Дороти Гарлок - Волшебный цветок

Диллон вышел и с грохотом захлопнул за собой дверь.

— Ну что, полегчало малость? — спросил Клив, когда они шли по дорожке.

— Честно говоря, я думал, что получу гораздо больше удовольствия. Не ожидал, что Форсайт окажется таким ничтожеством: он просто стоял и покорно сносил все оскорбления. Черт, да он ноль, пустое место!

— Тебе было необходимо самому в этом убедиться.

— Обошлись без моей помощи, сеньор? Днллон повернулся к мексиканцу:

— Какого черта ты вообразил, что мне понадобится помощь недомерка вроде тебя? И заруби себе на носу: если хотя бы словом обмолвишься о том, что здесь услышал, я тебе все ноги переломаю, отрежу твои мужские причиндалы и сделаю из тебя евнуха! Все понял?

Мексиканец согнулся пополам и в притворном ужасе прикрыл руками пах.

— Ай-ай-ай, сеньор, как больно!

Клив обошел их и направился к калитке. Душу Диллона долгие годы терзала мысль, что мужчина, давший ему жизнь, оставил его и его мать. Может быть, теперь, когда Диллон бросил в лицо Форсайту все, что о нем думает, излил на него свое презрение, он наконец успокоится и навсегда забудет, что Керби Гайд — или Кайл Форсайт — жил на этом свете.

Джон Толлмен, старый друг Клива, попросил его взять Диллона с собой в Монтану и устроить ему «очную ставку» с Форсайтом. Джон надеялся, что когда сын выплеснет накопившуюся в душе ненависть, то сможет оставить за спиной прошлое, перестанет придавать ему такое значение.

Беззлобная перепалка между Диллоном и Пабло свидетельствовала о том, что Джон оказался прав.

Кайл Форсайт мерил шагами комнату, прикладывая к лицу мокрое полотенце. Когда он зашел за полотенцем на кухню, Рут там не было. На второй этаж она тоже не поднималась… разве что незаметно проскользнула, пока этот сукин сын избивал его.

Оказывается, его ублюдок вырос настоящим мужчиной. И все же, будь у Кайла под рукой пистолет, он пристрелил бы его без всякого сожаления. Черт, ведь он сразу почувствовал в мальчишке что-то знакомое! Теперь-то он понял: у него глаза и волосы Эдди.

Что за чертовщина?! Почему он вообще об этом задумывается! Да у него внебрачных детей, наверное, не меньше дюжины, он наплодил их по всему пространству от Теннесси до Арканзаса, от Нью-Мексико до Северных территорий. С какой стати думать лишь об одном ребенке? Все они значат для него не больше, чем дорожная пыль под ногами.

Форсайт достал из кармана повестку, врученную Огарком. Это был отпечатанный типографским способом официальный бланк, в который от руки вписали место и время. Что происходит? Ли отослал документы на землю для регистрации в Хелину. У адвоката имелась доверенность, подписанная девицей Андерсон, дающая ему право действовать от ее имени, а также документы, удостоверяющие продажу земли полковнику Форсайту за три тысячи долларов. Похоже, кто-то в Хелине заинтересовался, сколько земли он приобретает, и этот любопытный субъект связался с судьей Уильямсом.

Уильяме ты, как всем известно, всегда принимал сторону поселенцев, фермеров и мелких землевладельцев. Форсайт знал: если у него возникнут неприятности, то именно с судьей Уильямсом, вот почему он послал Дела Гомера в Боузмен убить судью. Если бы этот похотливый кобель, раскисший от любви к своей сучке, добросовестно выполнил свою работу, полковнику не пришлось бы держать в руках эту повестку. Что ж, на ранчо «Аконит», наверное, уже все кончено — Лайстер с Брузой вот-вот должны вернуться. Когда они вернутся. Дел Гомер получит еще одно задание.

Форсайт продолжал расхаживать по комнате, по-прежнему прижимая к лицу мокрое полотенце. Он обдумывал сложившуюся ситуацию. Все было оформлено законно… по словам Ли. Если топор правосудия опустится, то не на голову полковника, а на голову адвоката, который заявил, что имеет право действовать от имени своей клиентки. В конце концов, именно он продал землю и получил за нее деньги. Форсайт специально удостоверился, что чек был выписан на имя Марка Ли; деньги по чеку были получены и положены на банковский счет адвоката. Как полезно, когда управляющий банком перед тобой в долгу. Форсайт бы рассмеялся, если бы не разбитое в кровь лицо.

Он прошел к лестнице и крикнул с нижней площадки:

— Рут!

— Я здесь. — Рут вышла из кухни.

— Где ты была? — проворчал полковник.

— На веранде.

— Все время?

— В основном, да. Я не хотела попадаться на глаза посторонним.

Лицо женщины, когда-то красивое, было все а синяках и распухло, губы стали почти вдвое толще, чем прежде. На шее и на груди — в вырезе платья — виднелись следы побоев.

— За свои синяки вини только себя. В последнее время ты стала такой заносчивой, что меня трясет от одного твоего вида. Ты в этом доме всего лишь служанка. Рут, знай, свое место. Если я с тобой сплю, то это еще не дает тебе права на какие-либо привилегии. Я хочу, чтобы ты сходила за адвокатом Ли. Скажи ему, чтобы явился сюда, да побыстрее.

— Кайл, ты же знаешь, я не люблю ходить по ночам одна. На улицах болтается всякий сброд…

— Заткнись! — перебил полковник. — Мне плевать, что ты любишь и чего не любишь. Черт возьми, похоже, у тебя вошло в привычку спорить со мной по любому поводу! Да ты просто глупая шлюшка, Рут! Последние два года ты спала со мной, а я тебя кормил и одевал, но ты ничем не лучше самой дешевой шлюхи из заведения мадам Фло! Те по крайней мере способны удовлетворить мужчину!

Рут повернулась, чтобы идти за шалью. Она безошибочно узнала все признаки: Форсайт пришел в ярость. Парнишка — судя по тому, что она подслушала, его сын — положил полковника на обе лопатки. Звук каждого удара наполнял душу Рут мстительным ликованием: так ему и надо, мерзавцу! Пусть хоть кто-то даст ему отведать собственного лекарства. Дрожа от холода на веранде, Рут приняла решение: больше она не станет безропотно сносить побои, она даст сдачи.

— Не поворачивайся ко мне спиной, когда я с тобой разговариваю! — заорал Форсайт.

— Я собиралась взять шаль.

— Ты ведь подслушивала, не так ли? Ну разумеется, подслушивала! Ты слышала каждое слово этого ублюдка! Ах ты, любопытная тварь, вечно суешь нос в чужие дела! Небось не терпится растрезвонить по всему городу!

Форсайт шагнул к Рут. Она попятилась, уперлась в стену и стала бочком отступать в сторону кухни. Форсайт медленно приближался, его ноздри расширились, глаза горели безумным огнем. Он любил играть в эту игру. Рут проскользнула в гостиную, Форсайт следовал за ней. Женщина обошла стол, он — за ней. Когда Рут попыталась проскочить в дверь, полковник бросился вперед, схватил ее и прижал к стене.

Одной рукой Форсайт прижимал женщину к стене, а другой бил по лицу — совсем недавно то же самое проделывал с ним Диллон. Очередной удар кулака пришелся Рут по носу, закапала кровь. От следующего удара голова ее с такой силой врезалась в стену, что в глазах у Рут потемнело. Темнота окружала ее несколько секунд, но она удержалась от крика. Если она вскрикнет, Форсайт еще больше озвереет.