Катя Фокс - Меч короля

– А вы совершенно уверены, что единственная возможность спасти его – это отрезать ему руку?

– Ну, если не случится чудо… – Лекарь пожал плечами.

Так он зарабатывал на хлеб насущный. Естественно, для пациентов такое лечение казалось ужасным, но, как правило, это было единственной возможностью спастись от смерти.

Эллен на мгновение подумала об Исааке, о том, как он, бледный и безжизненный, лежал на кровати. Он даже не заметил прихода лекаря, так как со вчерашнего дня был без сознания почти все время.

– Прошу вас, объясните это его жене. Я не могу принять такое решение сама.

Лекарь поговорил с Милдред. Та, побледнев, выслушала его с выражением ужаса на лице.

– Прошу тебя, Эллен, я не могу, ты должна… – тихо прошептала она и опустилась на постель. Закрыв глаза, бедная женщина застонала.

– Боюсь, она вам не очень-то поможет, – сухо заметил лекарь. – Вам придется принять решение самой. Подумайте еще и о том, что за операцию я беру четыре шиллинга и не могу с уверенностью сказать, выживет ли он, хотя я, несомненно, сделаю все возможное.

У Эллен были с собой деньги. Если она получит новые заказы от монахов, то сможет какое-то время прокормить семью.

– Ну что ж, надо – так надо! – решительно сказала она. – Он должен это выдержать.

– Если вы мне поможете и мне не придется никого нанимать для этого, я сделаю вам скидку за операцию. Я же вижу, что вы – смелая и ответственная женщина.

Застонав, Эллен кивнула и приказала Еве не выпускать детей из дома.

– Ну что ж, пойдемте за ним! – Лекарь хлопнул в ладоши и потер одну руку о другую.

Эллен вздрогнула.

Она и лекарь пошли в спальню и вынесли Исаака во двор, где стоял чурбан для колки дров. Они опустили Исаака на землю.

– Нужно, чтобы кто-то подержал его за плечи и за ноги, – сказал лекарь.

Эллен позвала Петера, и тот медленно вышел из кузницы.

– Ты подержишь Исаака за ноги! – приказала она. Петер нехотя повиновался.

Лекарь сунул Исааку, который был без сознания, в рот палку.

– Это чтобы он не откусил себе язык, – объяснил он. – Вы должны крепко держать его. Если он придет в себя, то попытается сделать все возможное, чтобы выдернуть руку. Вам потребуются все ваши силы. Может быть, вам лучше попросить этого молодого человека подержать его за руку, а вы будете держать его за ноги?

Петер замотал головой. Он взглядом умолял Эллен, чтобы она не требовала от него этого. Ощущение своей вины в болезни Исаака разъедало его изнутри, и он не решился ничего сказать. Если бы он не положил щипцы возле горна, ничего бы не произошло.

– Нет, я справлюсь! – заявила Эллен, собрав все свое мужество. Если Исаак когда-нибудь узнает, что она помогала лекарю отрезать ему руку, он навсегда ее возненавидит.

– Хорошо. Так, парень, сперва пойди и положи полоску железа в очаг. Оно нам потом понадобится, чтобы прижечь рану, иначе он истечет кровью. Ты принесешь железо по моей команде и поторопишься, ясно? – отдавал распоряжения лекарь.

Петер испуганно кивнул и пошел в кузницу делать то, что ему сказали.

Лекарь положил руку Исаака на чурбан, перевязал ее и задумался над тем, где следует резать. Его пила напоминала инструмент столяра.

Эллен закрыла глаза. Она крепко держала руку Исаака – так, словно от этого зависела ее собственная жизнь. Рука дернулась, и Эллен почувствовала, как пила врезается в кость.

Исаак громко закричал.

Эллен крепко держала его руку, пытаясь найти утешительные слова, но ничего не сумела сказать из-за рыданий.

Лекарь прикрикнул на Петера, чтобы тот покрепче держал ноги Исаака.

Эллен казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Она так и не смогла взглянуть на руку, которую сжимала.

Ее молитвы превратились в немой крик о помощи, обращенный к Господу и всем святым. Казалось, операция длилась вечно. Вскрикнув и изогнувшись от боли, Исаак снова потерял сознание. Время от времени он дергался, когда лекарь снова и снова вонзал пилу в кость.

– Парень, неси железо! – внезапно крикнул лекарь. Петер вопросительно взглянул на него.

– Давай поторапливайся!

Петер бросился бежать, словно за ним гнался сам дьявол. Горячее железо соприкоснулось с человеческой плотью, и в воздухе распространился едкий запах, от которого Эллен стало плохо. Ее стошнило, и ей вспомнился рассказ Жана о нападении на его деревню. После того как лекарь наложил на руку Исаака компресс из трав, а сверху повязку из чистой льняной ткани, они отнесли его обратно в комнату. Лицо у него было белым, восковым, как у мертвого.

– Зачем вы делали прижигание? – возмущенно спросила Эллен. – Вы же видели, что от небольшого ожога у него чуть не сгнила вся рука. А вы сделали ему еще больший ожог и думаете, что теперь все заживет?

– Гангрена может развиться из любой небольшой раны, будь это порез или ожог. Почему тело гниет – никто не знает. Говорят, это из-за дурных соков. – Лекарь пожал плечами. – Кузнец потерял много крови. Будем надеяться, что дурные соки вышли. Вы должны регулярно обновлять повязку, и если Господь смилостивится, то кузнец выживет. Молитесь, чтобы гангрена не развилась снова. Большего вы сделать не можете. – Лекарь вздохнул. – Завтра я приду осмотреть его и принесу вам новые травы для компресса. – Он похлопал Эллен по плечу. – Вы держались очень храбро.

Ночью Эллен вскочила, услышав крик Исаака. Ее комната находилась по соседству с комнатой Исаака, и она начала прислушиваться, но больше ничего не услышала. Должно быть, ей это просто приснилось. Когда она закрыла глаза, то будто наяву услышала хруст костей под пилой и крики Исаака, и снова увидела, как он изгибается от боли.

Проснувшись утром, Эллен обрадовалась, что ночь с кошмарами закончилась. Она не решалась зайти к Исааку. Когда он проснется и поймет, что ему отрезали руку… Он проклянет Эллен, как только узнает, что она это не только допустила, но и согласилась на это, да еще и помогала лекарю. Она знала: Исаак не поймет, что она хотела любой ценой спасти ему жизнь – ради Милдред и детей.

Эллен и Петер доделали ворота и утром отвезли их монахам при помощи двух друзей Петера. Чувствуя себя совершенно вымотанной, Эллен пришла домой к обеду и услышала, как бушует Исаак. Милдред, дрожа, сидела на топчане в кухне и всхлипывала. Мария и Агнесс прижались к матери. Они тоже плакали. Эллен опустилась на колени возле сестры и так стояла, обнимая ее, пока та не успокоилась.

– Не ходи к нему, ему нужно время! – Милдред схватила Эллен за руку, когда та попыталась встать. – Теперь он знает, что это ты его держала, когда… – Милдред запнулась. – Он без остановки тебя проклинает.

– Но разве я могла поступить иначе? – Эллен беспомощно посмотрела на сестру.

– Я знаю, другого выхода, чтобы спасти его, не было, но он… Он этого не понимает! – Милдред снова всхлипнула. – Что же теперь будет? – в отчаянии прошептала она.