Колин Фолкнер - Шотландский рыцарь

– Вы – ее сын! – догадался лорд Ранкофф и, неуверенно улыбаясь, шагнул вперед. Он пока и сам не знал, как отнестись к этой новости.

– Да, – ответил Тор. Он явно нервничал, отчего его акцент стал еще заметнее. – Я – сын Хенны… А вы – мой отец!

Тор смотрел прямо и с вызовом на изумленное лицо лорда Ранкоффа. Между прочим, глазами он был похож на отца, а всегда считал, что их синий цвет достался ему от матери!

– Вы – мой сын? – пробормотал Ранкофф. Он говорил по-английски с сильным шотландским акцентом, и оттого его речь казалась Тору странной и малопонятной. Он гордо вскинул подбородок и отчеканил:

– Я – сын Хенны! Тор Хеннесон, понятно? Моим отцом был шотландец. Их отряд проходил через нашу деревню лет тридцать назад. Мать говорила, что его зовут Манро Форрест. – Тор с таким отвращением выговорил имя своего отца, будто оно было горьким на вкус.

– Сын Хенны?.. Мой сын?.. – растерянно повторил лорд Ранкофф.

Тор был готов к тому, что он начнет отпираться или хотя бы потребует доказательств своего отцовства, но Манро стоял молча, не сводя с него пристального взгляда. Ну конечно, он наверняка заметил брошь у Тора на плече и узнал ее, только не спешит признаваться!

– Я ничего не знал, – наконец тихо промолвил лорд Ранкофф.

Манро Форрест был высоким мужчиной, хотя и не таким, как Тор, и даже красивым на свой манер – настолько, насколько шотландцы вообще могут быть красивыми. Зато его вид бесспорно свидетельствовал о благородном происхождении, богатстве, отличном образовании и прочих вещах, из которых и складывается облик настоящего аристократа, хозяина над землей и людьми. Тор невольно подумал, что даже у них, норвежцев, такой человек наверняка выбился бы в деревенские старейшины, а может, даже стал бы вождем клана.

Тор не подал и виду, что его решимость призвать этого человека к ответу начинает ослабевать. Он хорошо разбирался в людях и верил, что Манро говорит правду. Шотландец действительно ничего не знал о беременности Хенны. На его открытом лице читались лишь сожаление и горечь от давней разлуки.

Тор оглянулся и покосился на братьев, маячивших у него за спиной. Не хватало еще, чтобы они догадались о тех чувствах, что овладели сейчас его душой. Доблесть настоящего норвежца как раз и заключается в том, что он никогда не идет на поводу у своих чувств. Чувства и переживания – все это бабские штуки. А мужчине полагается быть хладнокровным и действовать расчетливо, не поддаваясь каким-то там чувствам.

– Это мои сводные братья, – проговорил грубым голосом Тор. – Олаф и Финн.

Оба небрежно кивнули.

Ранкофф все еще стоял у двери, из которой вышел, будучи не в силах двинуться с места. Тор слишком неожиданно ворвался в его устоявшуюся, размеренную жизнь.

– Располагайтесь. Я прикажу подать хлеба и эля, – произнес Манро, жестом приглашая гостей к столу.

– Ах, какие мы гостеприимные! – ехидно заметил Тор. – Можно подумать, что не вы продержали нас полдня под стенами крепости!

– Откуда мне было знать, кто вы такие? – нахмурился лорд Ранкофф. – Вы свалились как снег на голову, до смерти перепугали моих слуг и потребовали встречи со мной, не потрудившись даже назваться! – Он выдвинул из-за стола стул и предложил: – Присядьте, а я прикажу слугам заглянуть в кладовые. Вообще-то здесь у нас почти не осталось припасов. Я живу теперь на том краю леса, со своей семьей. А сюда приезжаю только по делу.

Тор презрительно дернул плечом, словно и не заметил предложенного ему стула:

– Я не нуждаюсь ни в вашем гостеприимстве, ни в извинениях!

– Извинениях? – По лицу шотландца пробежала какая-то странная тень. – Кажется, я не собирался ни в чем извиняться… – Внезапно он шагнул вперед. – Так вот почему ты так ерепенишься! Ты обвиняешь меня… – проговорил он, осененный догадкой.

– Я обвиняю тебя в том, что ты бросил мою мать! И твой сын был вынужден расти с клеймом…

– Я ничего не знал! – перебил его Манро. Разъяренный тон, каким он говорил, поразил Тора. Не многие мужчины отваживались открыто ему перечить!

– Это ничего не меняет. По крайней мере, теперь! – сухо отрезал Тор.

Манро уже успел совладать с собой и подавить вспышку ярости. Он со спокойным видом скрестил руки на груди и окинул сына холодным взором:

– Да, пожалуй, так оно и есть. По крайней мере, теперь. Теперь, когда ты стал взрослым мужчиной, на голову выше своего отца.

– Ах вот как? – удивился Тор, не поверив своим ушам. – Ты едва успел со мной познакомиться и уже признал своим сыном? А что, если я тебя обманул?

– Прошло уже много лет, – ответил Манро с грустной улыбкой, – но, глядя на тебя, я вижу Хенну. – Он указал пальцем Тору на плечо и добавил: – И потом, у тебя моя брошь. Я сам подарил ее когда-то твоей матери.

Тор не знал, что ответить. Он растерялся, не представляя, как следует себя вести с этим странным типом. В это время Ранкофф прошел мимо него к двери и сказал:

– А теперь я должен тебя предупредить. Моя жена вряд ли обрадуется, увидев тебя, и мне предстоит нелегкий вечер. – Он кивнул головой в сторону выхода и продолжил: – Если ужин из эля и черствого хлеба кажется вам слишком скудным, я приглашаю вас воспользоваться гостеприимством миледи Данблейн.

И само это приглашение, и равнодушный тон Манро показались Тору настолько неожиданными, что он поначалу опешил, не зная, что ответить. Лорд Ранкофф тем временем уже подошел к двери, через которую они попали в зал. Финн с Олафом собрались было выйти следом за ним, но Тор не двинулся с места. Манро Форрест хочет познакомить с женой своего взрослого незаконнорожденного сына? Но ведь это выходит далеко за рамки простого признания отцовства и даже ответственности за его судьбу! Если так пойдет и дальше, Тор и глазом моргнуть не успеет, как его запишут в члены этой шотландской семейки!

Ну уж нет, не дождетесь! Ему ничего не нужно от этого типа, кроме признания права на наследство – да и то только потому, что он поклялся своей матери на смертном одре! Тридцать с лишним лет он прекрасно обходился без этих людей и сумеет прожить без них и впредь.

– Я не тронусь с этого места, – отчеканил Тор. – Ни я, ни мои братья!

Финн с Олафом уставились на него, как на ненормального. Ну конечно, им лишь бы брюхо набить! Деревенские олухи! Разве они не понимают, что это дело чести?

– Вы не хотите ехать ко мне домой? – уточнил Манро Форрест.

– Я полагал, что твой дом здесь. – Тор обвел руками сумрачный неуютный зал. – В замке Ранкофф.

– Это дом моего отца и отца моего отца. Я по-прежнему считаю его своим родовым замком, но живу в доме своей жены, всего в нескольких милях отсюда. Это долгая история, и лучше слушать ее возле камина, за кружкой эля и доброй закуской. – Лорд Ранкофф неопределенно махнул рукой и со смущенной улыбкой добавил: – Ты сам все поймешь, когда познакомишься с ней!