Ханна Хауэлл - Горец-победитель

Кайра закрыла глаза и потерла лоб, ругая себя за то, что не подумала о последствиях своего молчания.

– Я надеялась, что они ничего не узнают. Как глупо. Меня следовало бы за это выпороть.

Фиона засмеялась и поцеловала Кайру в щечку.

– Я тоже доставила беспокойство семье. Когда я впервые встретилась с Эваном и он решил потребовать за меня выкуп, я отказалась сообщить хоть что-то о себе. И еще я решила, что это отличное место, где можно спрятаться от одного безумца, который за мной охотился. Долгое время моя семья не знала, жива ли я, и за время молчания у меня лишь пару раз мелькнула мысль, что мое исчезновение озадачит Коннора. Думаю, Сигимор вбил Лайаму в башку, как сильно он недоволен его скрытностью.

– Да, кажется, это всеобщий грех. Значит, моя семья меня искала?

– Еще как. Однажды они даже заезжали сюда и, чувствую, скоро снова приедут.

– Тогда надо поскорее послать им весточку. Для меня же лучше, если у них будет несколько дней, чтобы успокоиться после моих новостей.

– Сначала ванна, отдых и ужин вместе с нами. Мальчика с письмом пошлем завтра.

Кайра кивнула, и Фиона вышла.

Ванну принесли так скоро, что Кайра догадалась: ее приготовили заранее. Вместе с ванной внесли ящик с песком для котят и прелестное платье из темно-зеленой шерсти.

Как только горничная ушла, прихватив с собой в стирку все ее вещи, Кайра с восторгом погрузилась в воду, радуясь тому, что ванну не пришлось дожидаться.

Когда после ванны Кайра сидела у камина и сушила волосы, она вдруг поняла, что для полного счастья ей чего-то недостает. Не было Лайама, и он еще не скоро должен был к ней присоединиться. Кайра вздохнула. Она не была готова к расставанию. Больше не будет мирных разговоров у очага, игры в шахматы, ей больше не доведется прислушиваться к его дыханию, когда он спит в полуметре от нее. Конечно, они будут видеться каждый день, покуда не разобьют Рауфа, но потеря товарищеских отношений, которыми они наслаждались целый месяц, огорчала ее так, как она не могла и вообразить.

Она его любит. Ей не удалось защитить свое сердце, она всего лишь обманывала себя. Ей захотелось кинуться на кровать и плакать до изнеможения, но это все равно ничего бы не решило, зато если она будет в отчаянии кататься по кровати, ее лицо опухнет и она не сможет выйти в большой зал к остальным. Придется, чтобы предстать перед ними, перед Лайамом, делать вид, что ничего не изменилось с тех пор, как она вошла в эту комнату.

Кайра посмотрела на руку, держащую расческу, – ее рука дрожала; однако где взять силы для притворства, она не знала.

Сигимор тер Лайаму спину с такой силой, что он поморщился.

– Если хочешь проучить меня за то, что я скрывался, лучше ударь: это легче выдержать, чем если ты сдерешь с меня кожу. – Лайам вздохнул. – По-моему, достаточным наказанием является уже то, что не я сам, а ты меня моешь.

– Прошу прощения, я не лучший из твоих горничных, мой сладенький принц, – пропел Сигимор.

– Скажешь так еще раз, и я изобью тебя костылем.

Сигимор хмыкнул.

– Не понимаю, что тут унизительного.

– Меня никто не мыл с младенчества.

– За исключением новых девиц, да?

– И даже девицам я не давался. Правда, пока я был прикован к кровати, меня мыла Кайра, но это не одно и то же.

– Неужели ты, великий и расточительный любовник, никогда не мылся с девушками?

– Нет. – Лайам сжал зубы и зажмурился, видя, что Сигимор остановился и ждет объяснений. – Купание – очень интимная вещь, в это время ты крайне уязвим.

