Джейн Фэйзер - Брачные игры

Честити нахмурилась, изучая содержимое своего гардероба. Мысли ее крутились вокруг предстоящего обсуждения ее встречи с доктором Фаррелом. Она лелеяла надежду, что сестры сочтут его меркантильный подход к браку отвратительным и согласятся, что им не следует связываться с таким типом. Но в глубине души Честити знала, что они не откажутся от клиента, готового платить за услуги. Вот только где они найдут женщину, богатую, влиятельную и вместе с тем нетребовательную, чтобы удовлетворить запросы доктора?

Она выбрала изумрудно-зеленое шелковое платье с глубоким вырезом и небольшим изящным шлейфом. Его можно было назвать произведением искусства. Его купила в Париже Констанс, когда проводила там свой медовый месяц. Повесив платье на спинку стула, Честити выбрала подходящие аксессуары и сложила их в небольшой саквояж вместе с ночной рубашкой, зубной щеткой и щеткой для волос. Перекинув платье через руку, она подхватила саквояж и спустилась по лестнице в тот самый момент, когда часы пробили шесть.

Дженкинс забрал у нее вещи и отнес в ожидавший у дверей экипаж, пока она прощалась с отцом. Лорд Дункан заметно повеселел. В библиотеке горели лампы, в камине потрескивал огонь. Графин с виски снова наполнен, а из кухни долетали аппетитные запахи.

– Передай сестрам, что я их люблю, дорогая, – попросил он. – Пусть выберут время и навестят меня.

– Ради Бога, отец, – возразила Честити. – Они приезжали к нам только вчера. Ты же знаешь, что они бывают у нас чуть ли не каждый день.

– Да, но не для того чтобы повидаться с родным отцом, а чтобы заняться своей непристойной газетенкой, которой вы так гордитесь, – заявил лорд Дункан. – Не представляю, о чем только думала ваша мать, когда затевала такое издание.

– О правах женщин, как тебе прекрасно известно, – ответила Честити, не желая ввязываться в дискуссию. – Мы всего лишь продолжаем ее дело.

Лорд Дункан громко хмыкнул и махнул рукой:

– Ладно, иди, а то опоздаешь.

– Вернусь утром. – Она чмокнула его в макушку. – Надеюсь, тебе понравится обед. Миссис Хадсон приготовила твои любимые блюда. Не забудь поблагодарить ее.

Покачав головой, Честити оставила отца наедине с виски. Кобем уже ждал снаружи, когда она сбежала по ступенькам, кутаясь в пальто от холода. На улице стемнело, и уличные фонари заливали булыжную мостовую ярким электрическим светом, казавшимся слишком резким по сравнению с золотистым сиянием газа.

Честити поздоровалась с кучером и забралась в экипаж.

– Сестра говорит, что вы собираетесь на пенсию, Кобем, – заметила она, прикрывая колени толстым шерстяным пледом.

– Так и есть, мисс Чес. Пора попастись на травке, – отозвался кучер, свистнув лошадям. – Мисс Пру... то есть леди Молверн предложила нам с женой симпатичный домик с садом. Жена радуется как ребенок. Так что заживем на старости лет припеваючи.

– Не сомневаюсь, – улыбнулась Честити и плотнее закуталась в плед.

Спустя некоторое время экипаж остановился перед резиденцией Молвернов на Пэлл-Мэлл.

– Привет, тетя Чес.

– Здравствуй, Сара. – Честити нагнулась, чтобы поцеловать одиннадцатилетнюю падчерицу своей сестры. – Как школа?

– Скучища, – вздохнула девочка, изображая вселенскую усталость. – Просто кошмар.

Честити рассмеялась:

– Не может быть.

– Ну, там есть пара вещей, которые мне нравятся, – усмехнулась Сара, – но приходится говорить об ужасной скучище, иначе все решат, что у меня с головой не в порядке.

Честити справедливо предположила, что «все» – не иначе как школьные подружки Сары.

– Понятно, – сочувственно произнесла она. – Трудно, наверное, притворяться, если тебе что-то не нравится, хотя на самом деле это не так.

– Да нет, я хорошая актриса, – беспечно отозвалась Сара. – У тебя в руках платье, которое ты сегодня наденешь? Дай-ка мне его. И саквояж тоже.

– Спасибо. – Честити безропотно уступила свою ношу девочке, горевшей желанием помочь. – Пру наверху?

– Да, а папы еще нет. Они поспорили за завтраком, так что, думаю, он придет домой в последнюю минуту, – сообщила Сара доверительным тоном, ничуть не обеспокоенная таким, отнюдь не редким для семейства Молвернов событием.

– О чем же они спорили? – Честити последовала за девочкой в узкий коридор, ведущий к лестнице.

– Папа собирается взяться за какое-то дело, а Пру против. Я не все поняла, но как-то связано с одним мужчиной, который не хочет содержать ребенка. – Сара вприпрыжку двинулась вверх по лестнице.

Честити понимающе кивнула. Да уж! Если Пруденс чего-то не одобряет, она не станет держать свои мысли при себе. А Гидеону ничего не стоит посоветовать жене заниматься собственными делами. Взрывоопасная парочка!

– Оставить твои вещи в комнате для гостей? – Сара помедлила у закрытой двери на втором этаже. – Пру в своей гостиной.

– Да, спасибо, детка. Пойду поздороваюсь с ней. – Честити улыбнулась и поспешила дальше к двойным дверям в конце коридора.

В ответ на стук дверь распахнулась, и она очутилась в объятиях сестры.

– О, я так рада, что ты здесь! – воскликнула Пруденс, втаскивая ее в прелестную гостиную, примыкавшую к супружеской спальне. – Я поссорилась с Гидеоном.

– Сара уже рассказала. – Честити расстегнула пальто, готовясь выслушать аргументы сестры, прежде чем выступать в роли миротворца. – Из-за мужчины, не желающего содержать ребенка.

– Иногда мне кажется, что Сара слышит больше, чем. следует, – заметила Пруденс, с виноватым видом поправляя очки. – Наверное, мы слишком свободно разговариваем в ее присутствии.

– Она достаточно умна, чтобы не делать ошибочных выводов, – успокоила ее Честити, – и не стесняется спросить, если чего-то не понимает.

Пруденс улыбнулась:

– Ты права. Гидеон всегда откровенен с девочкой, и нельзя, чтобы с моим появлением их отношения изменились.

– Вот именно, – согласилась Честити, повесив пальто на спинку обтянутого гобеленом стула. – Итак, что случилось?

Пруденс подошла к графину с хересом, стоявшему на столике между высокими окнами с бархатными шторами янтарного цвета, задернутыми на ночь. Наполнив два бокала, она протянула один сестре. Честити взяла свой бокал и опустилась на диван, скрестив ноги и выжидающе глядя на Пруденс. Она привыкла к роли сочувствующего слушателя, которому сестры изливали душу.

Пруденс сделала глоток и начала:

– Гидеон взялся защищать одного типа, который отказывается содержать ребенка, рожденного вне брака его бывшей любовницей. Значит, Гидеону придется подвергнуть сомнению моральные устои женщины, ее мотивы. Он надеется доказать, что она руководствовалась исключительно жадностью. Вначале преднамеренно забеременела, чтобы привязать к себе мужчину, а теперь пытается разрушить его брак и карьеру.