Катя Фокс - Меч короля

У Эллен на глазах выступили слезы, когда она подумала о том, что с сегодняшнего дня ей придется делить эту кровать с Исааком. Неожиданно для нее жених без напоминаний принял ванну, побрился и надел новую одежду, которую Эллен для него подготовила, но это нисколько не приободрило Эллен. Она с ужасом представляла, что ей придется провести остаток жизни рядом с этим человеком в качестве жены.

Увидев слезы на глазах подруги, Роза не знала, что ей делать.

– Ах, Эллен! – Она провела кончиками пальцев по ее щеке. – Все будет хорошо. Ему просто нужно время! – Роза как могла, старалась утешить несчастную новобрачную.

– Я так боюсь ночи! – призналась Эллен с дрожью в голосе. Роза понимающе кивнула и убрала со лба Эллен упрямый локон. На празднике после бракосочетания, куда пригласили много гостей, все пили и смеялись, и только Эллен с Исааком сидели за столом словно в воду опущенные и не разговаривали. Чем дольше длился праздник, тем пьянее и радостнее становилась компания. Когда Эллен почувствовала, что уже не может смотреть, как другие веселятся на ее свадьбе, она встала. Исаак, сообразно традиции, последовал ее примеру. Гости стали смеяться, свистеть и отпускать сальные шуточки. Все подняли бокалы за молодоженов. После того как они ушли в отныне общую комнату, праздник закончился.

– И как им удалось сделать такую кровать? – изумленно спросил Исаак, когда они остались в комнате одни.

– Да, я тоже удивилась. Кто знает, что они еще там делают у меня за спиной! – сказала Эллен, пытаясь улыбнуться.

Она чувствовала, что Исааку также неприятна эта ситуация, как и ей самой. Отойдя в дальний угол комнаты, куда не доставал свет свечи, Эллен сняла платье и в белье шмыгнула под одеяло.

Исаак сел на кровать с противоположной стороны.

– Я не буду настаивать на выполнении супружеского долга, – тихо сказал он, снимая башмаки.

Сняв свою запыленную одежду, он в рубашке улегся в постель, загасил свечу и повернулся к Эллен спиной.

Эллен долго не могла уснуть и на следующее утро проснулась позже обычного. Солнце уже взошло. Исаака в комнате не было.

– Ну что, как прошла ночь? Все в порядке? – обеспокоенно спросила Роза, когда Эллен вошла в столовую.

Эллен энергично закивала. На ее лице явственно читалось облегчение.

Роза улыбнулась.

– Жан и Петер просили тебе передать, чтобы ты сегодня не ходила в кузницу. Тебе надо отдохнуть, а завтра снова возьмешься за работу.

Прищурившись на солнце, лучи которого проникали в комнату сквозь открытую дверь, Эллен глубоко вздохнула.

– Так много свободного времени… Что же мне делать? – Взяв немного мясного паштета, оставшегося после вчерашнего праздника, Эллен жадно стала его есть. – Сегодня такая хорошая погода. Пойду-ка я, наверное, прогуляюсь. Я уже давно не была на свежем воздухе, – сказала она с набитым ртом.

– Я бы с удовольствием пошла с тобой. Так, как раньше, помнишь? Но Ева еще не пришла… а дети… ну, ты понимаешь?

На полу возле Розы близняшки играли деревянными кубиками, которые сделал Жан из остатков дерева, купленного для кровати Эллен.

– Ничего страшного, мне не повредит немного побыть одной. Эллен решила пойти на большую лужайку у края леса, улечься там на траву и смотреть в небо. Она когда-то так часто делала с Симоном, но у нее уже давным-давно не было времени на подобное. Эллен захлестнули воспоминания о прошлом. В памяти всплыли лица Клэр, Джоселина и Гийома. Эллен чувствовала, как в ней поднимается волна приятного тепла, и дело тут было не только в солнце. Внезапно Эллен выдернул из ее мечтаний громкий крик. Вздрогнув, она огляделась вокруг. К поляне бежал ее сын. За ним огромными прыжками несся Исаак. Он довольно быстро догнал мальчика, и Уильям еще раз вскрикнул. Эллен бросилась бежать со всех ног и через мгновение уже была рядом с ними.

– Ты злюка! – услышала она крик Уильяма, который колотил своими маленькими кулачками по руке Исаака.

– Что произошло? – спросила растерявшаяся Эллен. – Уильям, иди сюда!

Мальчик спрятался в складках юбки матери: у него редко появлялась такая возможность, поэтому он очень обрадовался.

– Я себе палец порезал. – Он захныкал, протягивая ей руку.

– А откуда у тебя нож? – подозрительно спросила Эллен, убедившись в том, что рана не опасна.

– Мне его Исаак подарил, – несмело ответил Уильям, показывая ей маленький, но очень острый нож.

Взбешенная Эллен посмотрела на Исаака.

– Ты что, совсем с ума сошел?! Нельзя давать пятилетнему ребенку одному играть таким ножом.

– Он играл не один. Он занимался резьбой по дереву под моим присмотром. Кроме того, палец-то на месте! – отрезал Исаак.

– Он и мне это сказал. А еще посмеялся надо мной, потому что я плачу. И тогда я убежал.

– Ты над ним смеялся? – Эллен чувствовала, как в ней нарастает загнанная в угол ярость, вырываясь на свободу, и ничего не могла с этим поделать. – Ты?! Да ты же целый день сидишь, ничего не делая, и занимаешься только тем, что себя жалеешь! – заорала она на него.

Исаак задрал край рукава и сунул Эллен под нос культю.

– Да, я его высмеял. Мальчики не плачут из-за того, что порезали себе палец. У меня много причин быть недовольным своей судьбой. Если бы ты не отрезала мне руку… – На шее Исаака вздулась вена, словно там застрял огромный пульсирующий червяк.

– Тогда ты давным-давно был бы уже мертв и обрел бы тот покой, к которому так стремишься! – прокричала в ответ Эллен. – Да, я уже давно жалею о том, что спасла тебе жизнь! Я сделала это только ради Милдред, потому что боялась, что она не переживет твоей смерти. Если бы я знала, что она все равно умрет, я бы предоставила случаю решить твою судьбу. Ты бы сгнил заживо! – Эллен расхохоталась. – Мне только сейчас стало ясно, что это было бы справедливо, гнилая твоя душонка! Как жаль, что я не осталась в Нормандии, и мне пришлось сидеть у смертного одра Милдред! И как я могла поклясться, что выйду за тебя замуж? Ты жестокий и неблагодарный человек!

– Неблагодарный? – повторил Исаак. – Я что, должен быть благодарен тебе за то, что ты держала мою руку, когда ее отрезал лекарь? Да никогда, никогда я тебе этого не прощу!

– Я тогда это еле вынесла, Исаак. А теперь я не могу выносить тебя! Я тебя ненавижу! Меня каждую ночь преследуют кошмары, я слышу звук, с которым пила касалась твоих костей. Я до сих пор чувствую запах гнилого мяса! Ты – себялюбивый дурак, Исаак! У тебя моему мальчику нечему научиться! – Эллен повернулась к Уильяму. – Пойдем, тетя Роза перевяжет тебе палец, – сказала она мягче, чем обычно, когда разговаривала с сыном.

Взяв ребенка за руку, она повела его в дом.

Исаак бушевал так, что слышно было во всей округе.

– Он ведь не всегда такой, – сказал Уильям, глядя на мать.