Дороти Гарлок - Здесь царствует любовь

Девушке не так-то просто было дать свое согласие: она привыкла постоянно беспокоиться о брате. Вот и сейчас Саммер с сомнением посмотрела на подъехавшего мужчину, затем перевела взгляд на гарцевавшую под ним лошадь.

— Не думаю, что…

— Джек ни за что не допустит, чтобы мальчику был причинен какой-либо вред, — проворчал Бульдог. — Не бойся. Ты же не собираешься вырастить из парня кисейную барышню в мужских брюках, правильно?

Упрек попал в цель.

— Что ж… хорошо. Но… будь осторожен, Джон Остин.

Мальчик, сияя, вылез из повозки. Но тут расплакалась маленькая Мэри.

— И я… Я тоже хочу кататься на лошадке.

Пожилой всадник подъехал к повозке и вопросительно посмотрел на Сэди.

— Мэм?

Сэди кивнула. Мужчина одной рукой обнял девчушку и бережно усадил ее перед собой.

— Только держись крепче за старого Енота, милая девочка, и мы с тобой отлично прокатимся.

Перед повозкой неожиданно возник еще один ковбой — паренек лет четырнадцати. Он снял широкополую шляпу, и юное его лицо расплылось в озорной ухмылке. Заставив свою лошадь ходить кругами, он вдруг поднял ее на дыбы.

— Одна из вас, леди, имеет шанс прокатиться со мной, — предложил он.

— А ну-ка исчезни, Пудинг, не то мне придется попотчевать тебя пониже спины вот этим! — прикрикнул на озорника Бульдог, щелкнув поводьями. — Прекрати свое кривлянье и не пяль глаза куда не следует.

Повозка, а за ней и вся компания тронулись с места..

— Мужчину зовут Енот, а паренька Пудинг? — не смогла удержаться от смеха Саммер, поворачиваясь, чтобы помочь детям забраться обратно в повозку.

— Ага, — ответил Бульдог, наклонив голову набок и глядя на девушку, будто удивляясь проявленному интересу к его сотоварищам. — Мы прозвали малыша так, потому что большего любителя пудинга вряд ли найдешь во всем свете. Честно сказать, я уж подзабыл, каково его настоящее имя. Но будьте уверены, сколько бы пудинга вы ему ни дали, парень будет глотать его без остановки, пока у него не лопнет живот. — Он хлестнул поводьями по спинам замедливших движение лошадей. — Настоящая фамилия Енота — Фокс [2]. Но когда босс сердился, он почему-то называл его енотом. Так эта кличка к парню и прилипла.

— Родители Пудинга живут на ранчо?

— Нет. Они — простые крестьяне. Старик был ленивым ослом, и старуха его бросила, сбежав с каким-то забредшим в наши места коробейником. Джек подобрал мальца несколько лет назад и с тех пор заботится о нем как о родном. Он хороший паренек, разве что нагловат слегка. Но Джек для него — все. Прикажи ему Джек сунуть голову в огонь, тот сделает это не задумываясь.

Утро между тем уже перешло в день. Сидеть на высокой скамье в повозке было приятно. Тем более что пейзаж изменился, обретя сочные краски. Ехали они теперь вдоль бегущей на юг речушки, порой подъезжая к ней достаточно близко, чтобы видеть торопливо текущую прозрачную воду. Бульдог пояснил, что речка сейчас столь полноводна благодаря пролившимся севернее дождям, но уже к концу лета от нее скорее всего останется лишь сухое русло.

Всадники, сохраняя дистанцию, скакали позади и по обе стороны повозки. Джек время от времени подъезжал к Бульдогу, и они перебрасывались несколькими фразами, короткими, но понятными для людей, привыкших проводить значительную часть времени в одиночестве.

— Есть что-нибудь?

— Нет.

— И от Слейтера ничего?

— Ничего.

— Он где-то рядом. Смотрите во все глаза.

— Только этим и занимаемся.

— У меня появилось нехорошее предчувствие.

— Да?

— Как бы нам не пересечься с этими ублюдками в ущелье.

— Да?

— Присмотри за Пудингом, а то наделает каких-нибудь глупостей.

— Он ничего не наделает. Ты уже достаточно смазал его горчицей.

— Мы должны быть в ущелье через полчаса.

— Ага.

Джек подхлестнул коня и ускакал. Вскоре несколько сопровождающих появилось и впереди повозки.

Наблюдавшие за всем этим Джон Остин и Мэри лежали на мягкой подстилке, с удовольствием посасывая леденцы.

— Скоро мы приедем домой, мистер Бульдог?

Домой. Слово это прозвучало из уст брата столь естественно, что Саммер обратила на него внимание лишь тогда, когда Бульдог уже начал отвечать на вопрос.

— Надеюсь, до темноты, если будем держать ухо востро. — Прищуренные глаза ковбоя напряженно оглядывали окрестности. Он даже забыл о своем табаке. — От тебя, парнишка, требуется лежать спокойно и, что бы там ни произошло, не делать лишнего шума.

Слова Бульдога явно не свидетельствовали о безмятежной умиротворенности. Саммер ощутила острое беспокойство.

— Вы ожидаете… каких-то неприятностей?

— Тот, кто не готов в любую минуту к встрече с неприятностями в этих местах, неизбежно плохо кончает. Что-нибудь здесь рано или поздно случается. Это уж неотвратимо как судьба, — произнес угрюмо Бульдог. — Так вот, в случае какой-нибудь неожиданной встречи — я не говорю, что она обязательно будет, — срывайтесь со скамьи и плюхайтесь на дно. Закрывайте собой детей и ни в коем случае не высовывайте головы.

Саммер нервным движением одернула подол платья. Она хотела что-то сказать еще, но не решилась, опасаясь, что голос выдаст охватившие ее растерянность и волнение. Подняв голову, она стала внимательно приглядываться к холмам, в сторону которых они теперь ехали.

— Мы сделаем точно так, как вы сказали, мистер Бульдог, — тихо, но уверенно ответила за обеих Сэди. — Можете не беспокоиться. Мы с Саммер позаботимся о детях.

— Пора бы тебе прекратить величать меня мистером. Это меня раздражает. Зови проста Бульдогом, и нечего удлинять. На другое обращение отзываться не буду, так и знай.

Говорить больше было не о чем. Напряженное молчание нарушали только поскрипыванье колес и мягкий стук копыт тянущих повозку лошадей.

Слейтер Маклин замер в седле из оленьей кожи, перекатывая в зубах сигарету и наслаждаясь ароматом свежего табака. Жмуря глаза от солнца, он то и дело оглядывал расстилающуюся внизу долину. Это был высокий, худощавый, но широкоплечий человек. Невозмутимый мужчина с мужественным, обветренным лицом, прямыми черными волосами и такими синими глазами, что они порой казались черными.

Немного расслабившись в седле, он внимательно изучал окрестности. Сначала он вглядывался вдаль, а потом, скользя взглядом в обратную сторону, постепенно, пядь за пядью, осматривал все попадающее в поле зрения. Ни один обломок скалы, ни одна группа деревьев и кустов не могли избежать самого пристального внимания. Слейтер уже давно уяснил для себя, что осторожность и внимательность — это именно те качества, без которых в этих краях просто не выживешь. Посетовав на то жару, он затянулся сигаретой и взглянул вверх. По небу плыла стайка облаков, отбрасывая скользящую по земле тень. Пока это было единственное движение, которое удалось обнаружить.