Людмила Федорова - Полчаса

… И снова, здравствуйте, дорогие любимые уважаемые читатели! Снова я с радостью послужу вам своим писательским пером, чтобы удивить, вдохновить, подарить незабываемые эмоции от прочтения художественной литературы, зарядить позитивом и напомнить, что мир лучше и добрее, чем нам кажется. Кто-то взялся читать моё сочинение в первый раз, а кто-то знаком с моими различными работами давно, но мне всегда есть, что сказать нового и удивительного.

Ответьте, дорогие многоуважаемые мои читатели, на один вопрос: верите ли вы в то, что жизнь человека может измениться в любой миг, и что для жизненных перемен на все 360 градусов может понадобиться всего полчаса?

Я не знаю, к сожалению, вашего ответа, но мне кажется, что большая часть читателей ответили «нет», как и я ответила бы раньше. Что ж, тогда эта история любви из золотого 19 века именно для вас. Я, как писательница, хочу подарить вам одну из самых неординарных, нежных и захватывающих историй любви, которая бы не случилась, если бы главный герой и его избранница не поменяли предвзятого высокомерного отношения к друг другу всего за полчаса…

… Каких-то всего полчаса изменят их мир и станут для всех героев истории роковыми, а я смогу подарить вам одну из самых красивых историй любви…

И так, если у меня получилось заинтересовать вас, мои любимые читатели, то я начну повествование.

Действие этой истории происходило в Российской Империи, в Санкт-Петербурге, во времена восхитительного ампира, в 1804 году…

Глава «Повеление графа Шустрова»

…В этот день, как и в другие дни впрочем, в богатой усадьбе графа Иннокентия Александровича Шустрова было тихо и скучно, как будто и не в роскошном Санкт-Петербурге, а на деревенской дачке.

По крайне мере, так думал Евгений Дубов, племянник пожилого графа. В прочем, если все представляют 19 век, как время беспрестанных балов, литературных салонов, маскарадов, званых обедов и театров, то это явно идеализация, всё это присутствовало в жизни молодого дворянина, но не так уж часто.

Евгению не хватало этого точно. Чаще всего молодой дворянин проводил время в имении, где кроме прислуги и крепостных, Евгений жил со своим двоюродным братом, ровесником по имени Николя и дядей, стареньким сморщенным, но очень бодрым духом графом Шустровым.

Когда-то давно так печально сложилось, что отец Евгения, доблестный офицер и настоящий патриот России, граф Дубов, погиб на войне с турками, а его молодая супруга, графиня Дубова, а в девичестве Шустрова, родная сестра Иннокентию Александровичу, отошла ко Господу из-за оспы, а маленькому Евгению было всего три года.

Граф Иннокентий же очень любил свою сестру, переживал тяжело её уход.

А тут графу Шустрову прибавило страданий то, что от чахотки ушла и его любимая супруга, оставив лишь маленького трёхлетнего Николя. Тогда у графа и родилась идея усыновить осиротевшего любимого племянника и воспитать самому вместе с Николя, как родных братьев, ни в чём не делая различий. Так граф Евгений Петрович Дубов и вырос вместе с двоюродным братом здесь в молодого человека двадцати трёх лет. Надо признать, Николя и Евгений были сейчас совершенно несхожи ни внешностью, ни характером, что не мешало Евгению по-родственному любить и уважать Николя, их связывала весьма тёплая дружба. И заслуга это была именно добродушного и скромного Евгения, который умел подстроиться под лучшего друга.

… Внешность Евгений унаследовал от маменьки, и в свои двадцать три года красотой не блистал. Одет в модные фасоны, сюртуки и фраки поверх рубашки с жилетом, снизу белые брюки, но простые цвета и ткани, скромно, до истинных денди он явно не дотягивал. Вдобавок, был обладателем высокого роста и лишнего веса, из-за чего казался грузным, неповоротливым, как медведь. Евгений не хотел никому озвучивать, но в тайне стеснялся своей неуклюжести. На носу, как и у многих любителей чтения, носил пенсне, лицо светлое с веснушками, но ничем не примечательное, а волосы рыжие. Единственное, что в самом себе Евгений считал красивым, так это глаза. Они у молодого человека и впрямь были удивительно красивые. Большие, тёмные, как сочные вишни, а во взгляде кипела вся юношеская энергия. Пожалуй, такой взгляд, полный жизни, мог бы очаровать любую мадмуазель. Жаль, что сам Евгений недооценивал своего обаяния и смущался своей внешности…

Николя же блистал красотой, был прославленным на любовном фронте победителем и сердцеедом, благодаря бравому военному виду и галантным изысканным манерам. В свои двадцать три года он имел значительный «донжуанский список» побед, обесчестил не одну юную наивную дворянскую девушку, имел романы и с красивыми крестьянками, и к «актрисочкам» (так называли тогда не только актрис, но и обычных куртизанок) часто ездил. Везде он был сразу своим человеком из-за умения красиво говорить и быстро заводить новые знакомства, томного взгляда и приятного тембра голоса. Его светло-русые волосы были не просто пострижены, а уложены в модную причёску и довершались светло-русыми бакенбардами, а уж идеально ровная белоснежная улыбка сводила дам с ума. А модный гардероб с офицерским мундиром и вовсе делали его главным светским львом Санкт-Петербурга.

… Унять или пристыдить Николя за разгульный образ жизни мог только отец, и то, не всегда.

Конечно, Евгению тоже хотелось иметь столько друзей и ездить в театры и на балы часто, как Николя, но он нисколько не завидовал двоюродному брату, а только искренно желал тому счастья, и, когда надо, заступался перед графом за него. Евгений Петрович, считая себя слишком простеньким, давно смирился с тем, что двоюродный брат для него слишком недостигаемый идеал во внешности.

Однако не только внешне одинаково воспитанные молодые люди были разными, очень разнился у них и характер.

… Евгений был стеснительный, набожный, тихий, чрезмерно необщительный, замкнутый в себе человек. Из него было тяжело лишнее слово вытянуть, если он сам был не в настроении общаться. Зато к жизни имел серьёзный подход, любил честность в общении, ценил интеллектуальные занятия. Он много читал, как православной церковной литературы, жития святых, поучения известных богословов, так и светскую литературу, труды писателей, драматургов и поэтов разных времён, в его круг чтения входили и Гюго, и Шиллер, и Шекспир, и Гомер. И это только в общих чертах, книгочей Евгений был славный. И даже пытался сам что-то сочинять, однако, получив высшее образование, служить не пошёл и оставался у дяди, за что получил от графа прозвище «повеса», а он просто не мог определиться с тем родом деятельности, который бы его увлёк.

Евгений был так же большим ценителем театра, классической музыки, оперы и балета.