Дороти Гарлок - Река вечности

– Ферма размножения людей? Боже! Ничего худшего я никогда не слышал. Это как ферма разведения коров и лошадей?

– Вот именно. Для Хаммонда Перри неф всего лишь глупое животное, созданное для работы в поле. Черт! Я не знаю ответа, но понимаю, что если они будут свободными, то не все смогут заботиться о себе. Они просто не знают как это делается. Но, Боже, с ними нельзя обращаться как с животными.

С этими словами он спустился с крыльца и направился к мельнице.

Звук ритмичного глухого постукивания мельничных колес был хорошо знаком Даниэлю. По высокому жалобному визгу пилы он догадался, что мельничные колеса использовали для распилки досок Гевину Маккартни. Гевину и Даниэлю было выгодно вместе пользоваться мельницей. После того, как Джордж запускал ее, он мог оставлять распилку древесины людям Гевина. Джордж знал, как управляться с мельничным механизмом и ремонтировал его не хуже Даниэля или Терли Блейна.

Мулы Бакстеров были привязаны к деревьям за мельницей. Даниэль торопливо прошел в помещение, расположенное над лесопилкой. Если эти двое из Кентукки плохо обращаются с Джорджем, то сейчас они получат.

– За всю свою жизнь я не слышал такого шума, – пробился голос Берни Бакстера сквозь визг пилы.

Даниэль задержался в дверях. Джордж с тяжелым мешком муки на плече, повернулся лицом к Бакстерам.

Он работал на мельнице с двенадцати лет, а в семнадцать был такой же высокий и мускулистый, как Даниэль.

– Тогда проваливайте к черту, – сказал Джордж, глядя на обоих с насмешкой. – Вас здесь не привязывали.

Джордж был симпатичным молодым человеком с прямыми черными волосами и правильными чертами лица. Его кожа была того же цвета, как у его матери из индейского племени Шоуни, светлая, красновато-коричневая, а не черная, как у отца-негра.

– Ты лучше оглянись и посмотри, с кем разговариваешь, парень. Я не люблю, когда говорят за моей спиной.

– Что ты говоришь! Я очень испугался!

– Берни угрожающе шагнул вперед.

– Я не потерплю таких разговоров от...

– От кого? От негра? От индейца? Я и тот и другой, белый человек. Выбирай слова, когда будешь говорить.

Джордж Вашингтон был очень гордым. Он знал себе цену и гордился своим происхождением. Сейчас он разозлился от того, что над ним насмехались. Он был достаточно умен и знал, что если он полезет в драку с белым человеком, даже с таким, кто сейчас стоял перед ним, у него будут большие неприятности. Но Джордж знал и другие способы поквитаться с белым, который обидел его. Однажды такой обидчик стал на прогнившую доску и сломал ногу: у другого сломалась ось повозки, хотя он ехал по ровной дороге. Ворота на одной из ферм вдруг оказались открытыми, и фермер целую неделю собирал свою живность, которая разбрелась в разные стороны. Было еще несколько таких таинственных происшествий, а Даниэль, которому были хорошо известны все обстоятельства, считал их вполне заслуженным наказанием и ничего не говорил Джорджу.

– Что вы здесь делаете? – требовательно спросил с порога Даниэль, решив, что настала пора вмешаться. Бакстеры повернулись к нему. – Мне казалось, что я очень понятно объяснил, что не хочу вас больше здесь видеть.

– Разве город – твоя собственность? – хмуро спросил Берни.

– Нет, но мельница моя.

– Ну ладно, ты, дерьмо высшего класса!

– Заткнись! – резко приказал ему брат и повернулся к Даниэлю, – мы хотим поговорить с тобой.

– Проходите вперед.

– Сюда?

– Сюда. Мне нужно закончить работу.

– Но здесь такой шум, что невозможно разговаривать.

– Это звук хорошей, честной работы. Но если он неприятен твоим ушам, пошли.

Даниэль вышел из комнаты. Бакстеры последовали за ним. Они спустились вниз и вышли к деревьям, где были привязаны мулы.

Итак, что вы хотите мне сообщить? Я и так потратил на вас много времени за последние два дня. – В глазах юноши была ярость, но голос звучал спокойно.

– Никто не просил тебя совать нос в это дело, мистер. Мы хотим поговорить с тобой об Эстер. Что ты собираешься делать с нашей сестрой? – сплюнув, проговорил Ленни.

– Я собираюсь держать Мерси Куил как можно дальше от вас двоих. Она сама будет решать, захочет ли объявить себя вашей родственницей. Из-за вас сестра уже потеряла место в школе. Знаете ли вы об этом?

Ленни пропустил вопрос мимо ушей и снова сплюнул.

– Наша сестра знает, что она Эстер. А мы с Берни знаем, что ты не хочешь, чтобы мы оставались здесь. Но я не это имею в виду.

– Тогда что, черт возьми?

– Бакстеры порядочные, религиозные люди. Мы можем прямо смотреть в глаза жителям Мад Крик. Я и Берни – родственники Эстер и нам небезразлично, что происходит с ней.

– Конечно, нет, – сказал Берни, – если бы ты жил в Мад Крик, тебе бы порезали на куски всю твою шкуру за то, что ты сделал с Эстер.

Даниэль начинал терять терпение. Он выругался самыми последними словами. Из двух Бакстеров больше его раздражал Берни. И слова, которые он произносил, и его громкий голос, вызывали гнев Даниэля.

– О чем, черт возьми, вы, двое тупиц, говорите? Переходите к делу.

– У меня даже нет слов, чтобы назвать тебя! – едко произнес Берни.

– Заткни рот. Я старше тебя, после Хода и Байта Бакстеров я буду говорить. – Ленни широко расставил ноги, одетые в тяжелые башмаки, и скрестил руки на груди. – Мы знаем, что вы оставались с Эстер вместе всю ночь, и ни одному человеку неизвестно, что вы делали. Но ты не выходил оттуда до утра.

– Что из этого? Я оставался там две прошлые ночи и сегодня останусь.

– Ты только послушай! Только послушай! – взвизгнул Берни. Он подпрыгивал на месте и хлопал себя руками по бокам, как курица хлопает крыльями, когда ей отрубают голову. – Я говорил тебе, что он будет даже хвастать этим. У Эстер никогда не будет порядочного мужа, если об этом узнают люди.

– Мистер, если Ход и Байт узнают об этом, то тебе лучше остерегаться. Мы знаем, что бывает, когда парень остается ночевать с красивой девушкой. Берни видел, как ты обнимал Эстер. Обнимания, потом поцелуи, а там и девичью честь можно потерять. Ты должен знать, что в роду Бакстеров не было падших женщин.

Лицо Даниэля вспыхнуло от гнева, его глаза загорелись от ярости.

– Вы грязные шпионы, отсталые, паршивые, тупые, упрямые идиоты! – закричал он. – С меня достаточно. Лучше садитесь на своих мулов и убирайтесь в Кентукки, или, ей-богу, вы можете совсем отсюда не уехать.

– От этого ничего не изменится, – спокойно проговорил Ленни.

– Ход и Вайт знают, куда мы поехали и зачем. Они приедут сюда искать нас. Ход и Вайт заберут сестру, если приедут. Братья не будут расспрашивать о ней, как мы. Они знают о родинке и увидят на ее заднице пятно Бакстеров. Мы с Берни оставили их пахать землю и начинать сев, и если уж мы здесь, то собираемся уладить это так, как по нашему мнению лучше всего.