Диана Гэблдон - Барабаны осени. О, дерзкий новый мир!

Вилли мгновенно заснул, приютившись под боком Джейми. А Джейми еще долго лежал без сна, легко обняв сонное тело своего сына.

— Теперь вот эту маленькую, крапчатую возьми. Так, придержи пальцем, ага? — Джейми туго замотал нить вокруг крошечного комочка белой шерсти, как раз над пальцем Вилли, но, прихватив при этом стержень пера дятла, так что шерстинки вздыбились, трепеща под легким дуновением воздуха. — Видишь? Похоже на маленькую муху, которая пытается взлететь.

Вилли кивнул, сосредоточенно глядя на «муху». Под комочком шерсти скрывались два маленькие желтые перышка, изображавшие собой распростертые крылья насекомого.

— Да, понимаю… А что тут главное — цвет или форма?

— И то, и другое, но, думаю, дело скорее в очертаниях. — Джейми улыбнулся мальчику. — Но что действительно важно — так это то, насколько проголодалась форель. Если правильно выберешь время, то будь уверен: рыбы начнут хватать все без разбора, даже голый крючок. Если время неправильное — ты можешь сидеть на берегу, пока у тебя пупок не выскочит. Но это не относится к тем, кто ловит сетью; они-то всегда будут с удачей, а у рыбы не останется ни единого шанса.

Вилли не засмеялся — он вообще смеялся редко, — но улыбнулся и взял ивовую удочку с привязанной к тонкой бечеве новенькой «мухой».

— А сейчас время правильное, как вы думаете, мистер Фрезер? — Он чуть прищурился и всмотрелся в воду. Они стояли в тени раскидистых черных ив, но солнце пока что висело над самым горизонтом, и потому ручей отливал металлическим блеском.

— Да, форель обычно подкрепляется на рассвете и на закате. Видишь на воде рябины, вон там? Заводь просыпается.

— Вон те маленькие круги? Да. Так это рыба?

— Не совсем. Это выбираются на свет новые комары и мошки; они вылупливаются из личинок под водой и выскакивают на воздух — а форель вот-вот заметит их и явится перекусить.

И тут вдруг, совершенно внезапно, серебряная молния взметнулась в воздух и тут же с плеском скрылась под водой. Вилли задохнулся от изумления.

— А это рыба, — сказал Джейми, хотя в том не было ровно никакой необходимости. Он быстро пропустил нить через гнутые направляющие зажимы удочки и шагнул вперед. — Ну, теперь смотри.

Он отвел назад руку и напружинил запястье, качнув удилище взад-вперед, и с каждым движением удлиняя нить, а потом последовал резкий взмах — и леска взлетела в воздух, и в следующее мгновение пушистая «муха» уже плыла по воде, словно кружащее на месте насекомое. Он чувствовал на себе взгляд мальчика и порадовался тому, что бросок удался.

Он позволил приманке задержаться на месте мгновение-другое (смотреть на воду было трудно, отблески солнечных лучей слепили глаза), а потом начал осторожно подергивать нить. «Муха» тут же ушла под воду. Круг, оставшийся на месте ее погружения, еще не успел разойтись вширь, как Джейми снова резко дернул леску — и почувствовал ответный яростный рывок.

— Вы ее поймали! Вы ее поймали! — Он слышал голос Вилли, от волнения подпрыгивавшего на берегу рядом с ним, но его внимание сейчас было полностью поглощено борьбой с рыбиной.

На его удочке не было катушки; это была просто ветка с парой креплений и простой нитью. Джейми потянул удочку на себя, потом повел удилищем вперед, ослабив нить и одновременно перехватив ее другой рукой. И снова потянул на себя, преодолевая сопротивление, и снова отпустил немного…

Он ничего не видел среди ослепительных всплесков света и брызг, но его руки ощущали натяжение лески, и этого было более чем достаточно. Он чувствовал себя таким же полным жизни, как и форель, и он как будто уже держал ее в ладонях, бьющуюся и извивающуюся, и это было настоящей борьбой за свободу…

Свобода. Нить внезапно ослабла, а он еще мгновение-другое стоял неподвижно, продолжая ощущать вибрацию, толчки… и наконец глубоко вздохнул, опомнившись.

— Она удрала! О, вот ведь не повезло, сэр! — Вилли подобрался поближе к воде, держа свою удочку, и на его лице было написано искреннее сочувствие.

— Повезло этой рыбке, — усмехнулся Джейми, еще не остыв от схватки, и провел влажной ладонью по лицу. — Ну что, попробуешь, парень?

Он слишком поздно вспомнил, что вообще-то должен называть мальчика милордом, однако Вилли был слишком возбужден, чтобы заметить ошибку.

Сосредоточенно нахмурившись, Вилли отвел назад руку, всматриваясь в воду, и резко дернул запястьем, забрасывая приманку с крючком. Удилище выскользнуло из его пальцев и грациозно упорхнуло в воду.

Мальчик, разинув рот, уставился на него, а потом с отчаянием повернулся к Джейми, который надулся, как пузырь, изо всех сил стараясь удержать хохот. Юный лорд выглядел совершенно ошеломленным, он явно понял состояние Джейми, и ему это не понравилось, — но уже в следующее мгновение уголок его рта дернулся, хотя до настоящего веселья ему было ох как далеко. Он махнул рукой в сторону удочки, плывшей футах в десяти от берега.

— Если я за ней полезу туда, я не распугаю всю рыбу?

— Распугаешь. Возьми лучше мою, а ту мы вытащим после.

Вилли облизнул губы и стиснул зубы, сосредоточившись.

Он крепко ухватился за новое удилище, примерился к нему, сделав несколько пробных движений запястьем. Повернувшись к заводи, он несколько раз взмахнул рукой. Потом застыл, подняв удилище в прямой руке. Леска, почуяв свободу, соскользнула по ивовой ветке и обвилась вокруг головы юного графа.

— Хороший бросок, милорд, — сказал Джейми, кусая костяшки пальцев, чтобы не взорваться хохотом. — Но я думаю, надо бы сначала нацепить новую муху, а?

— О! — Вилли медленно расслабился и с глупым видом уставился на Джейми. — Я об этом не подумал.

Юный граф, несколько утративший самоуверенность после всех этих мелких неудач, позволил Джейми прицепить к крючку новую наживку, а потом внимательно выслушал объяснения по поводу того, как правильно работать запястьем, чтобы должным образом забросить крючок в воду.

Стоя рядом с мальчиком, Джейми взял в свою огромную ручищу правую руку Вилли, дивясь тому, насколько тонка рука в целом и насколько у нее при этом широкое и крепкое запястье, — что явно обещало в будущем немалую силу вкупе с крупными размерами кисти. Кожа мальчика была слегка влажной и прохладной от волнения, — и прикосновение к этой юношеской руке показалось Джейми похожим на прикосновение к форели, живой и мускулистой, откликающейся на каждое движение. Потом Вилли высвободил руку, и Джейми на мгновение пришел в замешательство, его вдруг охватило острое чувство потери от разрыва их кратковременного контакта.

— Это неправильно, — заявил Вильям, поворачиваясь и глядя на Джейми. — Вы бросали левой рукой, я же видел.

— Да, но я левша, милорд. Большинство людей забрасывают удочку правой рукой.