Кристин Ханна - Если веришь

– Цветок, говоришь? Мне такое и в голову не приходило.

– Моей маме нравилось, когда ей дарили цветы, но ее горе было другим.

– Что значит «другим»?

– Моя мама... – Джейк сглотнул. Казалось, ему трудно говорить. – Моя мама любила одного человека, который ее не любил. И она все время грустила, часто плакала. – Джейк отвернулся, глядя в стену. – В конце концов, она поставила на нем крест, но никогда не забывала и делала все, для того чтобы и я не забывал.

– А она напоминала привидение, как Мария?

– Нет, она все воспринимала более... эмоционально.

– Понимаю. Почти все женщины такие.

Взгляд Бешеного Пса обратился в сторону темного холла. Ему не надо никуда ходить, чтобы знать, где Мария и что она делает. Она все время сидела на проклятых качелях, выпрямив спину и глядя в пространство невидящим взором. Под глазами появились тени, щеки впали, у рта залегли горестные морщины.

Господи, вздохнул Бешеный Пес, она выглядела так, словно тоже умерла.

Бешеному Псу, к его полному изумлению, пришлось признаться, что он по ней скучает. Не по ее телу. Он даже не думал о ней как о женщине. Он скучал по тому, как она начинала трепетать, когда он подходил к ней близко, по тому, как она смеется. По ее смеху он особенно скучал.

Он облокотился о стол, опустив небритый подбородок в ладони.

– Черт, я никогда не оставался на одном месте дольше, чем три дня. Если у кого-то возникала проблема, я тут же смывался. Я не знаю, как ей помочь.

– Она чувствует себя... потерянной. Вы когда-нибудь такое испытывали?

«Именно так я себя сейчас и чувствую». Пришедшая к нему в голову мысль удивила Бешеного Пса. Без ее улыбки, ее тепла, ее прикосновения он ощущал себя одиноким челноком, плывущим по воле волн по мертвому морю. Плывущим в никуда.

– Да, – тихо протянул он. – Мне приходилось пару раз испытывать такое. Когда умерла моя мама, я... – Он попытался подобрать слова, которые он никогда никому не говорил. – Думаю, мне тоже хотелось умереть.

Глаза Джейка затуманили слезы.

– Да-а.

Оба замолчали, обуреваемые воспоминаниями.

Джейк заговорил первым:

– Я не думаю, что она нас ненавидит. Ей просто... все равно.

– Как же нам заставить ее очнуться?

– Не знаю.

Бешеный Пес посмотрел на Джейка:

– А как ты сумел пережить смерть твоей мамы? – Боль отразилась в глазах Джейка. Он пристально посмотрел на Бешеного Пса:

– Я сосредоточился на другом... на том, что все еще имело для меня большое значение. Я пошел искать своего отца.

– О! Черт! Твой опыт нам не поможет.

– Нет, – разочарованно ответил Джейк. – Не поможет.

Бешеный Пес пожевал нижнюю губу и закрыл глаза. Господи, как важно знать, что надо делать.

– Джейк, помоги мне.

– Вы хотите, чтобы я вам помог?

– Ведь дело наше с тобой общее, малыш. Господи, я не знаю, как до нее достучаться, как... – И вдруг его осенило. Он ударил кулаком по столу и усмехнулся. – Придумал.

– Что?

– Увидишь. – Он встал. – Попробуй заставить ее съесть немного тушеного мяса. А я сгоняю в город и к ночи вернусь.

Джейк осторожно перекладывал мясо в глиняную миску. Пар из кипящей кастрюли застилал ему глаза, но он не обращал на него внимания.

«Дело наше с тобой общее, малыш. Наше с тобой».

Он ждал таких слов всю свою жизнь. Они давали ему надежду.

«Завтра, – подумал он. – Завтра я скажу ему правду». Впервые он поверил в то, что действительно скажет.

Отложив ложку, он взял обеими руками горячую миску и вышел на крыльцо.

Первое, что он заметил, – равномерное движение качелей. При виде Марии его хорошее настроение сразу же улетучилось. Рядом с качелями на маленьком колченогом столике стояла зажженная свеча.

Джейк тихо закрыл за собой дверь.

– Мария? Я принес вам поесть.

Она не пошевелилась. Продолжая раскачиваться, она смотрела в темноту. Он подошел ближе.

– Мария?

– Я не голодна.

– Вам надо поесть... чтобы поддержать силы. – Ему показалось, что именно так выразился бы взрослый человек.

Она горько засмеялась, но ничего не ответила.

Джейк поставил еду на верхнюю ступеньку и подошел к качелям. Он увидел печально опущенные уголки губ, остекленевшие глаза.

– Моя мама умерла в прошлом году, – тихо вымолвил он, садясь возле нее на корточки.

Мария закрыла глаза и вздохнула:

– Мне очень жаль, Джейк.

У Джейка появилась надежда: она впервые за несколько дней что-то сказала.

– Вы спасли мне жизнь. Вы и Расе.

Лучше бы она на него не смотрела! В ее глазах стояла безмерная боль! Джейк почувствовал себя так, будто кто-то ударил его в живот.

– Пожалуйста, – тихо взмолилась она. – Не поступай так со мной...

Джейк не знал, что ему делать. И Бешеного Пса нет здесь, чтобы подсказать.

– Я...

Мария отвернулась от Джейка и продолжала, не мигая смотреть перед собой.

– Уйди. Пожалуйста. – Смутившись, Джейк встал.

– Вы говорили, что здесь я всегда могу чувствовать себя дома. Вы говорили вправду?

Она кивнула.

Он хотел силой воли заставить ее посмотреть на него, но она смотрела мимо, в надвигающуюся ночь.

– Я... я люблю вас, Мария.

Она вздрогнула. В уголке глаза появилась слезинка, которая вспыхнула в свете свечи, словно бриллиант, единственный свидетель того, что она его услышала.

Мария все еще сидела на качелях, когда Бешеный Пес вернулся из города.

Он пересек темный двор и взбежал по прогибающимся деревянным ступеням. От его стремительных движений все крыльцо заходило ходуном.

Он остановился прямо перед Марией. Усмехнувшись, он поставил на перила темно-коричневую бутылку.

– Я вернулся.

Мария даже на него не взглянула. Просто сидела прямо, будто аршин проглотила, и ничего не говорила.

Бешеный Пес тяжело дышал. Усевшись на перила, напротив Марии и придерживая бутылку, он пристально посмотрел на нее.

– Хорошенького понемножку, Мария. – Она медленно встала.

– Я пойду в свою комнату, – предупредила она.

Бешеный Пес поднял ногу и уперся ковбойским сапогом в противоположные перила крыльца, так что Мария оказалось запертой.

Она остановилась, глядя на его пыльный сапог с таким выражением, словно на двухголовую змею.

– Пожалуйста, убери ногу.

Он медленно поднял вторую ногу и скрестил ее с первой.

– Нет.

Она устремила на него безжизненный взгляд.

– Мне не хочется разговаривать... пока. Так что, если ты не возражаешь...

Волна сочувствия захлестнула Бешеного Пса при виде ее бледного лица. Она выглядела очень уязвимой женщиной, которой нужен друг. Впервые в жизни Бешеному Псу захотелось быть кому-то другом. Не собутыльником, не случайным знакомым, а настоящим другом. Сейчас перед ним стоял человек, которому нужен друг. Но сначала надо до нее достучаться, сломать стену боли, которой она себя окружила.