– А когда обжимаешься с девицей, разве ты не уязвим?

– Это разные вещи. Просто я не остаюсь с женщиной на всю ночь. Для тебя нет смысла ни в чем, что я говорю. Господи, иногда я и сам не вижу смысла. Просто я установил для себя некие границы и никогда их не преступаю. Да, я люблю девиц, люблю трахаться. Я с девушками добр, не насмехаюсь над их свободным поведением; я их веселю и даю им почувствовать себя красавицами. Но я не сплю с ними ночью и не купаюсь. – Лайам пожал плечами. – Я хочу получить немного удовольствия, и мне не надо, чтобы они думали иначе. Одни мне нравятся больше, другие меньше, но пусть они не думают, что получат от меня что-то большее, чем развлечение.

– Знаешь, а в этом есть смысл. – Сигимор стал промывать ему волосы. – Человек уязвим, когда спит и когда моется. Тут требуется огромное доверие и все такое – верно? Что ж, это означает, что ты не станешь спать с девицами, которые живут или работают в этом имении?

– Ни в этом, ни в тех, которые планирую часто посещать.

Сигимор вытер ему голову и помог вылезти из ванны. Смущение от того, что кузен его вытирает, было недолгим, потому что Сигимор действовал быстро и ловко.

Одевшись, Лайам сел на кровать, а Сигимор забинтовал ему ногу чистыми бинтами и прикрепил свежие шины.

– Нога выглядит неплохо, – сказал Сигимор, разливая эль по кружкам. – Немного бледная, и мускулы отощали, но это дело наживное. Тебе еще повезло.

– Да, повезло. Если бы Кайра и брат Мэтью не нашли меня, я бы умер медленной смертью.

Сигимор кивнул, пригубил эль и пристально посмотрел на Лайама.

– В чем дело?

– Я снова размышляю о тебе и о девицах. Думаю, ты всегда планировал со временем жениться.

– Но ведь каждый мужчина планирует когда-нибудь это сделать?

– Да, но, начиная резвиться, большинство не проводит четкую линию на песке, как ты. Может, ты сам не понимал, почему это делал, или забыл, но… Когда ты женишься, у тебя не будет недоразумений с горничными. Думаю, есть и другие вещи, которые ты не делаешь.

Лайам покраснел, и Сигимор улыбнулся и кивнул:

– Все к лучшему, потому что ты уже выбрал невесту.

– Может быть, хотя она стоит очень высоко. Я получу доходы, она – только меня.

– Какое это имеет значение, если она тебе подходит? Я женился на англичанке, дочери лорда Марчера.

– Потому что она тебе подходит?

– Да. Полностью.

– Кайра считает, что я распутная свинья. Сигимор захохотал, и Лайам слабо улыбнулся.

– Мне надо за ней ухаживать, восстановить доверие, которое я потерял, когда меня настигла та дура. И еще когда мы остановились в таверне и Мэри кинулась обниматься.

– Ну и что? Когда вы поженитесь, Кайра узнает, как много ты можешь ей дать, и ее ревность к прошлому успокоится. А теперь я помогу тебе спуститься в зал: там мы поужинаем, пока Макфингелы не съели все подчистую.

Лайам чувствовал, что у Сигимора есть какой-то план; он говорил так, как будто их с Кайрой свадьба – дело решенное. Кузен намеренно и умно отвлекал его от вопросов и тогда, когда они уселись за стол в большом зале.

Когда Сигимор слегка улыбнулся, Лайам насторожился, но не успел ничего спросить, потому что его отвлек приход Кайры. На ней было красивое зеленое платье, подчеркивающее цвет глаз. Иссиня-черные волосы, перевязанные широкой зеленой лентой, длинными волнами лежали на ее спине, и она выглядела прекрасной леди до кончиков ногтей. От этого решимость Лайама назвать ее своей заметно поколебалась: он с болью почувствовал, как мало может ей дать.