Николь Джордан - Брачная ночь

— Зачем же страдать?

— Но ты упрекаешь меня в том, что я не даю волю чувствам. Возможно. Но чувства сначала приносят радость, а потом боль.

— Согласен. Но неужели ты хочешь прожить жизнь без радости, без страсти, без восторга? Зачем тогда вообще жить?

Она молчала, и он прижался губами к ее макушке.

— И у тебя хватит сил влачить столь жалкое существование?

Он взывал ко всему потаенному, запретному, что было в ней. Аврора в отчаянии покачала головой. Она не должна поддаваться этой пагубной страсти, должна бороться с этим безумием. Она и так зашла слишком далеко, позволив Николасу околдовать ее своими чарами.

Надо покончить с этим прямо сейчас, пока не поздно.

— Я не хочу страсти, — с мольбой в голосе произнесла она. — Мне нужен только покой.

— Не верю. Я помню, какая ты в постели. И не позволю тебе забыть нашу первую брачную ночь.

— Николас, прошу тебя, уходи.

В ответ он медленно повернул ее к себе лицом. Он обнимал ее некрепко, лишь слегка касаясь талии, но его взгляд завораживал, манил к себе. Она была беспомощна перед этим взглядом.

— Аврора, — прошептал он, склонив голову. Аврора тихо застонала, упираясь ладонями ему в грудь. Она не хотела его поцелуя… не хотела ласки его теплых губ, не хотела его объятий, не хотела чувствовать мучительной жажды, которую он один мог возбудить в ней.

Поцелуй его стал настойчивее, руки крепче обхватили ее. Она ощущала твердость его тела, его желание, его возбуждение. Слышала, как он прерывисто дышит…

Он хотел ее. И да поможет ей Бог, она хотела его.

В этот момент в коридоре раздались шаги. Аврора отпрянула от Ника и метнулась к двери. На пороге появился Дэнби.

— Лорд Марч уже в постели, миледи. Будут еще приказания?

Аврора с трудом овладела собой.

— Да, Дэнби. Проводи, пожалуйста, мистера Деверилла. Он уходит.

Не решившись взглянуть на Николаса, Аврора выскочила за дверь.

Николас стиснул зубы. Ему стоило немалых усилий не броситься следом за ней. Так что Дэнби появился весьма кстати.

По дороге в отель Николас под мерный стук копыт о булыжную мостовую обдумывал ситуацию. Еще ни одна женщина не возбуждала в нем столь острого желания. Чем же она так привлекает его?

Аврора красива, умна, грациозна, далеко не каждая может похвастать таким восхитительным сочетанием качеств. А главное — он никак не может сломить ее сопротивление.

В то время как ни одна из представительниц слабого пола не в силах перед ним устоять.

Несомненно, она бросила ему вызов, и он не желал отступать. Но дело было не только в его упрямом характере. Рядом с ней он сходил с ума от желания.

С каждым днем его чувства к ней становились все глубже. Он хотел ее не на ночь, не на две — он хотел сделать ее своей… навсегда.

Николас понимал, что играет с огнем, но жаждал обжечься.

Друзья не поверили бы, что Николас не может справиться с женщиной, и не просто женщиной, а собственной женой. Однако сдаваться он не собирался. И намерения теперь у него были самые серьезные.

Он искренне желал сделать Аврору своей женой.

Он не ошибался на ее счет. В ней жили неукротимый дух, страстность, которая требовала выхода. Сегодня у озера она это еще раз доказала. Ее неожиданная смелость вначале испугала его, затем привела в восторг. Аврора довела его до экстаза, которого он давно не испытывал.

Но триумф оказался недолговечным.

Николас был взбешен, увидев, что она вновь вернулась в свой кокон отчужденности. И когда она с любовью и нежностью заговорила о своем Джеффри, ему захотелось крушить все вокруг.

Ревность накатила на него с новой силой. Что это? Он ревновал даже к мертвецу! Oнa сотворила себе из этого лорда Марча идола. И пока будет молиться на него, никому, в том числе и Николасу, не сможет отдать себя всю без остатка.

Николас угрюмо сжал зубы. Он не раз выручал дамочек из беды, но опасность, грозившая им, была зримой, ощутимой. Она приходила извне. Однако Аврору ему предстояло спасти от самой себя.

Он сделает ее своей женой и заставит забыть, что она когда-то любила другого.

Он ясно дал понять, чего добивается. Он был намерен овладеть нетолько моим телом, но и душой.

Вопреки ожиданиям Авроры приезд Гарри никак не способствовал решению ее проблемы. Гарри не только не помог ей избавиться от Николаса, но дал ему лишний повод для посещений. Николас втерся в доверие к мальчику, чуть ли не ежедневно наведывался к Авроре и уводил Гарри осматривать город.

Гарри раскрыв рот слушал рассказы Николаса о кораблях и приключениях и так привязался к Николасу, что у Авроры не хватало духу отказать ему от дома.

Временами она даже бывала благодарна Николасу, ибо справляться с непоседой Гарри было весьма непросто. Из-за траура она могла выезжать только в парк, и то по утрам, куда брала с собой мальчика, однако верховая езда не могла полностью удовлетворить его тягу к приключениям. И тогда на помощь приходил Николас. Вместе с ним Гарри побывал чуть ли не во всех закоулках столицы.

Возвратившись домой после очередной прогулки, Гарри взахлеб рассказывал о диковинках из Африки и Америки, увиденных на Пиккадилли, или маялся животом, объевшись имбирными пряниками на ярмарке.

Когда Аврора упрекнула Николаса в том, что он потакает капризам мальчишки, тот с улыбкой заверил ее, что не причинит Гарри никакого вреда.

Аврора понимала, что Николас прав. Ведь если запереть Гарри в доме, он снова начнет мечтать о побеге.

Равенна сводила Гарри на представление акробатов, и во время очередной утренней гонки в парке Гарри решил проделать трюк и свалился с лошади, оцарапав колени и разбив в кровь скулу.

Аврора была встревожена, но Николас напомнил ей, что разбитые носы и коленки — нормальное явление для мальчишки и без этого ему не стать мужчиной. Нельзя держать его в узде, иначе он станет относиться к ней так же, как к своей матери.

Однако Авроре не все нравилось в отношениях Гарри и Николаса.

Последней каплей, переполнившей чашу, было посещение Панорамы на Касл-стрит, где демонстрировали победную битву адмирала Нельсона. После этого Гарри только и говорил что о море и кораблях.

На следующий день во время утренней прогулки в парке Аврора попросила Николаса сделать перерыв в их с Гарри развлекательной программе. Дать мальчику отдохнуть.

— А он разве устал?

— Гарри слишком впечатлителен. Страшно подумать, каких идей он может у тебя нахвататься.

— Едва ли выставка египетской клинописи способна вызвать бурные эмоции.

— Дело не в выставке, а в тебе. Не думаю, что ты можешь благотворно влиять на ребенка, Николас.

— Брандон, дорогая.

Аврора раздраженно закатила глаза.

— Меня беспокоит то, что Гарри так сильно к тебе привязался. Я даже думать боюсь о том разочаровании, которое постигнет его, когда тебе придется уехать. — Не говоря уже о ней самой. — Он видит в тебе героя.