Патриция Гэфни - Прекрасная обманщица

– Какого черта ты ухмыляешься? – в бешенстве не выдержал Бэрк, хотя прекрасно знал ответ.

Господи, как она, должно быть, довольна! Ему было бы легче, если бы она не выглядела такой неотразимо прекрасной в свете свечи… если бы эта плутовская рожица проказливого бесенка не была столь восхитительной.

Кэтрин присела на корточки, чтобы лучше его видеть, и обхватила руками коленки.

– Такое нечасто случается, – начала она.

Бэрк прислонился затылком к столбу и со вздохом приготовился слушать.

– Нечасто бедной девушке вроде меня выпадает счастливый случай увидеть, как выглядит всемогущий майор великой и непобедимой английской армии, когда крылышки у него связаны, как у рождественской индюшки.

Она довольно засмеялась и даже захлопала в ладоши. Он ответил ей мрачным взглядом.

– Наконец-то, – продолжала Кэтрин, понизив голос, – мы поменялись ролями, и я вам честно скажу: мне это нравится, очень нравится. В жизни не получала такого удовольствия! Просто сердце поет!

– У тебя нет сердца, – буркнул он.

Она опять рассмеялась.

– Как вы можете говорить такие ужасные вещи? А я-то старалась, ужин вам принесла.

– Ты собираешься меня развязать, чтобы я смог поесть?

Кэтрин покатилась со смеху.

– Ей-Богу, майор, вы меня удивляете! Мне известно, что вы крайне невысокого мнения о моих умственных способностях, но соблаговолите по крайней мере поверить, что я в здравом рассудке.

Он фыркнул.

– Нет, я, разумеется, не стану вас развязывать. Я собираюсь вас кормить.

Она порылась в связанном узлом одеяле и вытащила бутылку зеленого стекла.

– Пить хотите?

– Да.

Это было еще мягко сказано!

Девушка поднесла бутылку к его губам. Бэрк стал пить большими жадными глотками.

– Еще, – потребовал он, когда она сделала движение, чтобы забрать бутылку.

Устыдившись себя, Кэтрин дала ему напиться, а потом покормила его в виноватом молчании.

– Насколько я понимаю, твой приятель этого не одобряет, – заметил Бэрк, кивнув на еду.

Она уклончиво пожала плечами.

– Он предпочел бы, чтобы я умер с голоду. Тогда ему не пришлось бы тратить на меня пулю.

– Какой вздор, – презрительно отмахнулась Кэтрин, заталкивая ему в рот последний кусочек хлеба. – Это англичане убивают пленных, а не шотландцы!

– Ты и вправду так наивна?

– Я говорю чистую правду!

Бэрк устало покачал головой.

– Ах, Кэт, Кэт, из-за твоего глупого упрямства меня завтра пристрелят. Вот уж не думал, что ты так сильно меня ненавидишь.

Кэтрин обдумала его слова, прибирая остатки ужина.

– У меня нет к вам ненависти, – осторожно объяснила она. – Просто мы враги, вот и все. Мы не можем друг другу доверять. Я не держу на вас зла, но нам обоим придется исполнять свой долг.

– Даже если во имя долга одному из нас придется убить другого?

Бэрк заговорил медленно, по слогам, словно обращался к слабоумному ребенку.

– Завтра, как только мы проедем мимо английских войск, стоящих лагерем под Гексэмом, Рэмзи убьет меня.

– Это неправда! – воскликнула она, глядя ему прямо в глаза. – Юэн не такой человек.

Бэрк с отвращением поморщился.

– Как только вы благополучно проведете нас мимо войск Уэйда, мы вас отпустим. Ну, может, он вас привяжет, чтобы дать нам время отъехать подальше, но подозревать, что он замышляет убийство… это просто нелепо! С какой стати ему вас убивать?

– С такой, что вы похитили британского офицера, а это преступление против короны, наказуемое смертью через повешение. Кроме того, мне известны ваши имена. Пошевели мозгами, черт тебя побери, не будь такой тупицей!

Кэтрин с достоинством выпрямилась.

– Вы не понимаете самого главного, майор Бэрк. Боюсь, вам никогда этого не понять. Мы шотландские горцы! Мы не убиваем безоружных, чтобы спасти свою шкуру. Мы деремся открыто и честно. Хладнокровно застрелить человека только из-за того, что он может донести на нас властям – это немыслимо! Это было бы малодушием и низостью. Это противоречит всему тому, во что мы верим. Мы…

Бэрк не стал ее перебивать, но перестал слушать, утомленно откинувшись и опираясь о столб. Увидев, что он больше не собирается спорить, Кэтрин разочарованно смолкла. Потом встала и, стряхнув крошки с платья, несколько раз прошлась взад-вперед по амбару. Ей почему-то не хотелось уходить.

– Вам не будет холодно? Я принесла одеяло.

Он ничего не ответил, только устало взглянул на нее, вытянув длинные ноги на полу перед собой. В руках снова началась пульсирующая боль, в душе появилось ощущение безнадежности. Кэт сейчас уйдет, а завтрашнего дня он может и не пережить. И то и другое казалось ему одинаково скверным.

– У тебя новое платье, – заметил Бэрк после долгого молчания.

Кэтрин остановилась и взглянула на платье, подаренное ей Флорой.

– Да.

Она смутилась, понимая, что он оценивает ее.

– Как это, должно быть, приятно – хорошенько вымыться и одеться во все чистое!

– Завтра в это самое время, – с уверенностью заговорила Кэтрин, – в каком-нибудь нортумберлендском трактире вы будете принимать горячую ванну с мылом, пить вино и закусывать свежими фруктами. И флиртовать со служанкой, которая принесет вам полотенца, – тут у нее вырвался немного нервный смешок.

– А ты, Кэт? Где будешь ты?

– Я? О, я… – Девушка растерялась и отвела взгляд. На несколько секунд она позволила себе задуматься о том, что будет делать послезавтра. Ну, разумеется, она вернется домой. Вернее, не то, чтобы домой, ведь замок Дарраф, который она привыкла считать родным домом, безвозвратно потерян для нее, его величественных старинных башен она скорее всего никогда больше не увидит. Ни разу в жизни ей больше не суждено взглянуть на закат сквозь освинцованные окна в отцовской библиотеке или как в детстве, дрожа от возбуждения и сладкого страха, спрятаться от грозы под сводами запутанных и гулких переходов. Но она сможет вернуться в Эдинбург, в большой особняк на Бельмонт-Крессент, вот уже два десятка лет являющийся их городским домом. Там живет ее мать. Кэтрин с грустью поняла, что пора туда возвращаться. Ее мать… Горькая усмешка искривила ее губы. Узнает ли Роза Макгрегор свою родную дочь? Или ее разум потерян окончательно и безвозвратно? И что еще ждет ее в Эдинбурге? Если восстание будет подавлено, английский король лишит ее всего того, что ей дорого, всего, что составляло гордость ее семьи на протяжении многих поколений. И ей придется вытерпеть все это молча. Она сделала глубокий вдох, стараясь подавить рыдание.

– Кэт?

Громкий голос Бэрка, полный удивления и тревоги, вернул ее к действительности.

– Я найду себе место, – ответила она тихо, глядя мимо него в темный угол амбара.

Бэрк нетерпеливо пошевелился. Ему не хотелось спрашивать, что за место она собирается себе найти, но он все-таки не удержался и спросил.