Катя Фокс - Меч короля

– А Альфреда не могла бы выстирать мою одежду? – стесняясь, попросила Эллен. – Там остались пятна крови после родов.

– Ну конечно! Розе и Жану мы тоже дадим что-нибудь на смену, тогда можно будет постирать и высушить всю вашу одежду до отъезда. – Катрин улыбнулась. Почему-то она уже не казалась такой счастливой, как в предыдущие дни. – Несомненно, вы очень устали. Пора идти спать. Элайя покажет, где вам постелили, – сказала она, нервничая, и грустно улыбнулась.

Эллен удивилась. Солнце село совсем недавно, и, в конце концов, существовала традиция вести перед сном с гостями долгие разговоры.

– Прошу вас, передайте вашему супругу нашу сердечную благодарность. Спокойной ночи! – Эллен сумела сказать это дружелюбным тоном.

Взяв Катрин за руку, она прикоснулась к ней губами. Роза и Жан тоже заметили неожиданную перемену настроения Катрин.

– Наверняка ее муж совсем не столь добродушный человек, каким он пытается казаться. Я же сразу понял, что тут что-то не так, – горячился Жан.

Они остались одни в небольшой комнате возле кухни.

– Кто знает, что там у них происходит. Не надо делать скоропалительных выводов. Ты же помнишь, как стыдно тебе было, когда ты ошибся относительно Руфи. – Эллен рассердилась.

Вместо того чтобы волноваться из-за внезапно нахлынувшей на их благодетельницу печали, Жан снова начинал высказывать подозрения о том, о ком он ничего не знал.

– А у меня такое ощущение, что она тоскует по родине, – вмешалась Роза.

– Вот ведь глупости какие! Она же сейчас дома, а не на чужбине, – буркнул Жан.

На следующее утро Альфреда сказала им, что Катрин просит прощения у своих гостей, так как у нее очень много дел и она не может выйти к ним.

Служанка предложила им осмотреть город и дала Эллен длинную полоску ткани, которую можно было завязывать так, чтобы нести Уильяма перед собой на животе. Серый с интересом обнюхал ткань и лизнул Уильяма в пятку.

Хотя им не хотелось идти гулять, они все же решили пройтись. Небо было затянуто густыми серыми облаками, а над домами стелился вонючий дымок. В бедняцких переулках визжали свиньи и крысы, искавшие в грязи что-нибудь съедобное. Эллен с друзьями, немного прогулявшись по городу, вернулись обратно.

В доме винодела было необычно тихо. Не было слышно ни детского смеха, ни даже малейшего шороха, хотя все наверняка были дома.

Когда наступил вечер, Катрин под другим предлогом снова не появилась перед гостями. Винодел попытался развлечь их и попросил одного из слуг сыграть на флейте, но настроение у всех было неподходящее. Эллен вскоре попросила разрешения удалиться. Роза и Жан последовали за ней.

– Если она не хочет сидеть за одним столом с простыми людьми, могла бы сразу сказать, что наше место на кухне или вообще не приглашать нас к себе! – взорвалась Эллен.

– А может быть, она вовсе и не виновата, – размышлял Жан. – Кто знает, может быть, все дело в ее муже. Возможно, он не хочет, чтобы она с нами ела, и запирает ее в комнате!

Эллен сначала посмотрела на Жана с раздражением, но затем задумалась.

– Может быть, ты и прав, и она огорчилась именно из-за этого. – Эллен поведение Катрин казалось крайне необычным.

– Нужно нам уезжать отсюда, – вмешался Жан. – А ты как думаешь, Роза?

– Да, нам лучше завтра утром отправиться в Ипсвич. Ты с нами не согласна, Эллен?

– Согласна, конечно. Но мы прежде должны убедиться, что с Катрин все в порядке. Если он ее запирает, мы должны что-то предпринять. Он наверняка еще внизу. Я проберусь сейчас наверх и попытаюсь проникнуть в ее комнату, – храбро заявила Эллен.

– Только, пожалуйста, будь осторожна, – испуганно сказала Роза.

Эллен приложила палец к губам и тихо открыла дверь. В коридоре было темно. Она осторожно вышла наружу и поднялась по лестнице. Она как раз собралась открыть дверь, когда внезапно перед ней возникла Альфреда с чайником в руках и посмотрела на нее подозрительно.

– Я хотела попрощаться с Катрин, так как мы собираемся уезжать завтра рано утром, – нашлась Эллен.

Альфреда открыла дверь, не поворачивая ключ в замке. Катрин лежала на огромной кровати, которая стояла посреди комнаты. Полог был опущен не до конца.

– Она не спит, – подбодрила девушку Альфреда, подходя ближе.

– Катрин, я хотела попрощаться. Завтра утром мы уезжаем. – Эллен говорила шепотом, чтобы не разбудить госпожу, если бы та все-таки спала.

– Элленвеора?

– Да.

– Я себя плохо чувствую, так что не обижайтесь на меня, пожалуйста, из-за того, что я не уделила вам достаточно внимания.

– О нет, мы не обижаемся. Мы просто беспокоимся за вас. Вы позволите мне немного посидеть с вами?

Катрин молча кивнула. Эта женщина с бледным изможденным лицом ничем не напоминала ту пышущую силой счастливую молодую женщину, с которой они познакомились пару дней назад на корабле.

– Что с вами такое?

– Ах, Эллен, я ненавижу этот дом. Я ненавижу Лондон. Я ненавижу эту погоду. Я все здесь ненавижу!

– Он вас запирает? Он с вами плохо обращается? – Испуганная Эллен склонилась к ней поближе.

– Мой муж? – Катрин немного приподнялась на руках и с изумлением посмотрела на Эллен. – Нет! Он сделал бы для меня все. Но я просто несчастлива в Англии. Как только у меня появляется возможность, я сразу же еду в Нормандию. У моих родителей там большое поместье. Лишь там я чувствую себя по-настоящему хорошо!

Эллен с трудом удалось скрыть свое недоумение. Как же это может быть? Женщина, у которой такой богатый и добрый муж, такие чудесные дети – и несчастна?

– Я вам стольким обязана, Катрин! – Это прозвучало как извинение.

Эллен взяла нежную руку Катрин в свою. Женщина отвернулась, стараясь не смотреть на Эллен.

– Я плохой человек…

– Да как вы можете такое говорить! – попыталась утешить ее Эллен. – Вы же сама доброта.

– Неужели ты не видишь, в каком достатке я живу? Мои дети, муж, дом, платья – у меня все самое лучшее, самое красивое, но я все равно грущу. Когда я не дышу свежим воздухом Нормандии, у меня сжимается грудь и мне кажется, что я вот-вот задохнусь. Я не могу выносить лондонской вони, нищеты на улицах. Но даже если я не выхожу из дома, этот город продолжает меня преследовать. А хуже всего видеть упрек в глазах моего мужа и детей. Они все считают меня неблагодарной, ведь я плохая жена и мать. И они правы. – Катрин перевернулась на живот и разрыдалась, уткнувшись лицом в подушку.

– А почему бы вам не попытаться жить по-другому? Пойдите к вашему супругу и составьте ему компанию. Играйте с вашими детьми, веселитесь, ведь у вас есть для этого все основания! – Эллен заметила, что в ее голосе прозвучал упрек.

Она просто не понимала, почему Катрин чувствует себя такой несчастливой, ведь множество людей страдают от действительно страшных вещей. Людей, чью жизнь болезни, голод или бедность превращали в вечную пытку, вечное испытание, длящееся изо дня в день.