Николь Джордан - Повелитель желания

Алисон из последних сил пыталась сдержать слезы, готовые пролиться горячим дождем. Нужно быть сильной. Ради нее самой и Джафара следует подавить предательское желание сделать вид, что они смогут прожить жизнь вместе. Их безумного притяжения друг к другу недостаточно. Как, впрочем, и ее любви.

По крайней мере Господь не благословил ее ребенком Джафара, мрачно думала Алисон. Она не беременна и точно знает это, потому что вскоре после последнего любовного свидания у нее начались месячные. Стоит поблагодарить за это Господа, ведь Джафар ни за что не отпустил бы Алисон, узнай, что она носит его ребенка.

А ей необходимо уехать. Бежать, пока еще есть шанс забыть его, избавиться от этой невозможной любви, любви, угрожающей ее поглотить.

И, словно почуяв настроение хозяйки, борзая подняла голову и, понюхав холодную руку Алисон, сочувственно лизнула пальцы. Алисон погладила шелковистую голову, но даже этот дружеский жест не принес утешения. Пройдет много времени, потребуется немало усилий, чтобы свирепая боль в сердце немного утихла.

Надежда на освобождение вспыхнула как раз тогда, когда Алисон меньше всего ждала этого. Все произошло первого декабря, в день, отмеченный двумя необычными событиями.

Первой пришла трагическая весть. Лев, бродивший в холмах по ночам, напал и загрыз женщину из соседнего племени. Махмуд обо всем рассказал Алисон за завтраком.

— Ezim ezher, — сообщил мальчик с благоговейным страхом. — Лев ревет.

Алисон, мгновенно потеряв аппетит, отодвинула тарелку, пока Махмуд продолжал объяснять, что произошло. Берберы испытывали величайшее почтение к королю зверей и даже называли его сиди, господином. Однако племя Джафара свято верило, что их повелитель в одиночку способен выследить и убить льва. В этот момент он как раз готовился к охоте на чудовище, запугавшее всю округу.

Вторая новость наполнила Алисон мрачными предчувствиями. В зал для приемов явились посланцы султана Абдель Кадера. Султан Марокко предал благородного вождя берберов, и теперь Абдель Кадер может в любую минуту появиться в Алжире.

Тоска и страх завладели Алисон. Последние несколько недель, живя в роскоши, безопасности и покое, она совсем забыла, что война продолжается, опустошая страну. Но теперь реальность вновь вернулась с ужасающей силой. Значит, Джафар снова ринется в бой. И будет продолжать бороться, наверняка зная, что в конце концов проиграет или погибнет.

Вскоре за гонцами прибыл друг Джафара, халиф Бен Хамади. Он возвращался из восточных провинций, где пытался найти союзников и поддержку султану и, поскольку горная крепость Джафара находилась недалеко от дороги в Константину, Бен Хамади приехал, чтобы поговорить о судьбе повелителя. Конечно, о том, чтобы немедленно отправиться на охоту, не могло быть и речи. Несколько часов Джафар провел, запершись наедине с гостем. Потом в честь Бен Хамади было устроено празднество, подобное тому, которое давалось в лагере Джафара. Но на этот раз Алисон пригласили вместе с дядей Оноре. Она понимала, что им оказана большая честь, но Оноре, возможно, потому, что разболелась рана, или считая халифа причиной своих несчастий, в продолжение всего обеда с ненавистью мерил Бен Хамади злобными взглядами и резко, почти грубо, отвечал на любые, самые невинные вопросы.

Атмосфера за столом была мрачной, несмотря на великолепную еду. Сначала подавали голубей, жареных цыплят, фаршированных оливками, и сочный мясной пирог, а уж потом внесли кускус с кусочками баранины, баклажанами, репой и виноградом. Однако Алисон почти не ощутила вкуса, хотя в противоположность свирепо настроенному дяде вежливо улыбалась халифу, и с подчеркнутым уважением отвечала, когда он обращался к ней, — доказательство того, как изменило девушку общество Джафара. Всего несколько недель назад она почти не обращала внимания на галантного гостя и на его рассказы о султане берберов. Однако теперь она внимательно слушала о возможном изгнании Абдель Кадера из Марокко — ведь будущее Джафара и его соотечественников во многом зависело от судьбы повелителя берберов.

— Гнусный предатель султан Марокко продался французам, — объяснял Бен Хамади. — Он отказал Абдель Кадеру в убежище и даже угрожал насильно выслать его. Абдель Кадеру придется решать, вступать ли в бой еще и с марокканской армией.

Алисон встретилась глазами с Джафаром, сидевшим напротив.

— Ты собираешься прийти к нему на помощь? — выдавила она.

— Он еще не призвал своих последователей, — уклончиво ответил Джафар.

— Но ты поедешь?

— Ты ведь знаешь, что да.

Алисон замолчала. Ей хотелось спорить, умолять его передумать. Но она не знала, что сказать, как убедить Джафара. Он никогда не сдастся, во всяком случае, пока его султан нуждается в нем. Пока он нужен стране.

«Джафар ловко сменил тему, — с отчаянием думала Алисон, — возможно, потому, что подозревал ее в попытках раскрыть планы арабских военачальников и обо всем донести Эрве».

Она так глубоко задумалась, что сначала не услышала обращенных к ней слов Бен Хамади:

— Уверен, что вы будете рады услышать об освобождении своего жениха, Эрве де Бурмона, мисс Викери.

Освобождении? Эрве освободили? Алисон потрясение уставилась на Джафара.

— Эрве свободен? — хрипло прошептала она. Джафар ответил безразличным взглядом.

— Да. Его обменяли на двадцать четыре военнопленных еще на прошлой неделе.

— Но ты не сказал мне!

— Я сам узнал недавно. Лишь вчера мой сотник Фар-хат вернулся и привез хорошие новости.

Алисон тревожно нахмурилась.

— Значит, ты отпустишь и нас? — прерывающимся голосом пробормотала она.

Челюсти Джафара плотно сжались.

— Как я уже говорил раньше, ты останешься здесь, пока раны твоего дяди не затянутся.

— Он достаточно здоров, чтобы путешествовать!

— Совершенно верно, — согласился Оноре. — Конечно, вряд ли я смогу усидеть в седле, но вполне сумею проделать путь на носилках.

Алисон попыталась возразить, но Джафар решительно покачал головой.

— Мы поговорим об этом позже, Эхереш.

Это прозвучало недвусмысленным приказом сменить тему беседы, и Алисон поняла, что всякие споры бесполезны. Все вновь принялись за еду, но в душе и сердце Алисон царил такой хаос, что она не смогла проглотить ни кусочка.

Наконец разговор зашел о случившейся в горах трагедии, и собравшиеся стали обсуждать, как лучше покончить со львом-людоедом. Бен Хамади охотно описал берберские способы охоты на льва.

— Обычно охотники роют глубокую яму, прикрывают ее хворостом, привязывают к ближайшему дереву ягненка или козленка, а сами прячутся и наблюдают за тропой, по которой должен пройти лев. Иногда же несколько десятков людей окружают лежбище хищника, а потом медленно смыкают кольцо. Сначала загонщики с собаками и копьями выгоняют зверя из укрытия, а потом всадники нападают на него и расправляются.