Диана Гэблдон - Чужеземец. Запах серы

— Это верно, — согласился Джейми. Теплый ветерок шелестел в ветвях у нас над головой, сдувал мои волосы с плеч, и они щекотали лицо. — Дольше, чем я живу на свете.

Я посмотрела на него. Он стоял, прислонившись к ограде загона, такой худощавый, изящный и крепкий. В последнее время я забывала, насколько он молод, таким он был уверенным в себе и надежным.

— И все-таки, — выплюнул он соломинку в грязь, — я сомневаюсь, что Дугал провел с ней в общей сложности больше трех лет. Ты же понимаешь, в основном он был здесь, в замке. Или ездил по окрестностям, занимался делами Каллума.

Жена Дугала, Маура, умерла в их поместье в Биннахде. Внезапная лихорадка.

Дугал уехал на рассвете, чтобы организовать похороны и распорядиться собственностью жены, вместе с Недом Гованом и гонцом, который привез вчера вечером скорбную весть.

— Не очень близкие отношения? — с любопытством спросила я.

Джейми пожал плечами.

— Вероятно, такие же, как и у большинства из них. У нее были дети, которыми она занималась, и я, занимавшийся домом. Не думаю, чтобы она очень скучала по мужу, хотя радовалась, когда он приезжал домой.

— Да, верно, ты ведь жил с ними какое-то время. — Я задумалась. Интересно, может, Джейми так и представляет себе супружество — у каждого своя жизнь, и редкие встречи, чтобы зачать детей? Хотя из его рассказов я поняла, что его родители любили друг друга и были очень близки.

Он снова проделал этот свой сверхъестественный трюк — прочитал мои мысли, и сказал:

— С моими стариками все было по-другому, ты же знаешь. Дугал женился по сговору, и Каллум тоже, тут дело не столько в любви, сколько в землях и прочих делах. А вот мои родители… они повенчались по любви, против воли своих семей, поэтому мы были… не то, что отрезаны от всех, но все — таки жили в Лаллиброхе сами по себе. Мои родители не часто ездили навещать родственников или выезжали по делам, и мне кажется, потому они и были ближе друг к другу, чем обычно бывают муж с женой.

Он обхватил меня за талию и привлек к себе, наклонил голову и скользнул губами по моему уху.

— Мы с тобой заключили договор, — тихонько произнес он. — И все же я надеюсь… может быть, однажды… — Он неуклюже отшатнулся, криво усмехнувшись и махнув рукой.

Не желая поощрять его, я улыбнулась в ответ как можно нейтральнее и повернулась к загону. Я ощущала, как он стоит рядом, не прикасаясь ко мне, вцепившись большими руками в изгородь. Я и сама в нее вцепилась, чтобы удержаться и не взять его за руку. Больше всего на свете мне хотелось повернуться к нему, утешить его, заверить его и телом, и словами, что произошедшее между нами было гораздо большим, чем деловое соглашение. И останавливало меня только то, что это — правда.

Что же это между нами, сказал он. Когда я лежу рядом с тобой, когда ты касаешься меня. Нет, это не было чем-то обыкновенным. Не было это и страстным увлечением, как мне сначала показалось. Как это было бы просто!

Нельзя забывать, что я была связана — обетами, преданностью и законом — с другим мужчиной. И любовью тоже.

Я не могла, просто не могла сказать Джейми, что я к нему чувствую. Сделать это, а потом покинуть его, как я должна была, стало бы вершиной жестокости. Не могла я и солгать ему.

— Клэр. — Он повернулся и посмотрел на меня, я это чувствовала. Я ничего не сказала, просто подняла лицо, когда он наклонился, чтобы поцеловать меня. Я не могла солгать и в этом, поэтому не солгала. В конце концов, смутно подумалось мне, я обещала быть с ним честной.

Нас прервали громким «кхм», раздавшимся за изгородью. Джейми вздрогнул и резко повернулся на звук, инстинктивно толкнув меня за спину. И тут же ухмыльнулся, увидев Аулда Элика. Одетый в грязные узкие штаны, тот стоял и язвительно смотрел на нас своим единственным ярко-синим глазом.

В руках старик держал отвратительные ножницы для кастрации, которые и поднял в ироническом приветствии.

— Я нес их для Магомета, — бросил он. — А может, им найдется лучшее применение здесь, а? — И приглашающе пощелкал толстыми лезвиями. — Тогда ты будешь думать о работе, а не о своем стручке, парнишка.

— Даже не шути на эту тему, приятель, — ухмыльнулся Джейми. — Я тебе что, нужен?

Элик подвигал бровью, похожей на мохнатую гусеницу.

— Да нет, с чего ты так решил? Я думаю, мне больше понравится кастрировать породистого двухлетка самому, просто чтобы позабавиться. — Он хрипло хихикнул над своей шуткой и махнул ножницами в сторону замка. — А ты свободна, девушка. Получишь его обратно к ужину — хотя какой тогда с него будет толк?

Определенно не доверяя этому последнему замечанию, Джейми протянул длинную руку и аккуратно перехватил ножницы.

— Я почувствую себя спокойнее, если они будут у меня, — сказал он старику, подняв бровь. — Шагай, Сасснек. Сделаю за Элика всю его работу и найду тебя.

Он наклонился, чмокнул меня в щеку и шепнул:

— На конюшне. В полдень.

Конюшни замка Леох были построены лучше, чем многие коттеджи, которые я видела во время путешествия с Дугалом: с каменными полами и каменными стенами, с узкими окнами в одном конце, дверью — в противоположном, с прорезями под крытой соломой крышей — чтобы совам было удобнее ловить в сене мышей. Воздуха в конюшнях хватало, и света тоже — внутри было не мрачно, а приятно сумрачно.

Вверху, на сеновале, под самой крышей, свет был особенно ярким. Он раскрасил желтыми полосами тюки сена, а пылинки, плясавшие в воздухе, казались золотистым дождем.

Воздух проникал внутрь сквозь щели и разгуливал по сеновалу теплыми сквозняками. Он пах скотом, хреном и чесноком с огорода, а снизу приятно пахло лошадьми и пони. Мы с Джейми встречались здесь в тихие послеобеденные часы.

Джейми пошевелился у меня под рукой и сел. Его голова из тени попала в солнечный луч, и словно вспыхнула свеча.

— Что там? — сонно спросила я, повернув голову.

— Малыш Хеймиш, — тихо ответил он, глядя вниз, в конюшню. — Думаю, хочет взять своего пони.

Я неуклюже перекатилась на живот, ради приличия прикрывшись платьем; глупо, конечно, потому что снизу все равно ничего не видно, кроме моей макушки.

Сын Каллума Хеймиш медленно шел по проходу между стойлами. Он приостанавливался возле некоторых стойл, однако не обратил внимания ни на гнедого, ни на каракового, которые с любопытством высунули головы, чтобы посмотреть на него. Похоже, он искал какую-то определенную лошадь, а вовсе не своего упитанного пони, безмятежно жующего сено в стойле у двери.

— Господи помилуй, он собирается взять Донаса! — Джейми схватил килт, быстро натянул его и метнулся к краю сеновала. Не утруждаясь поисками лестницы, он просто повис на руках и спрыгнул на пол. Джейми легко приземлился на присыпанные соломой камни, но Хеймиш услышал глухой стук и, испуганно ахнув, резко повернулся.