Адель Эшуорт - Моя дорогая Кэролайн

Брент смущенно фыркнул и опять взглянул на сад.

— Расскажи мне, что ты делаешь, Кэролайн, — попросил он. — Что ты сажаешь?

— Это виноград «утренняя слава», — начала она, положив перчатки на скамейку. — К следующему лету лозы разрастутся и протянутся отсюда до южной стены.

— А розы?

Она усмехнулась:

— Это мои любимые цветы. Я скрестила белые с желтыми. Бутоны должны появиться примерно через двадцать восемь дней. Если ничего не получится или выйдет другой цвет, я… — Она замолчала. — Вряд ли ты в этом что-нибудь поймешь.

— Ты права, — честно признался он. — Расскажи мне, как это делается.

— Ты имеешь в виду скрещивание?

Брент кивнул, скользнув взглядом по ее лицу. Ее щеки разрумянились, а карие глаза ярко сияли, полные удивления и легкого смущения. Он улыбнулся:

— Ты знаешь, как надо скрещивать, малышка?

— Конечно, — выдохнула она. — Впрочем, никто не может сказать, что происходит при скрещивании. Мы (конечно, она имела в виду ботаников!) сажаем семена или кусты, как в случае с розами, смешивая цвета, и надеемся создать новый цвет или сорт растения.

— И какой же цвет ты собираешься получить из этого? — мягко спросил он, указывая на цветы, с которыми она работала.

— Я надеюсь, что это будут бледно-желтые, почти прозрачные розы, но точно сказать можно только тогда, когда они зацветут.

— Откуда же ты знаешь, что в результате скрещивания ярко-желтой и белой розы появится бледно-желтый цветок?

Кэролайн вздохнула:

— Я не знаю. Ни один ученый не может утверждать это с полной уверенностью. Это все равно что смешивать два цвета на холсте, хотя смешивание красок дает более предсказуемые результаты. Если взять равное количество ярко-желтой и белой краски, то получится очень нежный бледно-желтый оттенок. Но растения живые, в этом смысле их можно сравнить с людьми. Когда на свет появляется ребенок, он заимствует какие-то черты от матери, а какие-то от отца. Взять, к примеру… Розалин. — Она опустила глаза. — Ее мама темноволосая? Как она выглядит?

Брент улыбнулся и небрежно привалился к стене.

— Она красивая блондинка.

— Конечно, — раздраженно сказала она, отворачиваясь к своим цветам.

Улыбка Брента стала чуть шире.

— Это тебя беспокоит?

— Нет. Все ясно. Такой светский и… привлекательный мужчина, как ты, мог завести роман только с красивой женщиной. Естественно, как и большинство мужчин, ты выбрал блондинку.

— Естественно. — Этот разговор все больше его забавлял. — Ты находишь меня привлекательным, Кэролайн?

— И наверняка в твоей жизни были другие, — твердо добавила она, оставив его вопрос без ответа.

— Какие — другие?

— Другие красивые блондинки. Я права? — Она повысила голос.

Он тихо усмехнулся:

— Кажется, ты не хотела слушать про мои прошлые сердечные дела, Кэролайн. Если тебя вдруг разобрало любопытство, я с удовольствием подготовлю список…

— Не надо! Твое прошлое меня не касается.

Ему нравилось дразнить жену. Судя по ее застывшей позе и нахмуренным бровям, она была раздражена до предела.

После неловкой паузы Кэролайн пригладила волосы, убрав их с лица, и небрежно продолжила:

— Обычно ребенок берет свои черты от обоих родителей. Лично я считаю, что Розалин очень похожа на тебя, только волосы у нее чуть темнее. Из этого я сделала вывод, что ее мама была темноволосой.

Он глубоко вздохнул:

— Вообще-то волосы ее мамы похожи по цвету на мои. Она темно-русая блондинка с голубыми глазами.

— Понятно. — Она опять посмотрела на него, лицо ее было непроницаемым. — Наука не может точно предсказать, какими получатся цветы или дети, если не считать тех случаев, когда у обоих родителей одинаковый цвет волос или были взяты две красные розы одного сорта. Иногда при скрещивании сиреневой и белой розы получается не лиловый оттенок, как это было бы при смешивании красок, а нечто похожее на желтый или персиковый. Правда, это случается довольно редко.

Она опустила глаза и стала внимательно изучать землю под ногами.

— Что касается Розалин, то глаза она взяла твои. Она так похожа на тебя, Брент! И выражением лица, и манерами. Когда она вырастет, станет настоящей красавицей.

Набежал легкий ветерок. Кэролайн по-прежнему смотрела в землю. Бренту хотелось обнять ее за талию, прижать к груди и страстно целовать, выпустив на волю томление. Он знал, что она хочет того же, но, наверное, не сознает своего желания. Сейчас она походила на удивительный цветок. Он благоговел перед ее красотой.

Брент обхватил ладонью ее подбородок и тихо спросил:

— Ты знаешь, о чем я думаю днями и ночами, Кэролайн?

Она смущенно взглянула на него:

— Нет, не знаю.

Он улыбнулся, прищурив глаза:

— Я думаю о тебе.

Глаза Кэролайн удивленно округлились. Глядя на нее, Брент начал медленно водить большим пальцем по ее подбородку.

— Я думаю о твоей белой коже, о твоих глазах, похожих на драгоценные камни, о твоем маленьком теле, которое томится по ласке…

Она отодвинулась и резко встала.

— Мне… надо идти.

Брент схватил ее за руку и тоже поднялся со скамьи.

— Не уходи, Кэролайн, — взмолился он шепотом, обняв ее за талию. — Не сейчас…

Он потянул за атласную ленточку, и пышные блестящие локоны рассыпались по ее плечам и спине.

Чувствуя, как она дрожит, он зарылся лицом в ее волосы, вдыхая ароматы фиалковой воды и солнечного света, потом легко пробежал губами по ее ушку. Ее пышная грудь прижималась к его крепкому торсу.

— Пожалуйста… — прошептала она, но не стала вырываться из его объятий.

Дыхание ее стало прерывистым, и Брент понял, что удерживает ее не только за счет силы.

— Каждую ночь я лежу без сна в своей постели и думаю о тебе, Кэролайн. Я спрашиваю себя, спишь ли ты или бодрствуешь тоже, сгорая от желания ко мне.

Он начал осыпать поцелуями ее лицо. Она трепетала от этих нежных прикосновений. Он положил ладонь на ее ягодицы и начал массировать их медленными круговыми движениями. Потом он прижал ее к себе, заставив почувствовать его желание.

Млея от восторга, она закинула руки ему на шею, запустив пальцы в его волосы.

— Иногда, моя дорогая Кэролайн, когда мое желание становится невыносимым, я захожу в твою комнату и смотрю на тебя, спящую. Я стою у твоей кровати и любуюсь твоим ангельским личиком, окутанным лунным светом.

Она тихо охнула.

— Мне так хочется сделать тебя своей! — хрипло прошептал Брент. — Клянусь тебе, малышка, это будет огромное удовольствие для нас обоих. — Он сделал глубокий вдох и зажмурился. — Я хочу услышать, как ты стонешь и кричишь от страсти, Кэролайн.

— Нет… — Она попыталась отодвинуться, но он ее не отпустил.

Его губы завладели ее губами. Казалось, этот страстный поцелуй будет длиться вечно.