в гареме…

Алисон не могла не распознать хрипловатые, безошибочно интимные интонации и, покраснев, поспешно объявила:

— Нет, меня вполне устраивает эта комната.

— Прекрасно. Теперь я оставлю тебя. Можешь умыться и переодеться. Кстати, не спустишься ли к ужину через час? И твой дядя тоже, конечно, если сможет.

После ухода Джафара Алисон оглядела комнату и заметила циновку, служившую тюфяком и покрытую несколькими коврами, на которых лежали искусно сотканные одеяла и покрывала из цветастого шелка. Пол устилали ковры с разложенными на них подушками, а в стены были вбиты колышки для одежды. Однако Алисон не могла отвести взгляд от циновки. Лежа здесь по ночам, она сможет слушать шепот фонтанов, доносящийся со двора. Но один тревожный вопрос неотступно терзал Алисон: останется ли ее постель одинокой?

Чанд решил за нее эту проблему, отказавшись покинуть хозяйку. По заведенному обычаю, он лег перед ее дверью, по-видимому, твердо намереваясь не спускать глаз с госпожи.

Мысль о том, что слуга защищает ее честь, согрела душу Алисон. Если Джафар захочет прийти к ней, ему придется перебудить весь дом. Алисон необходимо было время, чтобы разобраться в хаотической путанице чувств к Джафару, прежде чем продолжать интимные отношения с этим человеком. Она слишком уязвима во всем, что касается Джафара, и пока не способна принять достаточно разумное решение относительно своих будущих отношений с ним.

Однако Джафар не делал никаких намеков на то, что собирается прийти к ней ночью. Первые дни они вообще встречались лишь за обедом. Как и предупредил Джафар, у него накопилось слишком много дел за время долгого отсутствия.

К собственному смятению, Алисон поняла, что ей не хватает Джафара. Дядя Оноре почти все время спал, а Чанд, по-видимому, не был склонен к разговорам. Поэтому Алисон была благодарна Махмуду, составлявшему ей компанию все это время. Мальчик часто навещал ее и охотно отвечал на вопросы, касающиеся Джафара и его племени, а кроме того, продолжал обучать девушку берберскому языку.

Здесь, в горах, жизнь Алисон была совсем иной, чем в лагере. Она могла свободно гулять повсюду, хотя не очень любила бродить по узким, извилистым улочкам. В отсутствие Джафара ей все труднее было выдерживать любопытные, а иногда и злобные взгляды встречных.

Однако не все были настроены так враждебно. Тагар, молодая женщина, с которой Алисон подружилась в лагере, была по-прежнему общительна и всегда готова помочь. И Алисон, обрадованная, что нашла здесь приятельницу, привыкла каждый день проводить по нескольку часов на кухне, где хлопотала Тагар, — длинной комнате, разделенной низкими перегородками, со множеством ниш и полок для посуды. Алисон не стыдилась признаться, что поступает так из-за Джафара. Однажды тот назвал ее избалованной и капризной, и теперь девушка была полна решимости доказать ему, что не боится грязной работы.

К собственному удивлению, Алисон обнаружила, что ей нравится это занятие. Женщины ухитрялись объясняться на забавной смеси французского и берберского языков и вскоре стали настоящими подругами.

Однако Алисон отчетливо понимала, что каждый вечер с нетерпением ждет момента встречи с Джафаром. За ужином он неизменно разыгрывал роль гостеприимного хозяина, заботился об удобствах гостей, занимал их беседой. Как ни странно, Джафар, казалось, делал все возможное, чтобы очаровать Оноре. И все же, пристально наблюдая за ним, Алисон видела, каким усталым, а по временам и рассеянным выглядит Джафар. Вероятно, бесконечные дела утомили его.

От рассвета до заката зал, где он принимал просителей, был заполнен до отказа людьми, требовавшими его внимания. Комната была на первом этаже, и Алисон стоило лишь подойти к окну, чтобы увидеть толпившихся во дворе берберов.

Самым приятным местом в доме был двор с несколькими фонтанами и мраморными водоемами, обсаженными олеандрами и миндалем. Днем Алисон любила завернуться в бурнус, чтобы уберечься от холодного осеннего ветра, и бродить между деревьями или сидеть на мраморной скамейке и греться на солнышке.

Именно здесь, во дворе, она нашла еще одного друга. У Джафара было несколько нубийских борзых, и одна из этих собак, молодая сука, повсюду следовала за девушкой.