Патриция Гэфни - Прекрасная обманщица

Тон, которым был задан вопрос, показался ей оскорбительным.

– А вы как думаете? – огрызнулась она.

Прежняя вражда опустилась между ними подобно густому туману.

– На какое место я, по-вашему, могу рассчитывать? – сердито повторила Кэтрин.

– Неужели нет какого-нибудь ремесла или…

– Какого, например? Пойти в гувернантки? Я не умею читать. В компаньонки? Да кто ж меня возьмет? У меня нет ни образования, ни умения, я ни на что не гожусь, кроме одного… Вы меня осуждаете, майор?

Он пожал плечами.

– Меня не интересует, что ты будешь делать.

– Вот и хорошо. А то мне вдруг почудилось, будто в вашем голосе прозвучало неодобрение.

Кэтрин отвернулась, но тут же вновь взглянула на него. Точно какой-то бес толкал ее, заставляя продолжать неприятный разговор.

– Мне показалось, что вы издевались надо мной с первого дня нашего знакомства из-за того, что я такая, какая есть. Вы станете это отрицать?

Бэрк пристально уставился на носок своего сапога.

– Если я тебя обидел… дал понять, что ты недостойна…

– Вот еще! – презрительно оборвала его Кэтрин.

Развернув одеяло, она опустилась на колени рядом с ним.

– Вам будет холодно.

Она укутала одеялом его плечи, стараясь сохранить отчужденность, но искра чувства подобно разряду молнии пробежала по ее телу от этого простого прикосновения.

– Ты очень добра, – тихо заметил он, не спуская глаз с ее лица.

Ее пальцы легко касались его груди. Кэтрин замерла и, подняв голову, посмотрела ему прямо в глаза.

– Я бы сделала то же самое для больного животного.

Их взгляды скрестились. Наконец она медленно опустила руки и встала.

– Спокойной ночи. Я оставлю вам свечу.

Она подошла к двери и открыла ее.

– Кэт! – невольно вырвалось у Бэрка. Он едва различал в полумраке ее фигуру.

– Да?

– Он собирается убить меня, Кэт.

Молчание.

– Вы ошибаетесь, майор Бэрк, – сказала она наконец и, закрыв за собой дверь, оставила его в почти непроглядном мраке, в котором тонул слабый огонек свечи.

Кэтрин взбила пуховую подушку и расправила одеяло, устраняя последние морщинки. Миссис Росс проделала то же самое со своей стороны двуспальной кровати, которую им пришлось делить прошлой ночью, пока мужчины спали на полу возле камина в большой комнате.

Хозяйка дома взяла с комода небольшой сверток и протянула его Кэтрин.

– Вот, Кэтрин, это вам.

– Что это?

– Так, просто пустяк. Моя старая ночная рубашка.

– О, Флора…

– Неизвестно, как долго вы будете в пути. Я хочу, чтобы вам было в чем спать.

Обе женщины обнялись с искренней сестринской нежностью. Все это время Кэтрин не хватало женской компании, и расставание с Флорой вызвало у нее слезы.

Выйдя на крыльцо, они увидели, как все трое мужчин выходят из амбара. Росс вел на поводу лошадей, Юэн шел позади Бэрка с пистолетом в руке. Бэрк растирал себе запястья и болезненно поводил плечами; он выглядел бледным и усталым. Кэтрин приветствовала его с церемонной вежливостью, и мимолетная сардоническая усмешка промелькнула на его губах.

– Доброе утро, – ответил он с подчеркнуто низким поклоном.

Слегка покраснев, Кэтрин отвернулась и решила больше на него не смотреть.

Как и прежде, она села на его жеребца, а он – на ее кобылу. Втроем они проехали по аллее прочь от коттеджа Россов. Кэтрин обернулась, чтобы помахать Флоре, и та помахала в ответ с порога, даже послала воздушный поцелуй на прощание.

Стоял холодный хмурый день. Бэрк ехал, ссутулившись в седле, глядя в спину Кэтрин и размышляя о словах Юэна Рэмзи перед выездом:

– Если вздумаете что-то затевать, майор Бэрк, учтите: я сперва пристрелю ее, а потом уж вас.

– Отлично, – проворчал он тогда, – это даст мне время, чтобы улизнуть.

Рэмзи лишь ухмыльнулся в ответ.

Слова угрозы продолжали звучать в ушах Бэрка, пока они продвигались все дальше на север. Приближалось то тревожное время, когда они могли столкнуться с английскими солдатами. Конечно, не исключено, что Рэмзи просто блефует. Да, он злобный, не знающий жалости ублюдок, но допустить, что он может выстрелить в Кэт… В это невозможно было поверить! И все же на протяжении всего этого долгого, утомительного дня Бэрк не сделал ни единой попытки сбежать.

Наконец, уже далеко за полдень, они достигли Брэмптона, в окрестностях которого и расположился лагерем полк английской кавалерии, очень похожий на тот, что стоял под Дамфризом, где Кэт содержалась под стражей. Если их остановят, то только здесь. Все трое знали об этом. Напряженность между ними достигла предела.

– Осадите назад и поезжайте рядом со мной, майор, – приказал Юэн, – а ты Кэтти, держись впереди.

Единственная дорога, ведущая на север, огибала лагерь с западной стороны; они миновали несколько небольших групп солдат: и пеших, и конных, но никто даже не заговорил с ними. Бэрк уже стал спокойно воспринимать то, как все пялят глаза на Кэт, когда она проезжает мимо, и как потом долго провожают ее восхищенным взглядом, будто узрев некое чудо. В этот день повышенное внимание к Кэт пришлось как нельзя кстати: встречных интересовало, кто она такая, а не кто они такие; тем не менее Бэрку было неприятно, что все на нее глазеют, и он ничего не мог с собой поделать.

Наконец военный лагерь остался позади, опасность миновала. Бэрк внезапно осознал, что из множества владевших им чувств основным было облегчение. «Но почему?» – спрашивал он себя, хотя в глубине души уже знал ответ. Все было просто, как детская считалочка. Он не хотел, чтобы Кэт попалась.

– Стойте! – грубо скомандовал Макнаб, когда миновал еще час быстрой езды. – Мы остановимся здесь.

– Почему здесь? – удивилась Кэтрин.

Юэн не удостоил ее ответом.

Девушка разглядела за узкой полоской леса, тянувшегося справа вдоль дороги, большую поляну, а посреди нее старый, лишенный листвы вяз. Она повернула коня, следуя за Бэрком, и сердце мучительно заныло у нее в груди. Этого момента она ждала весь день и все же оказалась не готовой к нему. Вот здесь они его оставят. Усилием воли Кэтрин заставила себя не заглядывать вперед. Главное – пережить эту минуту. Потом, когда все кончится, у нее будет время подумать о том, что означала в ее жизни встреча с Джеймсом Бэрком.

Они выехали на середину поляны. Кэтрин спрыгнула с лошади, решив, что пожмет ему руку на прощание.

Макнаб приказал Бэрку спешиться, целясь из пистолета ему в голову. В глазах Юэна Кэтрин с удивлением подметила какой-то нездоровый блеск. Бэрк медленно, как бы против своей воли, слез с кобылы. Вид у него был мрачный. «Интересно, о чем он думает, – спросила себя Кэтрин. – Жалеет ли хоть чуть-чуть, что они расстаются навсегда?»

– Веревка здесь, – сказала Кэтрин, роясь в седельной сумке. – И мы должны оставить ему лошадь, Юэн.