Кэтрин Харт - Пламя любви [Ночное пламя]

Близнецы уже начали ползать, и Пламя должна была постоянно следить за тем, чтобы они чего-нибудь не натворили. Все, что они хватали своими крохотными пальчиками, тут же оказывалось у них во рту. Голубой Волк уже успел опробовать крепость своих зубов на пушистом хвосте Бандита, когда енот мирно спал зимней спячкой в своей норке, после чего получил полный рот меха и сильную царапину от потревоженного зверька. Больше малыш не трогал его.

Небесное Сияние умудрилась каким-то образом залезть в корзину с ягодами и съесть их столько, что всю ночь мучилась животом и слабостью кишечника Пламя всю ночь носила девочку на руках, завернув в пеленку, изготовленную из желтой ткани. Остальные матери в племени спокойно относились к тому, что их дети бегали без одежды, но Пламя собиралась изменить этот обычай, считая, что дети должны быть одеты.

Когда она настояла, что Голубой Волк также должен быть одет в ярко-желтые штаны, Ночной Ястреб чуть не сгорел от стыда за своего младшего сына. Какой позор для сына вождя! Но Пламя лишь искоса посмотрела на него и посоветовала сосредоточиться на обязанностях воина и вождя, оставить ей самой решать вопросы по дому Она устала от того, что ее дети — то один, то другой — постоянно пачкали себя, свою одежду, свою постель. Ночной Ястреб ничего больше не сказал.

Дважды еще за ту долгую холодную зиму Пламя должна была лечить раны своего мужа. Но даже проклиная эту бессмысленную войну, она была счастлива тем, что ни одна из ран не оказалась смертельной. В первый раз Ночной Ястреб вернулся домой с дырой от пули в бедре, что заставило его какое-то время провести в постели.

Вскоре после этого случая лошадь Ночного Ястреба поскользнулась на льду и упала, подмяв его под себя. Несмотря на два сломанных ребра и вывихнутое левое плечо, Ночной Ястреб продолжил командовать воинами в сражении, переживая только от того, что вынужден был убить своего любимого скакуна, поскольку тот при падении сломал ногу.

— Трудно будет найти ему подходящую замену, — недовольно заметил он, растирая свое плечо. — Это был редкий конь.

Пламя уложила Небесное Сияние спать и подошла, чтобы помассировать мужу плечо»

— Тогда, мой дорогой муж, помолись, чтобы ничего подобного не случилось со мной, потому что меня будет заменить еще труднее, чем коня, — прошептала она ему на ухо.

Индеец рассмеялся:

— Я обыщу всю землю, но не найду женщины столь упрямой, как ты, Голубые Глаза. Хотя я сомневаюсь, что мы должны будем покончить с тобой из-за сломанной ноги. Правда, пока ты будешь выздоравливать, мне для выполнения твоих обязанностей придется обзавестись другой женой.

— Я застрелю тебя твоими же собственными стрелами, Ночной Ястреб, даже если ты только подумаешь о том, чтобы привести сюда другую жену.

Несмотря на сильную боль в плече и в ребрах, он крепко прижал ее к себе и поцеловал.

— Никогда, мои Голубые Глаза. Никогда, — пообещал он.

Чуть позднее он уложил ее на циновку, и, извинившись за ранения, предоставил ей проявлять инициативу в их любовной игре.

Шерман, как и обещал, вернулся в мае, но переговоры по-прежнему не двигались с места. Племена упрямо отказывались начинать их до тех пор, пока солдаты не оставят форты, построенные вдоль Паудер Ривер. Правительство настаивало на подписании мира с индейцами, и руки Шермана были связаны. Поэтому ему ничего не оставалось делать, как приказать очистить эти три форта: форт Рено, который сначала назывался фортом Коннор, форт Фил Кирни и форт С. Ф. Смит. Это было сделано в середине лета, и индейцы с вершины холмов наблюдали, как солдаты укладывают свои пожитки на лошадей и уезжают из фортов. Чтобы они туда не вернулись, индейцы подожгли форты, отпраздновав тем самым свою победу. Мирный договор был подписан только в ноябре, и мир снова воцарился на земле индейцев.

Вероятно, это была лишь короткая передышка, но Пламя была довольна, так как ей явилось видение об этом времени мира между индейцами и солдатами. Теперь племена могли возвратиться к охоте и домашним делам, не опасаясь нападений солдат. Теперь ее муж-воин будет проводить больше времени с ней и с детьми. У Ночного Ястреба появится время, чтобы обучить Облако Войны ездить на лошади, сделать для сына лук и стрелы и научить ими пользоваться. Он лучше узнает своих младших детей, а они — его. И жизнь снова будет прекрасна — по крайней мере, какое-то время.

Тот мир, который Пламя увидела во сне, был миром между индейцами и солдатами. Но она не увидела того, что не занятые войной с солдатами племена обратят свое оружие против других племен, своих старых врагов. Задолго до того как белые люди вступили на их земли, племена воевали друг с другом. Одни из них были верными братьями, помогая друг другу во всем, другие же — были смертельными врагами. Через многие поколения передавалась эта вражда, и поскольку в племенах всегда были воины, то всегда существовал и враг, с которым они сражались.

Пока Ночной Ястреб тренировался со своими друзьями-воинами, планировал охоты и рейды, Пламя могла немного расслабиться. Они находили время вместе посмеяться и даже поиграть. Иногда она брала детей и отправлялась смотреть, как Ночной Ястреб тренирует своего нового скакуна. Они гуляли, беседовали, наслаждались жизнью и друг другом.

И так было во многих деревнях. Семьи и друзья вновь воссоединялись, некоторые отправлялись в соседние племена — посетить своих родственников, которых они не видели многие месяцы. Свадьбы и рождения детей праздновали очень пышно, и тень смерти не омрачала эти церемонии. Жены не находились в постоянной тревоге, что их мужья будут убиты или ранены, что они скоро останутся вдовами, а их дети будут расти без отцов. Соревнования на ловкость, игры вновь стали популярны среди соплеменников Они чувствовали себя безопаснее, увереннее, счастливее. Может, поэтому, когда произошло нападение, для всех оно было полной неожиданностью.

Шайены перебрались на зимнее поселение, и какое-то время все было спокойно. Зима на этот раз была добрее — без пронизывающих ветров, жестоких морозов и глубокого снега. Охотники ради развлечения могли отправиться на охоту. Пищи еще было достаточно. Духи улыбались своим детям, послав им мягкую зиму.

Воины организовали охоту на медведя. Целыми днями они точили оружие и разрабатывали стратегию. Они пригласили мужчин из соседних племен присоединиться к ним и провели по этому поводу специальную церемонию. В конце концов воодушевленные, они выступили в поход, напоминая Пламени юношей, впервые отправляющихся на вечеринку. В предыдущие годы у них не было времени для подобных занятий, но теперь они могли компенсировать его сполна. Только несколько мужчин не приняли участия в охоте. Они были или слишком молоды, или слишком стары. Остались и те, в чьи[ обязанности входило защищать женщин и детей.