Катя Фокс - Меч короля

– Это если она вообще вернется!

– Да, это точно! – Тибалт с трудом сдерживался, чтобы не схватить эту женщину за шею и не начать ее душить. – Я буду участвовать и в следующих турнирах. Если у вас будут для меня новости, сообщите об этом Абелю, ювелиру. Вы знаете, где его мастерская? – любезно осведомился он.

Армелия кивнула. Эта фраза произвела на нее огромное впечатление, ведь у ювелира был самый красивый из всех лотков!

Тибалт протянул ей серебряную монету.

– Когда вы сообщите мне то, что меня интересует, сможете получить еще три таких монеты.

Армелия широко улыбнулась.

– Можете на меня положиться, милорд! Но, милорд, что мне сказать ювелиру? Кому он должен будет передать новости?

– Вам не нужно будет ничего говорить. Просто скажите, что меч готов!

– Меч готов… Ага, я поняла, – пробормотала совершенно сбитая с толку Армелия.

Она собиралась продолжать расспрашивать, но Тибалт развернулся и ушел.

Эллен сидела на табурете перед домом, наслаждаясь теплом полуденного солнца, в то время как Мадлен пропалывала овощи на грядках, напевая песенку. Белье, которое развевалось за ее спиной на веревке, казалось, было готово улететь в голубое небо при следующем порыве ветра. Эллен улыбнулась. Она никогда еще не видела Мадлен такой счастливой. Внезапно девушка вскинулась и побежала к воротам. Эллен медленно встала и направилась за ней. Она сделал всего пару шагов, но сердце тут же сильно забилось, и ей пришлось остановиться, чтобы отдышаться.

– Жан! – радостно воскликнула она, увидев, кто пришел.

– Эллен! Тебе уже лучше! – сказал он обрадованно.

– Она еще не совсем выздоровела, и обязательно должна себя беречь! – вмешалась травница, которая вышла из дома, чтобы поздороваться с Жаном. – Ей ни в коем случае нельзя сейчас работать!

– Да я и не могла бы сейчас чем-то заниматься, – сказала Эллен и сильно закашлялась.

– Не нравится мне, как ты кашляешь! – озабоченно произнес Жан. – Похоже на лай Серого.

Отмахнувшись от него, Эллен снова закашлялась и жестом попросила Жана следовать за ней.

– Давай не будем об этом говорить. А ты там как? Работу нашел?

– Я тебе скоро сделаю самый лучший клей, какой ты только можешь себе представить! – похвастался Жан.

– Ты? Что ж, тогда это будет какой-то совершенно необыкновенный клей. Надеюсь, он будет клеить. – Эллен снова закашлялась. – А почему ты приготавливаешь клей? – спросила она, отдышавшись.

– Я работаю у оружейника, который изготавливает щиты. Я же тебе рассказывал, что он сам делает клей. Он обещал меня научить.

– У него что, опять сын заболел?

– Нет, Сильвайн тоже работает. Кстати, он довольно милый парень. На голову выше меня и немного старше. Но нисколько не задается.

Эллен улыбнулась.

– Я рада, что тебе так повезло с работой. У Мадлен тут тоже много дел, и только я вынуждена лентяйничать…

– Мадлен кажется очень довольной, я наверное зря о ней беспокоился, – сказал Жан, взглянув на девушку.

– Руфь к нам очень хорошо относится. Она от меня не отходила, когда у меня был жар. – Эллен стала кашлять, со свистом втягивая воздух, затем продолжила: – У меня болели все кости, словно я ковала целый день. При этом я всего лишь лежала в кровати. – Эллен запнулась и снова зашлась кашлем. – Вчера я хотела поработать над рукоятью, но не смогла! – Она поплотнее закуталась в шаль. – Я себя так чувствую, словно мне лет сто.

– Сто? – Жан рассмеялся. – Нет, столько люди не живут.

– Ну тогда посмотри на меня. – Эллен устало улыбнулась.

– Холодает, давай пойдем в дом и усадим тебя у очага, – сказала Руфь и, когда они оказались внутри, помогла Эллен устроиться поудобнее.

Жан тоже подошел к очагу и потер руки.

– Мне пора идти, чтобы вернуться засветло. Так безопаснее. – Он на прощание поцеловал Эллен в щеку.

Эллен взглянула на него с изумлением – он такого раньше никогда не делал. Жан покраснел и отвернулся.

– Я тебя провожу! – сказала Руфь.

– Она еще слаба. Я рад, что вы о ней заботитесь. Да и Мадлен тут себя, кажется, хорошо чувствует. Спасибо вам за все, госпожа. – Жан галантно поклонился.

– Иди уже, глупыш, – смущенно сказала Руфь, выталкивая его за дверь.

– Но я не хотел вас сердить, серьезно! – поспешно извинился Жан.

– Ладно, ладно, – буркнула Руфь, поправляя узел на затылке. – Милый мальчик. – Она улыбнулась и ушла в дом.

Когда Жан вернулся через неделю, Эллен было уже значительно лучше. Она по-прежнему быстро уставала и была немного бледной, но к ней вернулась уверенность в себе.

Мадлен первой заметила, что Жан вошел во двор, и сразу же бросилась ему на шею.

– Я по тебе так соскучилась! – шепнула она ему. – Я приготовила поесть. Ты ведь наверняка проголодался!

Жан удивленно взглянул на Эллен, которая в этот момент вышла из дома.

– Мадлен как-то изменилась! – тихо сказал он, поздоровавшись с Эллен.

– Тут очень спокойный дом, и то, что мы живем здесь, идет нам на пользу. – Эллен проводила Жана в комнату.

Мадлен поставила перед ним на стол большую тарелку чечевичной похлебки. Жан с аппетитом стал есть мягкую ароматную чечевицу.

– Великолепно, Мадлен! – похвалил он, облизывая губы от удовольствия.

Эллен не могла дождаться, когда же он расскажет ей о следующем турнире. Она положила локти на стол, наклонилась вперед и следила взглядом за каждой ложкой чечевицы, которую Жан подносил ко рту.

– Ну давай уже, рассказывай!

– Нам нужно выйти дней через пять. Турнир в Шартре – предпоследний перед Рождеством. Там будет полно народу. Ансельм, который жарит блины… Ну, знаешь, из Рейнланда… И еще пара людей, которые задержались здесь, собираются туда ехать. Если мы не хотим путешествовать одни, то можем воспользоваться этой отличной возможностью.

– Хорошо, так мы и сделаем. Свежий воздух и пешая прогулка приведут меня в норму. А теперь расскажи мне, как там Гийом? Ты его видел? Он тебя не спрашивал обо мне?

Жан глубоко вздохнул. Он надеялся на то, что Эллен не станет расспрашивать его об этом человеке. Хотя он и мог солгать, он знал, что правда рано или поздно выплывет, так что решил рассказать ей для начала о победах Гийома на турнире.

– Когда-нибудь он станет самым знаменитым из всех рыцарей, вот увидишь. Придет день, и он станет самым лучшим, это уж точно. Борьба – это вся его жизнь, а остальное для него неважно. Ты никогда не видел, как он дерется? – Щеки у Эллен раскраснелись, как всегда, когда она говорила о Гийоме.

– Нет, мне ведь нужно было работать, – буркнул Жан недовольно и попытался сменить тему. – Оружейник еще ничего не сказал, но я надеюсь, что на следующем турнире снова смогу работать у него. И ты сможешь купить у него клей. Он наверняка возьмет с тебя недорого, если я его об этом попрошу.