Елена Тюрина - Наследники графа. Армэль

– Мне прислал записку граф де Бельфлер, ваше величество, – ответила она.

Луи молча протянул руку, давая понять, что она должна отдать ему эту записку. Та подчинилась, передавая королю треугольник бумаги. Прочтя содержимое письма, Людовик без труда узнал руку маркиза д'Эффиа и понял, что Лоррен со своим дружком решили подшутить над бедной девушкой.

– Как вас зовут? – уже мягче спросил его величество.

– Луиза-Франсуаза де Лабом-Леблан де Лавальер, – представилась фрейлина, вновь приседая перед королем в реверансе.

Король вспомнил, что уже слышал это имя. Однажды до его ушей случайно донесся разговор фрейлин. Одна из них восхищалась им и говорила, что влюблена. Это была именно она, Луиза де Лавальер.

Людовик внимательнее посмотрел в лицо этой юной девушки, заметно подпорченное следами оспы. Как она отличалась от яркой и живой Генриетты, которая наверняка ждала его сейчас в своей постели!

– Вы девушка, вам нельзя здесь быть. Тут страшные вещи творятся. Тут грязь и разврат кругом, – вдруг сказал молодой монарх, увлекая фрейлину за собой.

Пораженная Луиза дрожала, как листочек на ветру, ощутив прикосновение к своему плечу руки короля.

– Вы что замерзли? – удивился Людовик, а потом, догадавшись, усмехнулся. – Или меня боитесь?

Чуть отстранившись, Лавальер подняла на короля глаза.

– Простите, ваше величество, но если правда то, что вы мне сказали, мне нужно уйти отсюда как можно быстрее… Спокойной ночи.

Девушка, подхватив юбки, поспешила прочь, оставляя короля одного – растерянного, удивленного и очарованного.

***

Граф де Куси не отходя находился у постели жены. Он словно в один момент постарел на много лет. Еще недавно ему никто бы не дал его годы. За все это время супруги не обмолвились ни словом. Потом Анна начала подниматься и ходить с тростью. Красивая трость из слоновой кости с резной ручкой, украшенной камнями, не вызвала у нее даже легкой улыбки, не говоря уж о благодарности. Но выздоровление графини волшебным образом подействовало и на графа. Он снова стал прежним.

Однако, после свадьбы короля, где они вынуждены были присутствовать вместе, графиня без каких-либо объяснений уехала. Граф узнал, что жена живет только на ренту от своего поместья Флер Нуар. Понимая, что не в силах что-либо изменить, потому что делать выбор между супругой и Огюстом он не собирался, а она только в этом случае могла бы, наверное, вернуться, Арман распустил почти всех слуг и перебрался в Лабранш. В родовом замке все напоминало о ней. Казалось, он даже слышит шлейф ее духов, словно она только что прошла по коридору или вышла из комнаты. А ее портреты… Граф не мог жить там, где прошло столько лет вместе.

От переживаний по поводу расставания с женой его отвлекли некоторые события. К нему в гости нагрянули старые товарищи Дюамель-Дюбуа и барон де Бодуан. Что за дела связывали этих двоих? Граф по своему обыкновению не стал спрашивать.

– Людовик не так давно женился, а уже фавориток заводит, – возмутился барон.

– Король весь в отца, тот тоже в юности до любовных утех был охочим, – многозначительно усмехнулся епископ.

– Насколько я знаю, напротив, покойный король… – начал было говорить барон.

– А кто сказал, что о нем речь? – поглаживая своими изящными холеными пальцами бородку, проговорил Анри.

Арман, в отличие от Бодуана, прекрасно знал, на кого намекает их друг. Но эти слухи он никогда не воспринимал всерьез, как и, в принципе, вообще любые слухи.

Смерть кардинала Мазарини была на руку человеку, которого вряд ли знали в высших политических кругах Франции. Но который уже давно метил туда попасть. Заточение суперинтенданта финансов Фуке в Пиньероль стало для епископа Дюамеля-Дюбуа, пожалуй, основным поводом для принятия такого решения… Фуке был большим другом епископа, а несправедливое отношение к нему короля и участие в этом деле Кольбера заставили Анри перейти к решительным действиям, направленным на смену власти в королевстве.

Хотя Арман поначалу отказался ему помогать, теперь граф кардинально поменял свое мнение относительно молодого монарха. История с Фуке и отнятым у того имуществом, а также некоторые другие не совсем справедливые поступки юного короля, в том числе его знаки внимания в сторону мадемуазель де Брионе, причинившие боль его старшему сыну, подтолкнули Армана к этому. Граф видел, как мучался и тосковал Армэль, пока не уехал в Рим. К тому же король без веских причин отказал в повышении по службе его младшему сыну Огюсту, точнее его командиру, ходатайствовавшему за виконта. Поэтому граф решил действовать…

Улучив момент, чтобы остаться с Анри наедине, он сказал другу, что готов поддержать его в том, что тот задумал.

– Я знал, граф, что, в конце концов, вы придете к этому, – удовлетворенно сказал епископ.

Прохаживаясь по саду, они заговорили о подробностях дела.

– Он всю жизнь провел взаперти? Вы думаете, он сможет держаться в свете? – с сомнением спросил граф.

– Рядом буду я. Править железной рукой.

– Ну вы и плут! – вопреки обыкновению граф засмеялся. – Думаете, Конде, Гизы и прочие позволят вам стоять над ними?

– Позволят, – уверенно и серьезно сказал епископ. – Наконец-то мы сможем наладить отношения с Испанией. Представьте, если народ узнает о втором наследнике? Об обездоленном, несчастном юноше. Люди таких любят. За него будут, поддержат.

– А этот юноша… Захочет ли он сам занять место брата?

– Не беспокойтесь, я найду нужные аргументы, чтобы убедить его. А король… Он и не заметил бы заговора даже у себя под носом, – насмешливо сказал Анри. – У него дела государственные – дам в будуарах посещать, в карты играть с придворными бездельниками, да по охотам носиться.

Арман подумал, что друг недооценивает французского монарха и невольно вспомнил, как Людовик, будучи пятнадцатилетним подростком, у него в замке поднял бокал со словами: «Роду графа де Куси многие лета!»

– Такие действия грозят нам всем страшной бедой, Анри. Никому, кто в этом примет участие, не будет пощады, а уж нам точно головы не сносить.

– Ну, нам не привыкать рисковать, да, мой друг? – улыбнулся прелат.

Дюамель-Дюбуа, привыкший к благосклонности фортуны, еще не знал, что вместе с главной любовью его жизни герцогиней де Кардона капризная удача уже отвернулась от него.

Франсуа вернулся поздно вечером и застал жену в гостиной в обществе слуги, которого ее отец, граф де Куси, отправил вместе с ней в Испанию. Та не слышала, как он вошел. Александрин расположилась на софе. Полулежа, она отщипывала от виноградной грозди ягоды и медленно отправляла в рот. Слушала, как Теодор пел, аккомпанируя себе на гитаре.