Джо Гудмэн - Любовница бродяги

Холлис вытащил сигару изо рта.

— Скажите, мистер Салливан, сколько может продлиться эта история с Натаниэлем Хьюстоном?

— Это невозможно предсказать. Несколько дней, не делю, может быть, почти месяц.

— Месяц! — воскликнула Ренни. Джаррет пожал плечами.

— Это вполне возможно. Нельзя вытащить лису из норы, если не знаешь, где эта нора находится.

Холлис поднял чашку.

— Действительно ли так важно, чтобы вы находились здесь, пока мы ждем эту… ммм… лису? — Он отпил глоток. — Я хочу сказать, что это не очень прилично.

— Никто не знает, что он здесь, Холлис, — сказала Ренни. Она понимала, что обманывает, так как хорошо помнила встречу с Логаном Маршаллом. — Кроме мистера и миссис Каванаг, — добавила Ренни, стараясь не смотреть на Джаррета.

— Да, но они находятся в каретном сарае.

— Что ты хочешь сказать? — резко спросила она. — Что во время пребывания здесь мистера Салливана происходит что-то неприличное?

— Нет, конечно, нет, — быстро сказал Холлис. — Нет, я так не думаю, что ты! — Он снова похлопал по ее руке. — Но ты должна понимать, что никто не примет во внимание все эти подробности. Я думаю о твоей репутации.

«Или о своей», — подумал Джаррет. Холлис не хочет, чтобы в высших кругах говорили о том, что его невеста находилась с другим мужчиной.

— Я говорю тебе, Холлис, никто не знает о том, что он здесь, — сказала Ренни.

— Послушай, Ренни, — терпеливо сказал Холлис, — он ведь прервал нашу свадебную церемонию. Гости видел, как он вошел в церковь. Он ударил меня пистолетом и исчез. Когда я пришел в себя, Мэри Френсис принес, перед толпой свои извинения, но ее объяснения были не очень убедительными. Откровенно говоря, сейчас о нас судачит весь город.

— Я думаю, тут есть еще одно соображение, — сказал Джаррет. — Мало кто знает, что Ренни осталась в городе. Я надеюсь, ее сестра создала впечатление, что Ренни собирается уезжать. Пока она находится в доме, никто не будет подозревать, что дело обстоит по-другому. Когда поймаем Ната Хьюстона, можно будет устроить, если хотите, ваше великое воссоединение перед толпой народа. Но до этого момента ее без опасность зависит от самоизоляции. — Джаррет помедлил. — А ее репутация зависит от нашей сдержанности.

— Пойми, я был бы спокоен, если бы ты была со мной, — сказал Холлис, обращаясь к Ренни, — Я вполне способен сам тебя защитить.

— Я знаю, — ответила она.

— Тогда мы договорились? — спросил он.

— Вряд ли. Если бы Майкл не осталась в городе, я присоединилась бы к своим родным. Но у меня нет выбора, Холлис. Я должна быть здесь. Даже если я не смогу для нее ничего сделать, я буду по крайней мере знать, что не отвернулась в трудную минуту. И она поступит так же ради меня.

Холлис понял, что ему придется удовольствоваться этим. Особой радости он не испытывал.

— Значит, я должен как ни в чем не бывало отправиться в контору?

— А все действительно в порядке. Я тебя не подведу. — Репин допила чай. — Я больше не собираюсь обсуждать эту тему в присутствии мистера Салливана. — Она многозначительно посмотрела на Джаррета, но тот лишь попивал чан и вежливо улыбался. — Мы потом поговорим с тобой с глазу на глаз.

Через несколько минут появилась миссис Каванаг, и Ренни, которая никак не могла придумать безопасной темы для разговора, была ей очень благодарна за вмешательство. Обед прошел довольно гладко. Между супом, салатом и картофельной запеканкой с мясом Ренни была занята болтовней с Холлисом, намеренно избегая Джаррета. Краем глаза она все же следила за ним, видя, что эти козни скорее развеселили его, чем обидели.

— Вы должны были дать мне возможность поговорить с ним наедине, — сказала Ренни после того, как Холлис ушел. — Вы знали, что я этого хочу.

— О, так вы заметили, что я обедал вместе с вами?

— Как я могла этого не заметить? — с отвращением произнесла Ренни. — Вы так громко прихлебывали суп, что я удивлялась, почему соседи до сих пор не прибежали с жалобой.

Он ухмыльнулся.

— Значит, все-таки заметили?

Она зло посмотрела на него. У этого человека совесть явно отсутствовала.

Джаррет проводил ее от передней обратно в гостиную.

— На самом деле, Ренни, я считаю, что из такой беседы с Холлисом ничего хорошего бы не вышло.

На этот раз Ренни не стала выговаривать ему за фамильярность.

— Что вы имеете в виду?

— Вы ведь собирались уговорить его бежать?

Она перешла в наступление.

— Откуда у вас такие мысли?

Для Джаррета не имело значения, признает она это или нет. Он был доволен, что сделал правильный вывод.

— Я не думаю, что Холлис согласился бы. Похоже, ему нужно одобрение всей вашей семьи. В конце концов, в чем тут выгода, если он получит дочь Джея Мака, но потеряет Северо-Восточную компанию? А ведь он вам нужен только в нынешнем качестве.

— Что вы хотите этим сказать?

— Разве я уже не высказался по сути дела? — Джаррет пригладил волосы, вспоминая то, что слышал. — Из вашей беседы за столом ясно, что вы любите Холлиса в основном за то, что он имеет влияние в компании вашего отца.

— Как обычно, вы не знаете того, о чем говорите.

— Разве? — Джаррет подошел к окну и отодвинул штору, внимательно разглядывая движущихся людей и экипажи в поисках чего-то необычного. Все как будто шло своим чередом. Он вновь повернулся к Ренни. — Будет хорошо, если я ошибаюсь. Я теперь буду настороже, и уже не только в отношении Ната Хьюстона, но и в отношении вас — чтобы не дать вам сбежать. — Джаррет слегка кивнул и любезно улыбнулся. — С вашего позволения я должен обезопасить некоторые двери и окна. Мистер Каванаг мне поможет.

Расстроенная, Ренни медленно опустилась на диван. Этот человек прямо-таки читает ее мысли. Но он не все понял. Он поддел ее насчет того, что она выходит за Холлиса Бэнкса из-за своей амбициозности. Трудно вообразить, что было бы, если бы он догадался о других мотивах.

Взгляд Ренни упал на недокуренную сигару, которую Холлис оставил в пепельнице. Майкл довольно часто курила сигареты, но Ренни они никогда не нравились. Она взяла сигару, повертела ее между большим и указательным пальцами. Для Майкл курение — это способ бросить вызов условностям общества. Это — и еще работа в «Кроникл» в качестве первой женщины-репортера. Ренни никогда не испытывала желания писать. Она хотела управлять железной дорогой.

Поднеся сигару к губам, Ренни свободной рукой зажгла спичку. Вдохнула дым, подержала его во рту, ощутив аромат, и выдохнула. Все оказалось не так уж плохо.

Ренни откинулась на софе и положила ноги на стоявший перед ней кофейный столик. Теперь, когда она снова затянулась, табачный дым проник ей глубоко в легкие. Последовал приступ кашля, от которого настроение Ренни резко упало.